Нейл н Роберт Стефенс приехали на окраину, где все еще стоял пикап Мэги. Теперь его окружили полицейской лентой, и, выходя из автомашины, они услышали лай собак в соседних рощах.

Всю дорогу из полицейского участка они молчали. Нейл использовал это время, чтобы обдумать все, что узнал. Получалось очень немного. Чем дольше длилось его неведение, тем больше у него портилось настроение.

Его очень поддерживало присутствие отца. «То, чего я не смог дать Мэги», — с горечью сказал он себе.

Сквозь густой лес он различил не менее дюжины людей. Полицейские или добровольцы? Он знал, что они ничего не нашли, поэтому поиск развернулся более широко. В отчаянии он понял, что они искали тело Мэги.

Сунув руки в карманы, Нейл опустил голову. Наконец он прервал молчание:

— Она не может умереть, — произнес он. — Если бы она была мертва, я бы почувствовал это.

— Нейл, пойдем отсюда, — тихо сказал отец. — Не знаю, зачем мы вообще сюда приехали. Стоя тут, мы не поможем Мэги.

— Что, по-твоему, я делаю? — раздраженно и зло сказал Нейл.

— Судя но тому, что сказал шеф Брауэр, полиция еще не разговаривала с этим парнем, с Хансеном, но они узнали, что он будет у себя в конторе в Провиденсе к полудню. Похоже, они смотрят на него как на мелкую добычу. Они собираются передать сведения Нортона о его мошенничестве окружному прокурору. Но с нас не убудет, если мы съездим к Хансену в контору.

— Папа, я не могу теперь заниматься акциями, — сердито огрызнулся Нейл.

— Нет, я тоже теперь о них не думаю. Но ты заверил покупку пятидесяти тысяч акций, которые не принадлежат Коре Гебхарт. У тебя есть полное право потребовать у Хансена объяснений, — не унимался Роберт Стефенс.

Он посмотрел в лицо сына.

— Ты не понимаешь, о чем я? Мэги почему-то сильно беспокоил Хансен. Я не думаю, что это простое совпадение, что он перехватил предложение продать дом. Ты можешь прижать его за махинации с акциями, но я хочу встретиться с ним, чтобы выяснить, знает ли он что-нибудь об исчезновении Мэги.

Пока Нейл качал головой, Роберт Стефенс указал на лес.

— Если ты веришь, что тело Мэги лежит где-то там, то иди к ним, ищи. А я надеюсь... верю... что она жива, и если так, то знаю, похитители не могли спрятать ее рядом с машиной. — Он повернулся, чтобы уйти. — Доберешься как-нибудь сам, а я еду в Провиденс повидаться с Хансеном.

Он сел в машину, хлопнул дверью и уже начал включать мотор, когда Нейл сел рядом.

— Ты прав, — согласился он. — Не знаю, где мы ее найдем, но только не здесь.

Эрл Бейтман ждал шефа полиции Брауэра и детектива Хаггерти на крыльце своего музея в 11.30.

— Вчера гроб был на месте, — расстроенно сказал Эрл. — Я знаю точно, потому что вчера осматривал музей и хорошо это помню. Не верю, что у кого-то хватило наглости осквернить такую уникальную коллекцию просто ради шутки. Каждый предмет в музее был куплен после тщательного исследования.

— Приближается праздник Хэллоуин, — продолжал он, нервно хлопнув правой рукой по левой ладони. — Уверен, это сделала какая-нибудь банда детей. Я говорю вам прямо, что, если это так, я подам в суд. Не принимаю никаких оправданий «детских шалостей», вы понимаете?

— Профессор Бейтман, почему бы нам не войти и не поговорить об этом? — сказал Брауэр.

— Конечно, у меня в конторе есть даже фотография гроба. Это предмет исключительно интересный. Я планировал сделать его центральным экспонатом выставки после расширения музея. Сюда, пожалуйста.

Полицейские проследовали за ним через фойе. Мимо манекена в черном, туда, где, вероятно, прежде находилась кухня. У дальней стены все еще оставались раковина, холодильник и плита, под окошком до сих пор был кафель. Посередине комнаты стоял огромный старомодный стол, заваленный эскизами и чертежами.

