— Я не могу этого отрицать, — промолвил он. — Но я об этом сожалею.

Ей было больно. Слезы жгли глаза, и она изо всех сил заморгала, чтобы унять их.

— Женитьба на мне в прошлом году была прекрасным деловым ходом, поэтому ты сделал мне предложение, — сказала она хриплым от страданий голосом. — Я стала средством для достижения цели, игрушкой в руках человека, который поклоняется только бизнесу.

Он обошел стол и приблизился к ней. Она подалась назад, но он крепко сжал ее лицо в ладонях.

— Столько страсти. Столько боли. И это сделали с тобой мы, твой отец и я. Она покачала головой:

— Не Ник. Только ты.

— Думай как хочешь. — Он нежно провел пальцем по векам, стирая слезы, поблескивавшие на ресницах. — Ты в одном права. Бизнес стал важной частью моей жизни. Для этого была веская причина — во всяком случае, так я думал до сих пор.

— Ты не изменился, — вздохнула она, пытаясь вывернуться из его рук. — Единственная причина, по которой ты женишься на мне сейчас, — это то, что контракт с Милано под угрозой, и ты пытаешься сделать все возможное, чтобы спасти его.

— Довольно экстравагантное решение, тебе не кажется?

— Ты уже такое принимал раньше, — парировала она.

— Может быть. — Он опустил ладони ей на плечи. — А как насчет тебя? — Пальцы его поднялись к ее затылку, запутались в волосах. У нее перехватило дыхание.

— У меня нет выбора, — выдохнула она. — Ты бы мне не помог, если бы я не вышла за тебя. Его пальцы напряглись.

— А это значит, что твой бизнес для тебя на первом месте?

Это значит, что для нее бизнес ее отца на первом месте. Небольшая разница, имеющая значение для нее, а для него скорей даже неразличимая. Если бы пострадала только она, то ей бы ничего не стоило послать и его, и кредиторов, и поставщиков — всех к чертям. Но от ее решения зависит судьба Рынка Константина.

Она еще раз попыталась вывернуться, но встретила сопротивление.

— Да, — резко ответила она. — Рынок Константина для меня на первом месте, как магазины Торсенов на первом месте для тебя.

— Твои глаза всегда тебя выдают, — пробормотал он. — Несмотря на Ника, на Милано, на контракт — ты хотела меня. Только твоя гордость встала на пути.

— Но тебе удалось подавить ее, не так ли? — ответила она.

Он засмеялся искренне, весело.

— Надо сказать, с большим трудом, но кому-то ведь пришлось бы это сделать. — Он склонил голову и поцеловал ее. Как следует.

Ей нужно было оттолкнуть его. Она пыталась заставить себя. Ее руки обвили его за шею. Она должна протестовать. Ее пальцы оказались в его густых золотистых волосах. По крайней мере она не должна получать от этого удовольствие. Это была ее последняя мысль перед тем, как она полностью растворилась в его объятиях.

Но все поцелуи когда-то кончаются, и этот тоже.

— Мои родители волнуются, что ты следующей ночью останешься совершенно одна. Они приглашают тебя приехать к ним.

Возражение замерло у нее на губах. Приятное приглашение, и она с радостью его примет. Ей ни в малейшей степени не улыбалось провести ночь накануне свадьбы в одиночестве. Она кивнула.

— Спасибо. Скажи им, что я с удовольствием приеду. Между прочим, — решила она упомянуть, — Соня и Джордан просветили меня насчет свадьбы.

Он улыбнулся, и его глаза засияли теплым голубым светом.

— О-о?!

— Да. О! — Она с любопытством уставилась на него. — Ты понимаешь, как трудно мне выкроить время для уроков верховой езды? Зачем все это? Для чего ты устраиваешь подобную церемонию?

Он пожал плечами.

— Я ведь уже объяснил. Надо произвести впечатление на твоих поставщиков и конкурентов. Уж поверь мне, сработает безотказно.

— И все же…

Он приложил палец к ее губам.

— Они не купятся на что-нибудь скоропалительное и простое. Чем сложнее будет церемония, тем убедительней, любовь моя.

Она по-прежнему сомневалась.

— Но все эти хлопоты, не говоря уж о расходах…

— Это мои заботы, а не твои. Я тебе сказал, что обо всем позабочусь. И я это сделаю. А ты сделаешь только то, что обещала.

