Учитель сказал:
— Мудрые избегают [неправедного] мира; за ними следуют те, кто избегает места, [где нет стабильности]; за ними – те, кто избегает [оскорбительного] обращения; и за ними – те, кто избегает [оскорбительных] слов.[161]
Учитель сказал:
— Таких было семь человек.[162]
Цзы Лу заночевал у ворот Шимэнь.
Утром стражник спросил:
— Откуда пришел?
Цзы Лу ответил:
— Я из учеников Кун-цзы.
Тогда [стражник] сказал:
— А, это тот, кто, зная, что ничего не получится, все же продолжает [свое] дело!
Учитель как-то в бытность его в [царстве] Вэй бил в каменный гонг.
Один человек, несший на плече корзину с травой, проходил как раз мимо ворот. Он сказал:
— Как тяжко на сердце у того, кто бьет в каменный гонг!
Еще немного [послушав], сказал:
— Эти удары, как стук падающих камней, рождают тревогу: ах, никому не понять меня…
Ну, и пусть никому не понять тебя! [Как говорится]:
«…глубок – я в одеждах пройду по нему, а мелок – край платья тогда подниму».[163]
Учитель сказал [об этом человеке]:
— Он такой решительный! Его не страшат трудности.
Цзы Чжан сказал:
— В «[Книге] истории» сказано, что Гао-цзун[164], соблюдая траур, жил в соломенной хижине и три года не говорил. Что бы это значило?
Учитель сказал:
— Почему только Гао-цзун? Так поступали все древние. Когда умирал правитель, то все чиновники в течение трех лет внимали приказаниям первого советника.
Учитель сказал:
— Если верхи любят Правила, то народ легко использовать.
Цзы Лу спросил о благородном муже.
Учитель ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы быть почтительным.
[Цзы Лу] спросил:
— И это все?
Ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы принести спокойствие[165] другим.
— И это все?
Ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы принести спокойствие народу. Совершенствовать себя, чтобы принести спокойствие народу, – разве не это заботило Яо и Шуня?
Юань Жан в ожидании Учителя сидел, как варвар.
Учитель сказал:
— В детстве ты не почитал старших, повзрослев, не приобрел известность, состарился, а все не унимаешься, ведешь себя, как разбойник.
И ударил его палкой по ноге.[166]
Когда мальчик из дана Цюэ передал послание, некто спросил о нем:
— Будет ли он преуспевать?
Учитель ответил:
— Я вижу, что он сидит, как взрослый, ходит, как взрослый. Он не преуспеет, ибо стремится к скорому успеху.
Глава XV
«Вэй Лин-Гун»
Вэйский Лин-гун спросил Кун-цзы о военных делах.
Кун-цзы ответил:
— Мне приходилось слышать о делах, связанных с жертвенной утварью, но я не изучал военных дел.[167]
На следующий день Кун-цзы [с учениками] уехал из Вэй. В Чэнь у них кончилась еда. Его ученики так ослабели, что не могли подняться.
Цзы-лу с явным возмущением спросил:
— И благородный муж бывает в нужде?
Учитель ответил:
— Благородный муж, впадая в нужду, стойко ее переносит. Низкий человек, впадая в нужду, распускается.
Учитель спросил:
— Сы! Вы думаете, что я изучил многое и все храню в памяти?
[Цзы-гун] ответил:
— Да, а разве не так?
[Учитель] сказал:
— Нет. Я познаю все с помощью одной [истины].
Учитель сказал:
— Ю, людей, понимающих мораль, мало.
Учитель сказал:
— Шунь управлял, не действуя. Как он это делал? Он ничего не делал другого, кроме как почтительно сидел повернувшись лицом к югу.[168]
Цзы-чжан спросил о том, как себя правильно вести.
Учитель ответил:
— Если в словах искренен и правдив, в поступках честен и почтителен, то такое поведение допустимо и в государстве варваров. Если же в словах не искренен и не правдив, в поступках не честен и не почтителен, то разве в своей деревне такое поведение допустимо? Когда стоишь, представь, что видишь эти [два] принципа перед глазами; когда сидишь в повозке, представь, что видишь эти [два] принципа на поперечине. Только после этого ты сможешь поступать правильно.
Цзы-чжан записал эти слова у себя на поясе.
161
Хуан Цичун полагает, что две последние категории людей – это служилые, которые не должны терпеть как «оскорбительного обращения», так и «оскорбительных слов». Однако таковых среди чиновников Конфуций не встречал.
162
См. XIV, 39. По мнению комментаторов, Конфуций имел в виду Яо, Шуня, Юя, Тана, Вэнь-вана, У-вана и Чжоу-гуна – идеальных правителей древности.
163
Стихи из «Ши цзина», раздел «Песни царства Вэй» (цит. по [Ши цзин, с. 45]).
164
Гао-цзун – один из правителей династии Инь.
165
Хуан Цичун считает, что в данном суждении иероглиф ань («покой», «спокойствие») уместнее трактовать как «peace». Я же следую трактовке Ян Боцзюня. Фактически существенных расхождений не наблюдается, ибо основная цель благородного мужа – создать народу «комфортное существование».
166
Юань Жан – старый приятель Конфуция, отличавшийся эксцентричностью. Так, например, он осмелился петь на гробе своей матери. На этот раз Конфуция возмутило то, что Юань Жан «сидел, как варвар», т.е. скрестив ноги, что не соответствовало ритуалу.
167
Конфуций говорит, что его интересует ритуал, а не военные дела.
168
Конфуций выдвигает в качестве примера идеального управления государством «недеяние», т. е. управление, без вмешательства в естественный ход событий (у вэй). Характерно, что «недеяние» Конфуция совпадает здесь с теорией «недеяния» школы даосизма. Комментаторы считают, что «недеяние» означает управление государством с помощью морали.
