— Жива, — сказал Грейди, помрачнев. — Откровенно говоря, я не верю, что вас это волнует. Если бы вы действительно о ней беспокоились, вы бы не стали подвергать ее риску. Как вы считаете, могли Артур Уильям и Юниор попытаться устранить ее?

— А ты какого мнения? — сдвинув ночной колпак на затылок, спросил, в свою очередь, Арчи.

— Я теряюсь в догадках, — сказал, тяжело вздохнув, Грейди. — Поэтому я хотел бы просмотреть ваши пленки еще раз. А вдруг записи дадут мне какую-нибудь зацепку?

— Что ж, пожалуйста, если тебе это необходимо, — сказал Арчи. — Но мне будет чертовски досадно, если мой телохранитель не сумеет разобраться в этой темной истории.

— Да здесь и сам черт ногу сломит! — в сердцах воскликнул Грейди, вставая со стула, чтобы пройтись по комнате. Ему думалось лучше, когда он двигался.

— Насколько я понимаю, вас всерьез заботит вопрос, кому достанется ваше состояние, когда вы дадите дуба, — произнес он спустя некоторое время. — В конце концов, остается фактом, что вы находитесь в преклонном возрасте и не можете похвалиться отменным здоровьем. И какие же у вас возникли идеи в связи со всем этим?

— Ты же видишь, сынок, какая у меня семейка, — с грустью в голосе промолвил Арчи. — Ты бы, к примеру, оставил им хотя бы на проезд в автобусе?

— Вы бы вполне могли завещать свои богатства какому-то госпиталю или сиротскому дому, не делая из этого шума! — сказал Грейди.

— Это скверная идея, сынок! — ответил Арчи, качая головой. — Они опротестуют завещание под предлогом, что я был не в здравом уме. Даже если они проиграют процесс, половина моих денег осядет в карманах адвокатов. А их я ненавижу даже сильнее, чем своих родственников.

— Как же вы так долго терпели Баннинга? Впрочем, это сейчас уже не имеет значения. Вы просто развлекались, то и дело меняя свое завещание, мстя своим сыновьям за то, что они в тайне от вас учредили компанию «А-А».

— А Баннинг всякий раз сообщал этим жуликам о новых изменениях. Потому-то я и терпел его до поры до времени. Неужели ты сам об этом не догадался, сынок?

— Я подозревал, что здесь что-то не так. Баннинг жульничал, даже играя со мной в гольф, — сказал Грейди. — Вы позволите мне развить свою мысль, сэр?

— Ах, тебе хочется произнести монолог! — сказал Арчи и потянулся за стаканом с водой, стоявшим на тумбочке. — А мне казалось, что мы дискутируем. Извини, сынок, я ошибся. Позволь мне задать только один вопрос. Как, по-твоему, относится ко мне Мейси? Мне понравилась эта темпераментная малышка.

Грейди с подозрением покосился на него и, не ответив, продолжал:

— Странно то, что вы, узнав о коварстве своих сыновей и двурушничестве Баннинга, сразу же не пресекли их деятельность. Почему вы не пожаловались на адвоката в ассоциацию юристов? И не надрали уши своим пакостникам?

— Потому, что они мои родные дети, — ответил Арчи, смахивая воображаемую слезу.

Грейди смерил его долгим бесстрастным взглядом, помолчал и сказал:

— И не только поэтому. Вы боялись, что над вами станут смеяться, как над простофилей, которого сумели обмануть даже такие недоумки, как Молокосос и Подгузник.

— А как бы поступили на моем месте вы, мистер Умник? — огрызнулся Арчи. — Посадили бы родных сыновей в тюрьму и выставили бы тем самым себя на Весь свет посмешищем?

— Я бы поступил так же, как и вы, Арчи, — ответил Грейди. — Но вы не удовлетворились одним лишь злорадствованием! Позабавившись вволю, вы начали потихоньку восстанавливать свое утраченное влияние. А когда сыночки, узнав об этом, покрылись холодным потом и начали лихорадочно искать способ исправить положение, вы сделали паузу и снова стали следить за их потугами, получая от этого удовольствие.

— У стариков так мало радостей, — расплывшись в улыбке, заметил Арчи. — Иногда приятно понаблюдать, как кто-то барахтается в собственных испражнениях.