Она улыбнулась.

— То есть — появлюсь на свадьбе?

— Именно, появишься на свадьбе. Встретимся завтра на предварительном обеде. А до тех пор постарайся вести себя хорошо.

— Вести себя хорошо — то есть держаться подальше от Джо? Он усмехнулся.

— Для начала хотя бы это. — Он оставил еще один поцелуй на ее полураскрытых губах. — Андреа Торсен. Мне нравится, как это звучит.

Она подняла руку к губам. Весь ужас в том, что ей тоже нравится, как это звучит.

Андреа стояла у окна своей временной спальни и следила за первыми рассветными лучами, освещавшими августовское небо. Темно-синие и пурпурные блики мерцали на спокойной поверхности озера и на вершине горы Олимпик. День ее свадьбы обещал быть ясным и солнечным — словно в подарок, учитывая непредсказуемую погоду Сиэтла.

Послышался легкий стук в дверь, и Джордан заглянула в спальню.

— Мне показалось, я слышу, как ты тут ходишь, — прошептала она, локтем подталкивая дверь. На подносе в ее руках тихонько зазвенели приборы. — Не смогла заснуть?

Андреа поспешила к ней, взяла поднос и поставила его на маленький стол на трех ножках у окна.

— Глаз не сомкнула. Если здесь кофе, я тебе подруга на всю жизнь.

— Большое дело. Я уже и так твоя подруга на всю жизнь. — В ответ на ее нетерпеливую гримасу Джордан смягчилась:

— Да, кофе и кое-что из еды.

— В таком случае ты станешь моей подругой и в будущей жизни тоже. — Желудок у Андреа сжимался от голода, напоминая ей о том, что вчера на предварительном приеме она лишь что-то отщипнула. Под любопытными взглядами будущей родни у нее мгновенно пропал аппетит. — Что ты мне принесла?

Джордан весело фыркнула и сняла с подноса салфетку.

— Круассаны с джемом, мой голодный дружок.

Только что из печи. Полагаю, Соня тоже не могла заснуть. Я обнаружила ее уже на кухне.

Андреа пугливо обернулась на дверь и нервно затянула пояс на своем халате.

— Она решила не присутствовать на нашей встрече за завтраком?

— Она подумала, что ты предпочтешь побыть одна после вчерашнего банкета. — Джордан послала ей ободряющую улыбку. — Вот увидишь. Соня — весьма дипломатичная свекровь.

Андреа кивнула, она уже знала, что это правда.

— Ты права. Она и в самом деле настоящий дипломат. Блестяще справилась со всеми вчерашними… э-э… обсуждениями.

— Спорами, дорогая. Не утруждай себя вежливостью. Это были великолепные бои, от которых рушились замки, содрогались небеса и втянули уши. — Она откусила внушительный кусок булочки. — Разве не здорово все было?

— Нет.

Брюнетка скорчила гримасу.

— Видишь, как много мы потеряли оттого, что выросли в маленьких семьях. Торсены ведь совсем не были злы друг на друга или что-то там еще. Они просто любят попререкаться. Мне потребовалось целых полгода, чтобы это понять. Тебе просто повезло, что ты увидела все сразу же, в первый день.

— Благодарю, — сухо сказала Андреа. — Удивительно, что банкетный зал не потребовал залога, учитывая весь тот шум, что подняли Тор и Райнер. Полагаю, в следующий раз, когда они снова захотят подраться, мне придется сказать «мальчики есть мальчики» — и отослать их спать без ужина.

— Правильно, так и сделай, — ответила Джордан, и глаза ее заискрились от смеха. — Уверена, что наедине Тор только поблагодарит тебя.

Андреа сделала вид, что не поняла двусмысленности, и уселась в кресло.

— Просто не могу поверить, что Торсенов так много, — бросила она, с наслаждением сделав глоток кофе. — Сколько же все-таки? Я сбилась где-то на пятидесяти.

— Восемьдесят три и… — Джордан с ухмылкой похлопала себя по животу, — как минимум две трети. Здесь, знаешь ли, все меняется с каждым днем.

— Не сомневаюсь. — Андреа отломила большой кусок круассана и отправила в рот. — Они все, кажется, очень рады за нас.

— Так и есть. — Джордан всматривалась в лицо подруги с внезапной тревогой. — Что-то не так, Андреа?