Однако Дарраг почти не сомневался в своей правоте. Внутренний голос подсказывал ему, что Джанет испытывала не только физическое влечение. Ее чувства к нему были намного глубже. Именно зарождающаяся в душе Джанет любовь заставила ее, рискуя своей репутацией, очертя голову броситься в объятия Даррага в оранжерее дома Мерриуэдеров. Забыв обо всем на свете, она готова была отдаться ему.

Ее поведение можно было бы объяснить внезапно вспыхнувшей страстью, но Дарраг считал, что эмоции Джанет не так примитивны. Ею двигало не только желание физической близости с ним. Вряд ли юная леди, так высоко ценившая свое положение в обществе, безрассудно подвергала бы опасности собственное будущее, если бы ее сердце молчало. И теперь Дарраг затеял игру, чтобы выяснить, насколько серьезны и глубоки были чувства Джанет.

Впрочем, сам он уже отбросил в сторону все сомнения, решив, что Джанет любит его. Однако Даррагу хотелось, чтобы она призналась в этом себе и ему.

– Нет, я не ошибаюсь, – промолвил Дарраг, хотя, может быть, ему не следовало поверять Рейберну свои сокровенные мысли. – А теперь скажите, вы согласны хранить молчание о том, что узнали, и дать мне возможность открыть Джанет правду тогда, когда я сочту это нужным?

Герцог добродушно усмехнулся, и в его карих глазах вспыхнули озорные искорки.

– Вы хотите поводить Джанет за нос? Прекрасная идея! Не все же ей обманывать других. Я даю вам слово молчать и разрешаю жениться на ней. Надеюсь, вы не сбежите до свадьбы.

– Нет, конечно. Я понимаю, что мы вступаем в брак под давлением обстоятельств, но судьба порой творит настоящие чудеса. Даже если бы известные события не заставили меня жениться на Джанет, я бы все равно рано или поздно сделал ей предложение.

Рейберн протянул Даррагу руку.

– В таком случае рад принять вас в нашу семью, лорд Малхолленд.

– Зовите меня Дарраг, ваша светлость. К чему эти формальности?

– Ты прекрасно выглядишь, – сказала Вайолет.

Нервно расхаживавшая по небольшому церковному притвору Джанет, не замедляя шага, взглянула на свой наряд. Именно в нем она должна была пережить поворотный момент в своей судьбе. И это вызывало у нее тревогу.

Это было то платье, которое когда-то подарил ей Дарраг и которое она вернула ему, не желая принимать от него дорогих подарков.

Несколько дней назад Дарраг вновь принес ей его и с сияющими от счастья глазами спросил, согласна ли она надеть этот наряд на церемонию бракосочетания.

Застигнутая врасплох Джанет, чувства которой находились в полном смятении, пробормотала «да».

И теперь она не жалела о том, что облачилась в него. Это было чудесное свадебное платье. Джанет с первого взгляда влюбилась в него. Оно так хорошо сидело на ней, как будто было сшито для нее на заказ. Изящный нежно-розовый наряд, подол которого украшали вышитые белые розы с зелеными листьями, выглядел очень романтично. Но любоваться собой Джанет мешали мысли о том событии, которое должно было состояться сегодня.

Дрожа от волнения, Джанет сцепила пальцы рук.

– О Боже, что же мне делать?! – в отчаянии воскликнула она, остановившись перед сестрой.

Вайолет положила руку на плечо Джанет, пытаясь успокоить ее.

– Делай то, что диктуют обстоятельства, – посоветовала она. – Через несколько минут ты пойдешь по церковному проходу к алтарю, чтобы сочетаться браком с мистером О'Брайеном. Ты ничего не можешь изменить, поэтому просто смирись. Помни, что у тебя нет другого выхода.

Джанет было больно слышать эти слова. Они звучали для нее как погребальный звон. В течение пяти дней, прошедших с той ночи, когда ее с Даррагом застали наедине в оранжерее, Джанет отчаянно пыталась найти какой-нибудь способ, чтобы избежать замужества. Однако ей так и не удалось ничего придумать. С каждым новым утром ее паника нарастала.

