– Не дергайся. Тебе нужна помощь, – сказал Ирэш, прикладывая ко мне засиявшие целебной магией ладони.
Однако сделать ничего не успел. Внезапно совсем рядом с нами объявились буквально вцепившиеся друг в друга Ришел и Сатара. А потом вспышка белой магии затопила весь зал. Ирэша оторвало, отшвырнуло от меня. Пол ушел из-под ног. Началось перемещение. Это я почувствовала по перевернувшемуся, буквально выгнутому и разорванному пространству. Но было кое-что еще. Эта магия не просто переносила. Она сдавливала тело, стискивала и не давала вдохнуть.
Я отчаянно хватала ртом воздух, но его здесь, в этом белом сиянии, казалось, не было совсем. Голова кружилась, легкие жгло чудовищным огнем. Болела каждая клеточка тела, ребра трещали. А потом все внезапно прекратилось. Я рухнула на что-то твердое, обдирая ладони и колени. Рядом кто-то глухо простонал. Помещение, в котором я очутилась, непрестанно покачивалось и кружилось. Перед глазами плясали цветные круги.
– Я ведь говорила, что ты должна сдохнуть, – сказала Сатара.
Ко мне метнулся поток смертоносной магии. Я уже никак не успевала отреагировать. Только приподнялась, понимая, что нет ни достаточных сил, ни ауры. А впереди – сияющий поток белого света. Но за мгновение до того, как этот поток достиг цели, между ним и мной возник силуэт. Защитная магия окружила Ришела, но этого оказалось недостаточно. Смертоносный поток на самом деле оказался смертоносен. Ришела смело. Демон врезался в меня. К стене мы летели вместе. Но мне достался лишь удар о стену и о Ришела. А ему – удар этой магией. По моим рукам, по складкам одежды побежала кровь. Не моя.
А еще в голове что-то пронзительно звенело. Как будто крепкая струна порвалась.
– Ришел! Ришел, очнись. Пожалуйста, очнись, – взмолилась я.
Взревев, Сатара отшвырнула меня вдоль стены и сама подскочила к Ришелу.
– Эй, ты не должен так быстро сдохнуть! Ты должен сначала помучиться! Ты не сдохнешь, сволочь, не сдохнешь!
Ришел лежал, распластавшись, на полу. В этом израненном месиве уже трудно было распознать знакомого демона. Кровь, раскуроченное мясо, кое-где белели кости. Сломанные рога и разорванные крылья, от которых остались только жалкие лохмотья. Меня затрясло. К горлу подступила тошнота. Это… это не может быть живым демоном. Даже демоны от такого не выживают!
Но Сатара сидела на коленях рядом с тем, что осталось от Ришела, и водила над ним светящимися белым руками.
Не поднимаясь с пола, я собрала остатки сил и атаковала. Вложила в удар все, что есть. Убить. Уничтожить. За то, что она сделала с Ришелом. За то, что пыталась сделать с отцом. Я ведь даже не успела увидеть, в каком он состоянии! Что если… если…
– Идиотка!
Вокруг Сатары возникло белое поле, без труда отразив мой удар.
– Я пытаюсь его спасти. Ты хочешь, чтобы он сдох?!
– Но это ты! Ты его убила!
– Заткнись! Если не будешь мешаться, я его исцелю. Пока не стало слишком поздно. Пока он на самом деле не сдох.
Я замерла, во все глаза глядя на происходящее. На то, как все ярче и плотнее израненное, искореженное тело Ришела охватывает белый свет. И мне даже не страшно думать о том, что на его месте могла бы оказаться я. И оказалась бы, если бы не наша связь. Только наша связь смогла заставить его подняться, когда оба мы валялись на полу, пытаясь отдышаться после перемещения. Если бы не Ришел, сейчас такой искореженной кучей умирала бы я. Но пугало не это. Пугали мысли о Ришеле. Я не хотела, чтобы он умер. Не хотела! И если эта чокнутая демоница на самом деле собирается его спасти, пусть спасает.
– Мама! Ты опять пыталась убить Лайлу?!
Посреди зала в очередной белой вспышке возник Дайт и тут же кинулся ко мне.
– Не мешай, – огрызнулась Сатара. В ее голосе послышался рык. Демоница сосредоточилась на целительной магии.
– Проклятье, Лайла, – процедил сквозь зубы Дайт, помогая мне подняться. – Твоя аура… только ошметки остались. Как ты еще держишься в сознании?
