— Моя — поскольку он мой партнер. Моя — поскольку ты мой поставщик. И еще больше моя — поскольку твои проблемы затрагивают мой бизнес тоже.

Черт бы побрал его логику. Как бы она ни изворачивалась, он припирал ее к стенке очередным аргументом. Он неплохо смотрелся бы на месте этого препротивного, скользкого, липучего мистера Томаса. Оба запросто превратили бы с помощью аргументов чистейшую правду в наглую ложь. Какой же у нее шанс?

Она крепко сжала губы. Тор может вздернуть ее на дыбу, но она ни за что не признается в том чудовищном долге, что оставил ее отец. И не расскажет о предложении Джека Максвелла. Иначе ей просто не дожить до возможности принять это предложение.

— Ты, кажется, хотела что-то сказать… Андреа вздохнула. К черту дыбу! Не может же она всегда скрывать от него правду.

— Ладно. Джо и я обсуждали деловые вопросы. Он пришел за объяснением по поводу отвратительного качества продуктов. Я рассказала ему то же, что и тебе.

— А он?

— И он, и ты можете мне сказать лишь одно. Мои проблемы — мне и решать.

— Есть что-то еще. Выкладывай. Как он догадался? — недоумевала она. Никакой ее изворотливости больше не хватало.

— Меня завалили счетами, которые нужно заплатить до среды. — Следующую пикантную новость она произнесла с деланным равнодушием:

— Так что я всерьез подумываю о том, чтобы продать Рынок Константина.

— Ты… что?!

Она боялась именно такой реакции. Прокашлявшись, она повторила:

— Я подумываю о том…

— Я слышал, что ты сказала, — рявкнул он. — Просто не смог поверить в это. Не может все быть настолько плохо… — Он осекся, губы его сжались. — Или это только предлог? Ты хочешь просто уйти из бизнеса?

— Ты же гений. Вот и догадайся, — сказала она, упрямо вздернув подбородок.

— Ладно. Попробую. — Он сдвинул брови, раздумывая над возможными причинами. — Допустим, ты все эти годы работала в деле только для того, чтобы угодить отцу. Теперь, когда он умер, ты можешь все продать и наслаждаться плодами его многолетнего тяжелого труда! Так?

Она саркастически сощурила глаза. Какими плодами? Но если ему нравится так думать, на здоровье.

— По-моему, это не запрещено законом, — буркнула она, отводя глаза. — Разве деньги зарабатывают не для того, чтобы получать потом удовольствия? Живем только раз и все такое.

Он рассматривал ее, медленно качая головой.

— Другому бы поверил, но не тебе. Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы купиться на такое. И еще я знаю, как ты, не жалея себя, старалась сохранить дело после смерти отца. Ну нет, не возводи на себя напраслину. В тебе нет корысти.

Она с вызовом посмотрела на него.

— Я могла бы…

Его губы дрогнули.

— Вряд ли. Если ты думаешь о продаже, значит, либо потому, что ноша для тебя слишком тяжела, либо считаешь, что для рынка продажа будет лучшим из решений.

— Теперь я просто святая, — пробормотала Андреа.

Он хмыкнул.

— Ну, так далеко я не зайду. Для святости в тебе слишком много гордыни. И упрямства. — Ей стало неловко под его пронизывающим взглядом. — Почему-то мне кажется, что ты хочешь продать не оттого, что ноша для тебя тяжела. Насколько я помню, работа всегда доставляла тебе удовольствие.

Она небрежно бросила:

— Тебе виднее.

— Получается, ты решилась на продажу, сочтя, что так будет лучше для самого Рынка Константина.

— Мимо!

— В яблочко! Итак, мы разобрались с вопросом «почему». Приступим к вариантам «что, если». — Он задумчиво разглядывал ее. — Как ты смотришь, например, на такой вариант? Положим, я найду пути решить твои проблемы — с тем чтобы тебе не пришлось продавать свое дело, — что ты на это скажешь?

— Спасибо!

Он опустил ладони ей на плечи.

— «Спасибо»? И это все?

Она почувствовала западню и постаралась обойти ее на цыпочках.

— Как насчет «А что ты получишь от этого»?

— Мудрый вопрос. Ответ — выгоду для своих магазинов.

— И все?

— Сохранение договора с Милане. В ее улыбке промелькнуло недоверие.

