Калезиан невольно ударился о Буанаделла и чуть не сбил его с ног. Но Датч Буанаделла кое-как устоял, успев опереться рукой то ли о стену, то ли о стол, то ли еще о что-то, а Калезиан рухнул на пол.
Его снова кто-то схватил за локоть. Но рука была более твердой и энергичной. И звучный голос Дюлара спросил в темноте:
– Датч? Это ты, черт возьми?
– Что? Что?
– Да, послушай же меня, господи...
– Калезиан упал, наверно, он ранен... – сказал Буанаделла, шаря вокруг себя, чтобы нащупать в кромешной тьме Дюлара. – Он вдруг упал... Не... не наступи на него. Он около...
– Мне наплевать на этого идиота Калезиана! Послушай, Датч, у тебя дома есть блок или нет?
– Блок? – переспросил Буанаделла.
– Блок питания, болван ты этакий! Куинтер стоял теперь у двери, приоткрыв ее. Здесь перестрелка была еще более оживленной.
– Что-то происходит перед домом, – сказал Куинтер своим бесцветным голосом.
Датч Буанаделла старался сосредоточиться на вопросе Дюлара.
– Ты спрашиваешь о блоке электропитания? Нет, в доме его нет. Мне он никогда не был нужен.
– Ну, что ж, теперь он нам очень нужен. Есть хоть электрический фонарь?
– Э... подожди! На кухне, в ящике, есть один.
– Впрочем, если мы ничего не видим, то и они ничего не видят!
– У фасада светло, – сказал Куинтер.
– Да? – сказал Дюлар. – Пошли, Датч!
– Но ведь Калезиан... – все еще старался привлечь к нему внимание Дюлара Буанаделла. – Он на моей ноге...
– О, Боже мой!
Послышался звук удара, потом еще одни, какой-то скользящий, и Буанаделла смог освободить ногу. Дюлар ощупью нашел его руку, схватил ее:
– Пошли, проводи меня!
Датч Буанаделла молча пошел за Дюларом. В прихожей был смутный свет, и можно было разглядеть дверь, ведущую в столовую.
– Что это, господи Боже мой? – пробормотал Дюлар.
– Хорошо бы посмотреть, – предложил Куинтер, он, оказывается, тоже шел за ними.
Все трое осторожно приближались к двери. Когда они достигли ее, с противоположной стороны появился человек. Это был Ринго, один из людей Дюлара.
– Мистер Дюлар? – спросил он. – Это вы? Он немного запыхался от быстрой ходьбы и был очень взволнован.
– Что происходит у фасада? – спросил Дюлар.
– У них есть машины, несколько машин. Они поставили их на лужайке напротив дома и зажгли все фары! Стоит только тени мелькнуть в окне, как они тут же стреляют по ней.
– Но зачем им это? – ошеломленно спросил Дюлар.
– Потому что они нападут с тыла! – все так же бесцветно пояснил Куинтер.
– Это вы так предполагаете? – спросил Дюлар с сомнением.
– Нет! Единственный источник света находится перед домом. Они появятся с тыла! Мы окажемся между ними и светом. Поэтому они будут нас хорошо видеть, а мы их не увидим!..
– Черт побери! Проклятые ублюдки! – взорвался Дюлар. – Необходимо во что бы то ни стало погасить эти фары! Идите, Куинтер!
Дюлар, Куинтер и Ринго быстро, но осторожно направились на другую сторону дома, к фасаду.
Датч Буанаделла дошел до столовой только потому, что Дюлар тащил его за руку. Теперь, когда у Дюлара появились более неотложные дела, более сложные проблемы, Датч Буанаделла был предоставлен самому себе.
Несколько секунд он стоял неподвижно, всматриваясь в темноту, прислушиваясь к звукам вокруг... Слышались выстрелы, топот бегущих, крики...
Мало-помалу Буанаделла начал четко сознавать, что же здесь происходит...
Это был его дом, дом делового человека! А теперь в нем были вооруженные люди, выстрелы, запах смерти... Кровь Калезиана осталась на шее и рубашке. Она уже почти высохла, но сохранила неприятный запах, вызывающий тошноту. Его семья была изгнана из дому, а он сам присутствовал сейчас при собственном уничтожении...
Датч Буанаделла поднял голову ко второму этажу, где в продолжительном беспамятстве лежал Грин. Видимо, это была ошибка. Он должен был дать распоряжение сразу же пристрелить его, еще накануне, днем!.. Тогда всего этого не случилось бы! Грин должен умереть.
