Все началось двенадцать лет назад из-за Джима, предпоследнего из пятерых его детей. Юноша находился тогда в критическом, опасном возрасте, был как-то незаметно вовлечен в историю с наркотиками, затем в ограбление и другие преступления, о которых Эндрю хотелось бы вовсе забыть. Не вмешайся Лозини – Лефлер это прекрасно понимал, – Джим и теперь находился бы в тюрьме.

Тогда адвокат Джек Валтер намекнул Лефлеру, что некто Алан Лозини, возможно, сможет быть ему полезен, и Эндрю Лефлер, как ни не хотелось ему быть обязанным известному в городе руководителю синдиката гангстеров, так и не сумел найти никакого другого выхода из их сложного семейного положения.

Кроме того, плата, потребованная представителем Лозини за оказанные услуги, не была чрезмерной... За время своих занятий бизнесом Эндрю Лефлер допускал иногда и гораздо более серьезные нарушения законов, чем то, о чем просил Лозини. Все, что потребовал у него за услугу Лозини, – это оборудовать комнату в глубине конторы Лефлера.

Именно там Лозини хранил свои деньги! Так же, как и его сообщники: Буанаделла, Шродер, Дюлар, Симс, Фаран и адвокат Джек Валтер, который и свел тогда Лефлера с Лозини.

Для этих людей бронированная комната в глубине конторы имела огромные преимущества перед банками и сейфами. Они могли брать или добавлять к своим капиталам в любое время, когда заблагорассудится, и если один из них умирал, другие сами решали проблемы с его деньгами. Для самого Лефлера в этом не было никакого риска и почти никакой ответственности. Во всяком случае так было до сих пор! Но в этот вечер, когда Эндрю Лефлер и его жена вошли в контору «Ридибой, Каншер и сыновья» с двумя замаскированными вооруженными парнями, а третий, как и раньше, остался в машине, ситуация была очень сложной, и Лефлер это понимал...

Один из налетчиков сразу же произнес то, что Эндрю совсем не ожидал:

– Очень хорошо, мистер Лефлер! А теперь давайте-ка взглянем на потайную комнату.

Первой его мыслью было солгать, чтобы спасти капиталы влиятельных людей. Поэтому он сказал:

– Я не могу этого сделать! Там на двери часовой механизм.

– А это уже не ваши проблемы, – невозмутимо проговорил один из незнакомцев. – Впрочем, там уже нет механизма, который помешал бы вам открыть дверь! Сейчас вы должны сделать только это.

Эндрю Лефлер пристально посмотрел на говорящего. «Должно быть, это ребята самого Лозини! – подумал он, не желая верить этому. – Что же они знают? – мелькнула мысль. – Видимо, многое, если не все!»

– Да, Лефлер, – сказал все тот же парень, словно читая его мысли. – Что мы сейчас хотим получить, так это деньги синдиката!

«Ловушка захлопывается!» – подумал Лефлер и помертвел, предчувствуя последствия этой страшной ночи...

Теперь он погрузился в такое отчаяние, что больше не стал спорить. Не протестовал он и тогда, когда один из налетчиков взял его за локоть и увлек к бронированной комнате – в темноту, далеко от уличных фонарей...

Нику Ринкону очень хотелось, чтобы его жена перестала так немилосердно храпеть. Ему это казалось унизительным.

Анжела, которую ничто, видимо, не смущало: ни свет, ни разговоры, ни передвижения, все так же лежала на спине, и открыв рот, издавала богатырский храп.

«Какой шум она производит. Боже мой!» – думал Ринкон.

В конце концов, не выдержав, он нехотя обратился к тому, что стоял ближе к комоду.

– Можно я поверну свою жену на бок? – спросил он.

– Ты давно должен сдать ее в архив, – пошутил парень и добавил: – Ладно, действуй!

– Спасибо, – вежливо проговорил Ник.

Он подошел к кровати, наклонился и стал трясти Анжелу за плечо. После некоторых усилий ему все же удалось это сделать: Анжела издала какой-то звук, кашлянула и с невнятным ворчанием перевернулась на бок. Но... храпеть не перестала.

Видя, что его усилия не увенчались успехом, Ник выпрямился и махнул рукой. Он с отчаянием увидел, как второй парень достал из шкафа кожаный чемодан, который вскоре был открыт и опустошен. Все деньги из него моментально перекочевали в мешок незнакомца.