— Еще что-нибудь?

Он склонил голову, приблизил губы к ее уху, его теплое дыхание коснулось ее щеки.

— Тебя.

Она отступила.

— Забудь об этом! Я не являюсь составной частью переговоров.

— Вечная твоя подозрительность! — Его лицо омрачилось. — Вечная боязнь каких-то скрытых мотивов!

— Твоя наука.

— Неверно, — парировал он. — Наука твоего отца. Это он всегда ставил свое дело на первое место, даже впереди собственной дочери.

Она сжала пальцы в кулаки. Как бы ей хотелось опровергнуть его слова! И как больно, что она не может этого сделать! Очень больно.

— Не смей больше произносить ни единого плохого слова о моем отце! Если бы не он, не видать вам этого контракта с Милане! Ну а ты просто немного пожадничал, вот и все.

Он придвинулся к ней поближе.

— Объясни свое последнее замечание. Она не желала отступать, не желала пугаться яростного блеска в его глазах. Наоборот, дала волю всей обиде и злости, накопившейся за целый год.

— Я знаю о твоей попытке договориться с Милано в прошлом году, ты убеждал их разорвать контракт с Константином и выйти непосредственно на тебя. Когда это не получилось и пришлось связываться с нами, я для тебя показалась прекрасным подспорьем для достижения цели. Наша помолвка гарантировала, что Ник предоставит тебе самые выгодные условия.

От его улыбки веяло холодом.

— Ты забыла одну маленькую деталь. Несмотря ни на какие дела, я тебя хотел. И до сих пор хочу. Пока что я не высказывал догадок, на каких деловых условиях я тебя могу получить. Но непременно выскажу.

— Никаких условий! — хрипло прошептала она. — Я не стану снова залогом в сделке. Ни за что.

— Посмотрим. — Он отошел от нее к окну и выглянул. — Давай вернемся к нашим проблемам. Сейчас все твои поставщики видят в Рынке Константина возможность быстро нажиться. Ты права. Они тебя не уважают. Ты просто женщина без всякой защиты. Легкая добыча.

— Давай, растравляй рану, — проворчала она. Но ей стало легче оттого, что они вернулись к деловым вопросам. Это она сможет перенести. А вот его касания она перенести не сможет. И чувства тоже. Короче говоря, все, что предполагало ответную реакцию на более чем дружеское отношение Тора.

— Кроме того, у тебя есть соперники, которые пытаются отщипнуть кусок от твоего рыночного пирога. — Он обернулся и прямо объявил:

— Они охотятся за мной. Я — твой самый лучший кусок. И они пытаются сделать все возможное, чтобы его получить.

Она сохраняла невозмутимое выражение лица.

— Звучит так, как будто они делают тебе весьма выгодные предложения. Может быть, тебе стоит их рассмотреть?

Он покачал головой.

— Ты права. Я жаден. Я в самом деле хочу всего. Я хочу получать максимальную прибыль, хочу сохранить договор с Милане. — Он помолчал, потом добавил:

— А еще я хочу тебя.

Она вскинула на него глаза.

— Мы это уже обсудили. Этот вопрос под запретом и в ближайшее время, я думаю, не подлежит обсуждению.

— Думаешь? Ты кое-что забыла. Имя Торсенов многое значит, — произнес он твердо. — Нас уважают, в отличие от тебя. Поставщики не посмеют навязывать нам второсортную продукцию. Она нетерпеливо дернулась.

— Ну и что ты предлагаешь? Собираешься лично предупредить каждого поставщика, который имеет дело со мной?

— Да.

И что же ты им скажешь? хмыкнула она. — Мол, если они будут и дальше проделывать свои трюки с Андреа Константин, им придется пожалеть об этом?!

Он улыбнулся.

— Не совсем так. Я скажу им, что, если они будут и дальше проделывать свои трюки с Андреа Торсен, им придется пожалеть об этом.

Андреа в шоке широко раскрыла глаза.

— Ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?!

— Точно.

— Ты с ума сошел! Тор сухо улыбнулся.

— Не сомневаюсь. И тем не менее это решит твои проблемы — и мои тоже.

— И создаст кучу новых. Не может быть, чтобы ты говорил серьезно! — Голос ее панически зазвенел. — Я продам Рынок Константина. Это гораздо более приемлемое решение, чем женитьба.