Как держусь? Понятия не имею! Эта боль стала уже почти неощутимой, так, будто слегка ноет. Привыкла уже. А вот Ришел…
– Давай я тебе помогу, – Дайт попытался приложить ко мне руки, обращаясь к магии.
Но я оттолкнула его.
– Не трогай меня! Не смей прикасаться!
– Лайла, послушай. Если я тебе не помогу, ты просто потеряешь сознание. И проваляешься так несколько недель, пока аура сама не восстановится. Я никогда не видел, чтобы человек или демон мог ходить и говорить, если такое происходило с аурой. А она у тебя почти полностью уничтожена! Одни ошметки остались.
– Я не нуждаюсь в твоей помощи, – прошипела я и в ответ приложила к Дайту руку.
В его грудь впились ледяные иголочки. А сквозь образовавшиеся ранки тут же устремились жалящие искорки магии, ударяя Дайта, словно разряды молнии. Он не упал. Но отшатнулся, потрясенно накрывая раны ладонью.
– Лайла? Как ты… ты не можешь сейчас использовать магию. Это невозможно.
– Невозможно? Невозможно, Дайт? Может, повторишь еще раз?! – прокричала я, в одно мгновение окружая себя магическим щитом.
Сама не знаю, как это произошло. Но меня трясло, буквально колотило от нахлынувшей откуда-то из самых потаенных глубин мощи. Ледяная магия, которая не так давно оказалась настолько сильной, что заморозила эмоции, теперь выливалась, выплескивалась наружу из тех глубин, о которых я даже не подозревала. Магия стремительно наполняла меня, затопляла ауру, не исцеляя ее, но заменяя собой. И вот уже не аура сияла вокруг меня, а ледяная магия, искрясь, переливаясь, разливаясь в воздухе холодом, но не доставляя мне неудобств – я чувствовала силу. Как будто второе дыхание открылось.
Дайт потрясенно смотрел на меня. Однако не отступал. Стоял совсем рядом. Я могла бы легко дотянуться до него, ударить, пробить насквозь. Но тоже не спешила. Несмотря на злость, несмотря на страх за Ришела и за родных, оставшихся в замке, я не могла его возненавидеть, не могла так просто убить. К тому же, совсем не уверена, что пробудившихся сил хватит, чтобы перебороть неведомую магию. Слишком она мощная, слишком непонятная.
– Не приближайся, – предупредила я, не сводя с Дайта напряженного взгляда. Если он только пошевелится, если попытается сделать ко мне лишь шаг или попробует воспользоваться магией…
– Не буду. Поговорим? – предложил он спокойно. Но я чувствовала, как напряжен сам Дайт, как внимательно он следит за мной.
Между нами воцарилось хрупкое равновесие. Мы оба понимали, что должны будем действовать, едва почувствуем малейшую угрозу.
– Зачем все это, Дайт? Твоя мать – демон. И ты делаешь так, как говорит она. Неужели ты думаешь, что сможешь так помочь людям? Или ты врал мне, когда говорил о благородной цели сопротивления? И вся цель – всего лишь месть?
– Как жаль. Все-таки ты считаешь меня идиотом, – Дайт невесело усмехнулся. – Я прекрасно знаю, из-за чего все началось. Но разве это имеет значение? Пусть моя мать пытается отомстить. Пусть. Но она дала нам силу! Магию, которая может сравниться с магией демонов. Которая позволит людям сопротивляться. Разве этого мало? Пусть она мстит. А я в это время помогаю именно людям. Если уничтожить верхушку власти, можно будет уже что-то изменить. Мама встанет во главе демонов, но с ней уже можно будет говорить. Власть – не главная ее цель. Но я буду защищать людей. Слышишь? Я всегда буду защищать людей. Я не отвернусь от них. И очень жаль, что от них отвернулась ты.
– Я не отвернулась от людей. Просто у меня другие методы.
– Как интересно! Твой метод – это лечь под императора и в постели подтолкнуть его к нужному решению?
Меня не задели слова Дайта.
– В тебе говорит злость.
– Злость? Вовсе нет. Во мне говорит расчет. И не нужно читать мне моралей.
– Я и не собиралась.
– Я помогаю людям и буду им помогать. Когда они увидят, что император повержен, они поймут самое главное: с демонами можно бороться. Они захотят к нам присоединиться. Мы станем сильнее.
