Во время послеобеденного похода по магазинам они о многом успели поговорить. А в кафе разговор зашел о результатах анализов Джейн.

– В молодости, – объяснила Джейн, – я обожала водить машину. И как-то раз попала в аварию. Травма вызвала повреждение шейки матки.

Мне пришлось пройти курс лечения, но проблема заключалась в том, что из-за инфекции началось воспаление, и встал вопрос, смогу ли я вообще иметь детей. – Было заметно, насколько сильно она обеспокоена своими проблемами.

Вдруг она улыбнулась, и глаза ее засияли. – Но Грег сказал, что все можно исправить при помощи лазерной хирургической операции.

– Просто замечательно, – сказала Диана.

– Да, – согласилась Рэйчел.

Джейн немного успокоилась.

– Я очень счастлива, что занимаюсь воспитанием Джой. Моя племянница была для меня даром Божьим с момента своего появления на свет.

Она так скрашивала мою жизнь, и Грега тоже. В ее глазах появилось мечтательное выражение. – Ах, если бы я могла иметь детей от Грега…

Моего собственного ребенка. – Она глубоко вздохнула.

Диана положила свою руку на руку Джейн.

– Если это суждено, то так тому и быть. Я уверена.

Джейн улыбнулась, взглянув на нее с молчаливой благодарностью. Она задумчиво водила пальцем по краю чашки.

– Дети, – добавила Рэйчел, – и величайший дар и тяжелое бремя.

Они уже обсудили проблему, возникшую у Слоана и его дочерей, так что и Джейн и Диана согласились с замечанием Рэйчел.

– Знаете, – сказала внезапно Джейн, – Слоану так повезло с вами.

Рэйчел замерла, опустив на тарелку кусочек пирога.

– Спасибо, я надеюсь.

– Действительно, – добавила Джейн.

Пристально глядя на поверхность стола, она, очевидно, пыталась подобрать наиболее подходящие слова, чтобы выразить свою мысль. В искренности Джейн заключалось столько очарования, что невозможно было обидеться на нее.

– И даже больше, – громко добавила она, – я болею за вас.

Лоб Рэйчел прорезала морщина. Не совсем понимая, что имеет в виду ее знакомая, она с удивлением повторила:

– Болеете за меня?

Джейн кивнула.

– Я знаю вас только пару месяцев, но.., я все-таки вижу, каковы ваши чувства. К Слоану.

Рэйчел не проронила ни слова, оторопев от изумления.

Диана подлила масла в огонь:

– Только дурак может не заметить ваших чувств. Я тоже хочу, чтобы вы были счастливы.

– Вы тоже? – Рэйчел замерла от удивления.

Диана кивнула. Внезапно осознав, что ее слова могут прозвучать двусмысленно, она добавила:

– Я не имела в виду, что Слоан так глуп, чтобы…

– Конечно, – согласилась Рэйчел. Она не могла придумать ничего лучше, как рассмеяться в ответ на слова Дианы. До сих пор Диана и Джейн были для нее совершенно чужими. И вдруг она обнаружила, что они интересуются ее проблемами и глубоко сочувствуют ей, как настоящие подруги.

Она почувствовала, что благодарна им за участие и теплоту. Рэйчел сделала несколько маленьких глотков, пытаясь собраться с мыслями.

Когда разговор зашел о взаимоотношениях Рэйчел и Слоана, она подумала, что никогда не представляла себе более близкого дружеского взаимопонимания, чем то, которое существовало между ней и Оливией. Но с Джейн и Дианой она теперь тоже чувствовала себя достаточно свободно, чтобы позволить себе обсуждать с ними свои отношения со Слоаном. Значит, у нее появились два близких человека, две подруги. Это так неожиданно и замечательно!

Она вздохнула.

– Откровенно говоря, я не верю в то, что из этого что-нибудь получится. – Ей вдруг стало страшно грустно, словно какая-то тяжесть легла на сердце.

– Как сказала Диана, – возразила Джейн, Слоан совсем не глуп. Он просто не может, находясь рядом с вами, не замечать ваши чувства.

Рэйчел не решалась поднять глаза и посмотреть на нее.

Диана коснулась ее локтя. Прикосновение успокоительно подействовало на Рэйчел.