«Что случилось? Кто будет отвечать за весь этот кошмар?» – в отчаянии думал Ринкон.

Большая часть проклятий наверняка – это он знал! – обрушится на него, на его бедную голову...

– Вы ставите меня в ужасное положение! – мрачно сказал он.

Парень у комода ответил улыбкой:

– Я сообщу вам по секрету: на вас даже не обратят внимания.

Кик Ринкон с горечью посмотрел на него. Впервые за это время ему пришла в голову мысль, что это было не простое ограбление! Но он предпочитал бы этого не знать!

– Ваши бы слова да Богу в уши, – только и нашел, что сказать он.

Незнакомец, державший чемодан, с усмешкой заметил:

– А вы ведь хитрец. Ник! Правда, вы очень милы.

– Не утруждайте себя тем, чтобы дать мне расписку, – с вымученной улыбкой сказал Ник.

– Я дам вам лучше, чем расписку. Ник! Я дам вам добрый совет!

Ник Ринкон внимательно слушал его.

– Вскоре, – продолжал парень, – вам захочется позвонить по телефону, предупредить кого-то о том, что здесь произошло.

– Наверняка, – согласился Ник.

– Лучше всего будет позвонить Датчу Буанаделла!

Ник Ринкон нахмурил брови:

– Почему?

– Вам интересно. Ник? Потом поймете.

– Ладно, – согласился Ринкон.

– А теперь, Ник, – сказал парень с чемоданом, – необходимо, чтобы вы немного прошлись с нами.

– А если я останусь здесь и буду считать до миллиона? – предложил Ник.

– Будьте любезны, Ник, – сказал парень у комода, – делайте то, что вам говорят!

«Раз они посоветовали позвонить Буанаделла, – подумал Ник, – значит, не собираются убивать или калечить меня. В худшем случае, хороший удар по голове...»

– Что ж, пойдемте, – вынужден был согласиться Ринкон. – Сейчас вы командуете, и я не имею права портить вам удовольствие.

Когда они выходили из комнаты, храпение Анжелы служило им аккомпанементом в этой страшной ночной игре... Ник только покачал головой и, ни слова не говоря, спустился вниз по лестнице, идя вслед за тем, что нес мешок с деньгами. Замыкал шествие второй парень.

Спустившись вниз, они прошли через бар, и только тогда Нику пришло в голову:

«Почему же так и не приехали „Ночные“? Ведь должно было быть, по крайней мере, два сигнала тревоги! Впрочем, скорее всего, эти типы обрезали провода…» – подумал Ник, забыв о том, что и в этом случае сигналы должны были прозвучать – в момент пореза провода.

Они открыли входную дверь, и Ник посторонился, чтобы дать им пройти. Он нашел в себе силы пошутить:

– Приходите как-нибудь в гости!

– Спасибо! Но вам придется проводить нас дальше, Ник. Чтобы попрощаться с нами!

– Послушайте, ребята! – запротестовал Ринкон. – Я же босиком...

– Только на одну минуту! Идите!

И, взяв его под руку, парень потащил Ника на улицу.

Здесь, снаружи, было даже теплей, чем в квартире. Тем не менее, Ник Ринкон чувствовал себя босиком и в кальсонах на тротуаре неуютно...

Ближайший фонарь был в сотне метров, небо совершенно безлунно. Тем не менее, он чувствовал себя голым и беззащитным, будто сотни глаз смотрели на него...

На самом деле никаких сотен глаз не было: их было только трое – двое этих парней и водитель, ожидавший их невдалеке, за рулем «понтиака».

Парень, который нес мешок с деньгами, поспешно направился к машине и скользнул на заднее сиденье, положив мешок рядом. Второй захлопнул дверь бара, спокойно проверив, хорошо ли она заперта, и повернул ключ.

– Доброй ночи, Ник! – сказал он.

Ринкон кивнул в ответ, глядя, как тот прошел по тротуару, подошел к машине и уселся рядом с водителем.

Машина немедленно отъехала и исчезла в темноте, увозя и деньги!..

Но это было еще не все. Ник Ринкон направился к двери бара, совсем забыв, что парень только что у него на глазах ее запер.

Подергав дверь. Ник выругался.

– Проклятье!