— Я создаю выставку под открытым небом, — пояснил Бейтман. — Неподалеку у меня есть участок земли, где я собираюсь создать прелестный уголок. Проходите, садитесь. Постараюсь найти эту карточку.

«Он очень напряжен, — размышлял Джим Хаггерти. — Интересно, был ли он возбужден точно так же, когда его выкинули из „Латам Мейнор“? Может, он вовсе не безобидный чудак, как я думал?»

— Позвольте только задать вам несколько вопросов, пока вы ищете, — предложил Брауэр.

— О, конечно! — Бейтман выдвинул стул и сел.

— Пропало ли еще что-нибудь, профессор Бейтман? — спросил Брауэр.

— Нет. Кажется, больше ничего не пропало. Слава Богу, здесь ничего не испорчено. Вы должны заметить, что здесь работал одиночка, потому что пропал еще и катафалк, а вывезти гроб было несложно.

— Где находился гроб?

— На втором этаже, но у меня есть лифт для перемещения тяжелых предметов. — Зазвонил телефон. — О, извините. Это, наверное, мой кузен Лайам. Его не было, когда я сообщил ему о том, что случилось. Мне казалось, что ему будет интересно.

Бейтмаи поднял трубку.

— Алло, — сказал он, послушал и кивнул, давая понять, что ждал этого звонка.

Брауэр и Хаггерти слушали односторонний разговор, в котором Бейтман сообщал кузену о краже.

— Очень ценная антикварная вещь, — говорил он возбужденно. — Викторианский гроб. Я заплатил за него десять тысяч долларов и нисколько не жалею, у него настоящая трубка для дыхания, и он...

Вдруг он остановился, словно его прервали. И вдруг истошно закричал:

— Что значит Мэги Холлоувей пропала! Это невозможно!

Повесив трубку он, казалось, вот-вот потеряет сознание.

— Это ужасно! Не может быть, чтобы с Мэги что-то случилось. О, я знал, что ей грозит опасность. У меня было предчувствие. Лайам очень расстроен. У них довольно близкие отношения, вы понимаете. Он звонил из автомашины. Говорит, что узнал только что из новостей. Едет сейчас из Бостона. — Бейтман нахмурился. — Вы знали, что Мэги пропала? — с упреком спросил он Бpayэра.

— Да, — коротко ответил тот. — Мы также знаем, что вчера она была здесь у вас.

— О да. Я подарил ей фотографию Нуалы Моор, сделанную на семейном торжестве, она была очень благодарна. Поскольку она превосходный фотограф, я предложил ей помочь мне выбрать наглядный материал для телевизионных передач о похоронных ритуалах. Поэтому она приходила посмотреть, — честно объяснил он. — Мэги видела почти все, — продолжал Эрл. — Я был разочарован, что она не принесла камеру, поэтому, провожая ее, сказал, что она может прийти сюда в любое время, и показал, где хранится ключ.

— Это было вчера днем, — сказал Брауэр. — Она вернулась сюда вчера вечером?

— Не думаю. Что ей делать здесь ночью? Редкая женщина решится на такое. — Он выглядел очень расстроенным. — Надеюсь, с Мэги не случилось ничего плохого. Она очень милая женщина и прехорошенькая. Я к ней очень привязался. — Он покачал головой и добавил:

— Нет, совершенно уверен, что гроб украла не она. Зачем, ведь когда я показывал ей музей вчера, она даже не вошла в комнату с гробами.

«Это, должно быть, шутка? — подумал Хаггерти. — Это объяснение было у парня заготовлено заранее, — решил он. — Десять к одному, что он знал об исчезновении Мэги Холлоувей».

Бейтман встал.

— Поищу фотографию.

— Обождите пока, — сказал Брауэр. — Сперва хотел бы поговорить с вами о маленьком эпизоде на лекции в «Латам Мейнор». Слышал что-то о викторианских колокольчиках и о том, что вас попросили удалиться.

Бейтман сердито ударил кулаком по столу.

— Не желаю об этом говорить! Что с вами со всеми? Только вчера я сказал то же самое Мэги Холлоувей. Эти колокольчики заперты в кладовке, там они и останутся. Не буду об этом говорить. Понятно? — Его лицо побелело от гнева.

Погода менялась, резко похолодало. Утреннее солнце закрыли тучи, и к одиннадцати небо стало тяжелым и серым.