Его лицо сделалось непроницаемым.

– Да, мы закончили.

Она поднялась, расправила складки юбки и направилась к двери.

– Элиза?

Она остановилась, положив руку на ручку двери. Сердце забилось в ускоренном ритме.

– Просто будь осторожна, что бы ты ни делала. Не позволяй причинить тебе боль.

– О, не стоит волноваться, – отозвалась она наигранно бодрым тоном. – Я всегда крайне осторожна.

Что же касается боли, то его предостережение слишком запоздало.

Кит вылил остатки шампанского в свой высокий бокал и стал смотреть, как Элиза кружится в объятиях своего последнего партнера по танцу.

Когда они прибыли на прием к Лаймондемам два часа назад, она была полна дурных предчувствий.

«А вдруг я забуду, как вести светскую беседу?» – думала она, когда он помогал ей выйти из герцогской кареты.

«Вдруг все хитрости и приемы, которым он меня учил все это время, разом вылетят у меня из головы?» – спрашивала она себя, когда они с Китом поднимались по парадной лестнице вслед за Вайолет и Адрианом.

«А вдруг… никто не пригласит меня танцевать и я начну этот сезон так же, как начинала все предыдущие, – позабытой и никому не нужной?»

Но ей не стоило беспокоиться.

Во-первых, она выглядела прелестно: полная жизни, в ярко-розовом атласе, который прекрасно оттенял ее светлую кожу, добавлял румянца щекам и придавал глазам яркий, серебристый оттенок. Темные, волнистые локоны восхитительно обрамляли лицо, притягивая не один заинтересованный мужской взгляд.

Они вчетвером едва успели поздороваться и коротко поговорить с встречающими гостей хозяевами, как подошел джентльмен, вполне уважаемый сын баронета, и пригласил Элизу на первый танец. Несколько долгих мгновений она была похожа на косулю, попавшуюся на глаза охотнику. Метнув нервный взгляд в сторону Кита, она ждала его поддержки и его молчаливого одобрения, которое Кит не преминул дать едва заметным кивком. Только тогда она обрела голос и приняла предложение с очаровательной любезностью.

Неторопливо прогуливаясь по бальному залу, Кит слышал обрывки разговоров и видел удивленные взгляды в сторону Элизы. Многие были поражены ее изменившейся внешностью, другие же не могли ни о чем говорить, кроме приданого Элизы. Кит изо всех сил старался не обращать внимания на подобные замечания, понимая, что люди все равно будут говорить, что бы он ни сказал или ни сделал.

Танец закончился. Сын баронета подвел Элизу к Вайолет и откланялся. Кит раздумывал, надо ли ему подыскивать для нее нового партнера в случае, если никто не подойдет, когда его друг, лорд Викери, возник рядом с Элизой и отвесил поклон.

Кит ринулся вперед, чтобы перехватить пару, узнав лукавый блеск во взгляде приятеля, поскольку не раз видел у него такой за карточным столом. Но было слишком поздно: Викери и Элиза уже направлялись в танцевальный круг.

Любимец света, шутник и острослов, он наверняка «порвет» Элизу в клочья. Однако не прошло и минуты, как Викери откинул назад голову и рассмеялся, к облегчению Кита, вовсе не над Элизой. Кит наблюдал, как Элиза мало-помалу очаровывает его друга, и когда они вернулись с танца, Викери задержал руку девушки в своей, словно не хотел с ней расставаться.

Еще один джентльмен умыкнул Элизу на следующий танец как раз в тот момент, когда Викери остановился и хлопнул Кита по плечу:

– Я должен тебе ящик французского шампанского, дружище.

– О, за что?

– За мисс Хэммонд, разумеется. Я не думал, что такое возможно, но ты просто настоящий волшебник. Мало того, что она превратилась в красавицу во всех смыслах этого слова, так она к тому же еще и прелесть. Рассказала мне историю про собаку герцогини, забавнее которой я ничего в жизни не слышал. Настоящая Элиза Хэммонд явно пряталась, а ты, умный мальчик, подобрал ключ и освободил ее.

«Неужели я сделал именно это? – размышлял Кит. – Освободил Элизу? Или она сделала это сама?»