Датч Буанаделла повернулся и стал осторожно подниматься по лестнице. Дойдя до второго этажа, Буанаделла пошел по коридору до комнаты гостей, в которой лежал Грин.
Он толкнул дверь: в темноте различался лишь четырехугольник окна. Голос с другой стороны комнаты спросил:
– Кто это?
Датч Буанаделла узнал доктора Бенни. Почувствовав внезапную слабость и вместе с тем облегчение, Датч сказал:
– Это я, доктор.
Страх и волнение смешались в голосе Бенни, когда он стал жаловаться:
– Я не должен быть здесь! Мистер Буанаделла, это нечестно! Я врач, и я не имею ничего общего со всем этим. Я вовсе не должен находиться здесь!
– Вы можете уйти, – ответил ему Буанаделла. – Вы можете уйти, когда угодно.
– В такую стрельбу?
– Идите! Убирайтесь отсюда! – он внезапно получил злобное удовольствие от возможности помучить кого-то, как мучает его этот Паркер. – Вы только объясните этим людям, что вы не боец. Скажите им только, что вы – врач.
– Мистер Буанаделла, я не могу...
– Убирайтесь! – рявкнул Буанаделла.
– Но это совершенно невозможно! Датч Буанаделла подошел к нему, в ярости схватил за горло и сжал.
– Я вам говорю, чтобы вы убирались отсюда! – повторил Буанаделла.
В присутствии струхнувшего врача Буанаделла почувствовал себя более сильным. Его собственная слабость, казалось, исчезла перед слабостью и страхом другого. Злоба на всех и на вся переполняла его, поэтому он еще раз крикнул:
– Убирайтесь отсюда немедленно, или я убью вас собственными руками!
– Вы... вы... – доктор схватил руки, сжимавшие его горло, пытаясь их разжать. – Боже мой, вы задушите меня!
Датч Буанаделла еще сильнее сжал его, потом внезапно отпустил.
– Проваливайте отсюда... – уже слабым голосом проговорил он.
Врач не стал больше спорить. В темноте, по дороге зацепив Буанаделла, он стукнулся о стол, ощупью шаря по стене, нашел, наконец, дверь...
Буанаделла осторожно последовал за ним. Ему не составляло труда передвигаться по дому, в котором он знал каждый угол, и он быстро нашел дверь, через которую вышел врач. Буанаделла закрыл дверь, хотел запереть ее и стал искать в темноте ключ, но не нашел. Да и не это было для него теперь главным.
Вернувшись, Буанаделла медленно пересек комнату, нащупал кровать, обошел ее и остановился, ища в карманах спички. Найдя коробок, Буанаделла зажег спичку. В слабом ее свете он увидел Грина, беспомощно распростертого на кровати, с двумя подушками под головой. Глаза его были открыты и пристально смотрели на него.
– Эй! – удивленно воскликнул Датч Буанаделла и уронил спичку. Она погасла.
Даже в полной темноте Буанаделла продолжал чувствовать на себе взгляд Грина. Пристальный, он прямо преследовал его...
«Способен ли Грин двигаться?» – со страхом подумал помертвевший Буанаделла, стоя в кромешной темноте. Ему казалось, что в этот самый момент Грин медленно продвигается к нему с протянутой в темноте рукой.
Почти задыхаясь, Буанаделла выхватил из коробки еще одну спичку, рассыпав при этом остальные, и поспешно чиркнул ею, дрожа от напряжения и невольно охватившего его страха...
Спичка вспыхнула, вырвав из темноты небольшое пространство, и Буанаделла в изнеможении, но удовлетворенный отступил в сторону. Грин лежал все так же, неподвижный, беспомощный!..
«Даже слишком неподвижный», – подумал Датч Буанаделла и отступил влево, но глаза Грина были устремлены в одну точку.
«Может, он уже мертв?» – промелькнуло в голове у Буанаделла, и он склонился над Грином, пристально вглядываясь в его лицо.
Веки Грина слегка вздрогнули. Теперь Буанаделла понял, что глаза Грина смотрели в пространство, не видя ничего.
– Ты никогда больше ничего не увидишь, подонок! – злобно произнес Датч Буанаделла, вспомнив, сколько несбывшихся планов разрушили Грин и Паркер... И в этот момент отворилась дверь...
Датч Буанаделла обернулся и замер: на пороге комнаты стоял Паркер с пистолетом в руке.