– Неужели проблема только в том, что Слоан ничего не замечает? – спросила Диана. – Вы ведь можете дать понять, как к нему относитесь. – Ее голос стал мягче, когда она добавила:

– Почему бы вам не поступить таким образом?

Рэйчел взглянула на Диану, поражаясь ее наивности и детской непосредственности. Существовало очень много причин, по которым она не могла так сделать. Слишком много. Нет, это было просто невозможно.

Наконец она тихо ответила:

– Я чувствую себя виноватой. – Она умолкла на минуту, переведя дыхание. – Виноватой, потому что умерла моя лучшая подруга.., а я люблю ее мужа. – Ее глаза наполнились слезами. Но она справилась с собой и продолжала:

– Я покушаюсь не только на ее мужа, но и на ее детей. Я люблю их. Хочу, чтобы моя жизнь принадлежала ИМ.

Она прикоснулась дрожащими кончиками пальцев ко лбу.

– Я не могу даже выразить, насколько мне тяжело. Я все время думаю об этом, хочу этого, мечтаю, чтобы это произошло. Уже бог знает сколько времени.

Она опустила руки на колени и, склонив голову, добавила почти шепотом:

– Я ужасный человек.

– Вы ошибаетесь, – воскликнула Джейн, – вы не делаете ничего дурного и ни в чем не виноваты перед Оливией, ни в чем.

Рэйчел не могла понять, почему Диана остается спокойной. Она молча смотрела на нее темными прекрасными глазами индейской женщины.

– Почему вы ничего не говорите, Диана? спросила Рэйчел. Ее голос был напряженным, требующим ответа.

Диана продолжала молчать, а затем наконец сказала:

– Прежде всего, говоря о ваших чувствах к Слоану, не стоит примешивать сюда Оливию.

Она не имеет к ним никакого отношения. Ваша жизнь – это ваша жизнь. Можете быть уверены, что со времени смерти жены он не мог не измениться. Смерть пролагает черту между людьми, и теперь ваши отношения уже не те, какими они были, когда Оливия была жива.

Она снова замолчала. Рэйчел терпеливо ждала продолжения. По выражению лица Дианы было понятно, что она сказала не все, что собиралась, и Рэйчел вдруг поняла, что ее мнение является для нее крайне важным.

– Не знаю, верующий вы человек или нет, но я верую в то, что после смерти человек становится истинным светом любви. И я не сомневаюсь, что Оливия желает, чтобы вы были счастливы. Я уверена, что она желает счастья и Слоану. И уж конечно же, своим детям.

Возможно, если бы Диана и Джейн давно уже были се близкими подругами, их советы действительно оказали бы на Рэйчел решающее действие, но она была знакома с ними слишком недавно, чтобы довериться их суждениям.

Ей хотелось верить, что Диана права. Хотелось верить, что Оливия действительно желала счастья здесь на земле и ей, и Слоану. Но дело слишком деликатное. И решиться на что-то так трудно. Рэйчел была очень расстроена.

По крайней мере мнения двух подруг заставили ее взглянуть на ситуацию иными глазами и отнестись к ней более оптимистично.

Никогда за все годы своего одинокого отцовства Слоан не был так подавлен. Он даже представить не мог, что когда-нибудь доведется пережить такое.

Он ушел из офиса сразу после обеда, чтобы забрать Сидни из школы и отвезти ее к дантисту.

По дороге домой дочь сообщила ему, что на следующий день должна состояться зимняя школьная ярмарка. Субботняя ярмарка относилась к очень важным событиям, поскольку на деньги, вырученные от нее, пополнялась школьная библиотека.

– Мне нужно шестьдесят пирожных для продажи, – сказала Сидни.

Первой мыслью Слоана было отругать дочь за то, что она не сказала ему об этом раньше, а дождалась самого последнего момента, когда времени оставалось в обрез. Однако он заставил себя сдержаться, разумно решив, что этим делу все равно не поможешь. Было уже слишком поздно, чтобы ехать в кондитерскую и заказывать, пирожные, поэтому они купили в супермаркете сахар, ваниль, масло, яйца и шоколадный порошок, чтобы все приготовить самим. Он не сомневался, что им удастся испечь пирожные, особенно если все три дочери возьмутся помогать ему.

Он был уверен, когда грузил сумки в багажник машины, что у них все прекрасно получится.