Если она изменилась с тех пор, как начались их уроки, то только потому, что уже таила в себе эти качества. Возможно, он помог ей вернуть уверенность в себе, подавляемую годами невнимания и небрежения, но именно ее собственный ум, ее характер и сила воли помогли ей добиться желаемого, позволив застенчивому существу, жившему в ней, подняться и зацвести, подобно растению, которому дали наконец солнце и тепло.

Он понаблюдал, как она кружится в объятиях очередного кавалера, улыбающаяся и сияющая.

Разрази его гром, когда же Элиза стала такой красивой? И, если уж на то пошло, когда она стала такой соблазнительной?

Прошло два дня после той их интерлюдии в кабинете, а он до сих пор не мог выбросить их поцелуи из головы. И видит Бог, не мог избавиться от ее вкуса и запаха, который задержался в его сознании, словно нескончаемое объятие. Ее поцелуи вначале, возможно, были неумелыми, но она достаточно быстро уловила суть любовной игры. Уловила и вступила в нее с неожиданной готовностью и пылом. Даже сейчас он все еще помнил, какими мягкими и теплыми были ее губы. Каким гладким и восхитительным было ощущение ее рта и языка. Как горячо и сильно бурлила кровь у него в жилах до тех пор, пока он едва не потерял всякое чувство приличия.

Хотя, если уж быть честным до конца, не было ничего приличного в том, что они делали. Ему с самого начала следовало отказаться от ее предложения. Что за безумие овладело им, что он согласился учить ее целоваться?

Кит взял еще один бокал шампанского, сделал большой глоток, который щекотно растекся пузырьками у него на языке и смягчил необычную сухость в горле.

Что ж, их с Элизой момент взаимного безумия прошел, подумал он, и больше не повторится. Она ведь подруга Вайолет, в конце концов, а для него скорее младшая сестра, чем женщина. Впрочем, у него никогда не возникало желания поиграть в любовные игры с Вайолет, и уж определенно его поведение по отношению к Элизе даже отдаленно не назовешь братским.

Но их уроки уже закончились, и теперь они оба вольны продолжать жить каждый своей жизнью. Конечно, он будет как следует присматривать за ней на протяжении сезона, чтобы никакие беспринципные типы, всякие там охотники за приданым, мошенники и повесы, не вздумали обидеть её или причинить ей вред. Но в остальном он был совершенно уверен, что она теперь обладает всеми необходимыми навыками для самостоятельной успешной охоты на мужа.

Тогда почему эта мысль не радует его, а, наоборот, вызывает какое-то непонятное раздражение?

Сегодня она прекрасно справляется, превосходя даже самые радужные его ожидания и прочно утверждаясь среди высокомерной светской элиты.

Он должен быть счастлив за нее. И он действительно счастлив. По крайней мере будет, как только сможет наконец расслабиться и получить удовольствие от вечера. С этой мыслью он отставил бокал и отправился на поиски какой-нибудь симпатичной партнерши для танца. Чем симпатичнее, тем лучше, решил он.

К концу второго танца его настроение заметно улучшилось. Он вернул прелестную мисс Куингби ее любящей мамочке – с тайным облегчением избавляясь от бесконечно хихикающей дебютантки – и окинул взглядом зал в поисках Элизы.

Он нахмурился, когда обнаружил ее сидящей на стуле у дальней стены, невдалеке от кучки матрон. Быть может, вечер, в конце концов, идет не так уж хорошо, как он думал.

Он прошел через зал, кивая приятелям, которые энергично подзывали его к себе, когда он проходил мимо.

– Элиза, что вы здесь делаете? – спросил он без предисловий, опускаясь на стул рядом с ней.

Она вскинула голову, на губах заиграла легкая улыбка.

– А, Кит, я думала, вы танцуете. Я только что видела вас в танцевальном кругу с очень миловидной брюнеткой.

– Мисс Куингби, да, – ответил он, тут же забыв про упомянутую девушку. – А почему вы не танцуете?

– О, я танцевала. Слишком много на самом деле, потому-то я и решила устроить себе короткую передышку. – Она высунула ноги из-под юбок и пошевелила пальцами в атласных туфельках. – Мои ноги, как я обнаружила, непривычны к такой нагрузке.