Родные не могли или не желали ей помочь. Во время встречи в маленьком кабинете дома Мерриуэдеров Дарраг и Адриан, похоже, обо всем договорились. Во всяком случае, они вышли из комнаты, улыбаясь и разговаривая как лучшие друзья. Сначала это не на шутку встревожило, а затем взбесило Джанет. Каким образом им удалось так быстро поладить? Неужели Адриану было все равно, что Дарраг происходил из простонародья? Джанет думала, что герцог вряд ли обрадуется тому, что архитектор Мерриуэдеров станет членом его семьи. Но похоже, она ошибалась.

В тот же день Даррагу были представлены Вайолет, Кит и Элиза Хаммонд. После небольшого замешательства все они подпали под власть обаяния Даррага. В конце концов у Джанет сложилось впечатление, что она и Дарраг были помолвлены скорее по выбору семьи, чем по необходимости. Лишь сама невеста и Мерриуэдеры были не в восторге от предстоящей свадьбы.

Владельцы усадьбы не могли спокойно смотреть на Джанет. Особенно Катберт. Он багровел и начинал что-то бормотать себе под нос всякий раз, когда она попадалась ему на пути. Уилда изо всех сил старалась быть учтивой и приветливой, но уже не относилась к Джанет с прежней теплотой.

Джанет не обижалась на них. Она понимала, что сама была во всем виновата. Несмотря на то что свадьба спасала ее репутацию, скандала, связанного с ее именем, все же было не избежать. В отличие от Лондона подобные инциденты не часто происходят в глубинке и поэтому надолго возбуждают всеобщий интерес, порождая множество слухов.

У жениха и невесты в эти предсвадебные дни не было возможности поговорить с глазу на глаз. Они смогли перекинуться всего лишь парой ничего не значащих слов. Первоначальный план Джанет подстеречь Даррага, когда он явится утром в усадьбу, чтобы поговорить с Адрианом, провалился потому, что Бетси не разбудила ее вовремя. Джанет проспала. Когда же она оделась и спустилась вниз, было уже поздно: мужчины закрылись в кабинете, где проходили их переговоры.

Джанет думала, что после беседы с герцогом Дарраг захочет поговорить с ней с глазу на глаз. Однако он явился в гостиную, где она находилась вместе со своей сестрой и Элизой, и не сделал ни малейшей попытки уединиться с ней.

– Мы поженимся, – заявил Дарраг таким тоном, как будто уже все было решено и не требовало никаких обсуждений.

Джанет хотела возразить ему, но не стала с ним спорить в присутствии посторонних. Однако прежде чем Джанет удалось под благовидным предлогом выставить за дверь Вайолет и ее подругу, Дарраг заявил, что немедленно отправляется в Дублин за специальным разрешением на вступление в брак. Свадьба должна была состояться сразу после его возвращения.

Джанет не понимала, к чему такая спешка. Но ее родственники, судя по всему, были довольны, что она и Дарраг без промедления вступят в брак. Тянуть со свадьбой означало бы раздувать в обществе скандал, сопровождавшийся слухами, сплетнями и всеобщим осуждением Джанет.

И вот теперь Джанет стояла в притворе церкви, одетая в свадебное платье, которое, по существу, не являлось свадебным, и должна была через несколько минут сочетаться браком с человеком, за которого не собиралась выходить замуж. Она не хотела становиться женой Даррага, несмотря на то что одно его прикосновение заставляло учащенно биться ее сердце и подгибаться колени, несмотря на его власть над ней и ее эмоциями. Да, в его присутствии она, как безумная, готова была то плакать, то смеяться. Но Джанет отдавала себе отчет в том, что ей будет очень непросто жить с Даррагом. Хотя, с другой стороны, ей уж точно не придется с ним скучать.

Как будто прочитав ее мысли, Вайолет с сочувствием посмотрела на сестру. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, близнецы часто без слов отлично понимают друг друга.

– Я уверена, что ты испытываешь к мистеру О'Брайену какие-то чувства, – сказала Вайолет. – Иначе не было бы повода для этого скандала. Знаешь, несмотря на невеселые обстоятельства нашего знакомства, он показался мне хорошим человеком. Адриан, кстати, сказал мне, что мистер О'Брайен произвел на него самое благоприятное впечатление.