— Вы душка, Арчи! — усмехнулся Грейди. — И все было бы очень мило, славно и забавно, если бы в один прекрасный День вас не посетило подозрение, что кто-то из деток может предпочесть ускорить вашу смерть, а не трепать себе ежедневно нервы, опасаясь, что его исключат из завещания.

Арчи извлек из-под одеяла упаковку драже, отправил целую горсть разноцветных шариков в рот и сказал:

— Эту мысль мне подал доктор Сандборн. Он как-то в шутку обмолвился, что, будь он на месте кого-то из моих наследников, он бы меня убил. Я решил, что и сам поступил бы точно так же, и мы с ним придумали план действий.

Грейди перестал расхаживать по спальне и, взглянув на него, с недоверием воскликнул:

— Так эту затею вы придумали с мнимой пропавшей внучкой на пару? Это доктор Сандборн предостерег вас о возможном покушении? Это уже становится интересным!

— А что особенного? Все очень логично. Ведь не мог же я бесконечно продолжать изменять текст своего завещания! — сказал Арчи. — Рано или поздно либо Баннинг, либо сыночки смекнули бы, что меня можно убить прежде, чем я в очередной раз внесу в него изменения. Так не лучше ли будет подставить кого-то другого вместо меня, подумал я. И посмотреть, хватит ли у кого-то из них смелости совершить покушение. Признаться, до тех пор пока в спинку моей кровати не впилась стрела, я в это не верил. Клянусь, я действительно в это не верил!

— Не верили, потому что вам все это представлялось невинной забавой! — понимающе кивнув, сказал Грейди. — Отчего бы и в самом деле богатому старому проказнику не подшутить над своими детками? Однако все обернулось не так, как вам того хотелось. Вы попали в серьезную передрягу. Сначала кто-то стрелял в вас, потом было совершено покушение на вашу мнимую внучку, потенциальную наследницу. А теперь, когда вашим сыновьям стало известно, что вы их раскусили, записали их заговорщицкие совещания на аудио — и видеопленку и наверняка вычеркнете их имена из своего завещания, им не остается ничего другого, как задушить вас в вашей постели. Вы крупно просчитались, Арчи! Кто-то сыграл с вами злую шутку. Вы не догадываетесь, кто бы это мог быть? Знаете что, старина! Пожалуй, я возьму выходной. Нет, лучше я совсем уволюсь. В такие игры я не играю.

Арчи поперхнулся конфетами, закашлялся, сел на кровати и, с трудом переведя дух, завопил:

— Нет! Только не это! Не оставляйте меня без защиты! Как вам не стыдно постоянно меня пугать! Вы клянетесь бросить меня чаще, чем алкоголик — прекратить пьянствовать.

Грейди отвернулся, чтобы старик не заметил, что он улыбается, сделал успокаивающий вдох, повернулся к Арчи лицом и сказал:

— Хорошо, вот вам мои условия. Выпишите Энни чек на всю обещанную вами сумму и отпустите ее на все четыре стороны. Завтра утром чтобы духу ее здесь не было!

— По рукам! — обрадованно воскликнул Арчи. — Ведь я мог бы вообще не связываться с ней, верно?

— Именно так, Арчи. Вы чертовски великодушны. Я заберу чек позже, и мы еще обсудим некоторые детали. Нужно как можно быстрее выяснить, кого именно из своих сыновей вам действительно удалось вывести из терпения. Если нам не удастся это сделать, можете считать, что ваши дни сочтены.

В семь часов вечера Энни стояла перед зеркалом, висевшим над старинным туалетным столиком красного дерева, и проверяла, хорошо ли лежит воротничок ее синей блузки. Он лежал ничуть не лучше, чем воротничок предыдущей, н поскольку Энни примеряла уже третью по счету блузку, она решила остановиться на этой. Впрочем, что бы она ни надела, повязка, наложенная на ее шею доктором Сандборном, все равно была видна.

Даже древнеегипетских мумий так плотно не пеленали.

Она положила руки на бедра, но тотчас же убрала их, так как бедра саднели. Они не только саднели, но и были черно-синими, а местами — багровыми. Просто загляденье!

Но жаловаться Энни не могла, ремень безопасности ее спас. Он и воздушный мешок. Энни зажмурилась и снова живо представила, что бы с ней произошло, не надень она тогда ремня: она бы совершила полет валькирии и врезалась головой в дерево.