Она хотела успокоиться, очистить свое сознание от всего ненужного. Иногда ей снилось, что она снова вернулась в свой маленький домик, который прячется под старыми деревьями, ветви которых при порывах ветра напоминают фигуры склонившихся женщин. Или ей снилась бледно-красная роза, стоявшая в вазе из зеленого стекла, и, проснувшись, она смахивала с глаз слезы и уже больше не могла заснуть.

Ближе к Рождеству она получила письмо от доктора Брюэра. Он писал, что хочет опять с ней увидеться и привезет с собой молодого ученого, который пишет диссертацию как раз на тему восприятия различными индивидуумами потусторонних явлений. Он надеялся, что она согласится их принять, потому что у него возник целый ряд вопросов, на которые ему хотелось бы получить ее ответы. Еще он просил прощения за то, что при прощании необдуманно огорчил ее своими словами, сказав, чтобы она уезжала из этого места. Он не имел в виду, что ей физически угрожает какая-нибудь опасность, он просто хотел сказать, что таким впечатлительным людям, как она, не стоит оставаться в тех местах, где их что-то тревожит.

Она написала доктору Брюэру ответ, что сейчас живет в Вашингтоне. Поблагодарила его за интерес, который он проявил к ее проблеме, и сказала, что покинула дом вовсе не потому, что он как-то напугал ее. Она написала на конверте свой новый обратный адрес. С этой частью ее жизни было покончено. Сейчас она должна сконцентрироваться на новых для себя проблемах.

Рождество Каролин провела, работая в клинике. Неделей раньше ее попросил об этом директор их курсов, сказав, что большинство добровольных помощниц захочет провести Рождество в семьях и, если она занята меньше других, ее помощь именно в этот период будет наиболее значимой. И Каролин согласилась.

Она пришла в клинику рано и была занята там целый день. Каролин помогала принимать новых малышей, переодевала их, относила к педиатру, помогала доктору, переодетому в Санта-Клауса провести доброе, совсем не профессиональное представление для ребятишек с ограниченной подвижностью, провозилась несколько часов, упаковывая и раскладывая подарки под елками.

В середине следующего утра она сделала перерыв, чтобы выпить чашку кофе с врачом и старшей сиделкой, которая сказала:

— Каждый год я мечтаю встретить Рождество как-то иначе, но каждый год получается одно и то же.

Вечером, когда пришла новая смена, Каролин наконец смогла уйти домой.

На глаза в регистратуре ей попалась женщина, которая сидела на диванчике, — мать умершего от лейкемии ребенка, которая не могла сдвинуться с места, потрясенная страшной новостью. А рядом стояла пара, которая пришла, чтобы оформить усыновление какого-нибудь малыша, от которого отказались все родные.

Вот так и те двое, которых она звала тетя и дядя, пришли однажды в такую же клинику и узнали о смерти своей любимой Полли Джин. А потом нашли ее, чтобы она им заменила ее…

— Счастливого Рождества! — крикнула она девушкам в регистратуре.

— Счастливого Рождества!

Она вернулась домой поздно, смертельно уставшая. Было уже около семи. Она мечтала, что сразу же заберется в постель и тут же уснет.

Но перед домом стоял белый «фольксваген» Джейсона, и его мотор работал. Он вылез из машины и молча пошел за ней в холл. Если бы она не была такой уставшей, она пригласила бы его подняться к ней наверх.

— Не волнуйся, все в порядке, мы можем поговорить и здесь. Я прождал тебя несколько часов. Эллен сказала, что ты беременна.

— Да.

Она не могла поднять на него глаза. Он стоял перед ней, прислонившись спиной к стеклянной двери. Снаружи, на улице, плясали огни рекламы.

— Как ты нашел меня?

— Мистер Орр. Я позвонил ему сегодня утром.

Он взял ее за плечи так, будто хотел потрясти.

— Господи, я не могу поверить, что наш развод — реальность. Я никогда не слышал о ком-нибудь, кто совершил бы такую глупость, как ты.

— Теперь ты видишь, есть не только то, о чем ты слышал, — ее начала бить дрожь.

— Что с тобой случилось? Я не узнаю тебя. Пойдем к тебе в комнату. Я хочу поговорить с тобой.

— Нам не о чем разговаривать.

— Нет, нам есть о чем поговорить. Послушай, там сейчас начнут прокладывать магистраль. Уже завтра подпишут соглашение. Это означает для меня работу, а для тебя — безбедную и спокойную жизнь.

Свет рекламы танцевал за его спиной, окрашивая его силуэт то в лиловый, то в красный, то в желто-зеленый цвет.

— Джейсон, я плохо себя чувствую. Позволь мне уйти.

Его пальцы еще крепче сжали ее плечо.

— Подожди. Человек, который хочет построить большой мотель на склоне нашего участка, сейчас в городе. Нам надо прояснить наше положение. Сейчас все упирается в Мэтти. Если бы мы смогли уговорить ее…

— Мы? Джейсон, мы больше не существуем как «мы»!

— А ты не подумала о нашем ребенке? Не подумала о том, как его обеспечить? Ты даже не хочешь подумать о благополучии своего собственного ребенка.

— Я буду счастливой матерью.

Он пристально смотрел на нее, на его скулах начали перекатываться желваки.

— Позволь мне уйти, пожалуйста. Я ужасно устала и чувствую себя совсем больной.

Он отпустил ее. Она быстро стала подниматься по ступенькам и сразу пошла в ванную, которая, на ее счастье, оказалась свободной. Там ее вырвало. Когда она через некоторое время взглянула на себя в зеркало, она ужаснулась бледности, залившей ее лицо, и подумала, что Джейсон выглядел не лучше, когда они стояли в холле. Он тоже был совершенно измучен. Но почему ей так плохо сейчас?

Кто-то постучал в дверь ванной.

— Это я, Каролин, тебе не нужна какая-нибудь помощь?

Это была Барби, ее соседка, прелестнейшее создание, обожавшая совать нос в чужие дела.

— Подожди минуту, Барби. Со мной все в порядке.

Она разбрызгала в ванной дезодорант, зная, что, как только она выйдет, ей придется объясняться с Барби, которая, несомненно, слышала часть разговора в холле.

Склонившись над зеркалом, она подкрасила губы яркой помадой и подумала: «Ничего себе Рождество!»

Эллен пришла в магазин на следующей неделе. Каролин была в кабинете и составляла смету для покупательницы. Она прервала работу, подняла голову и взглянула в улыбающееся лицо Эллен.

— Сестра мистера Орра кое-что рассказала мне, — Эллен бросила взгляд в сторону мистера Орра, уверенная, что он не услышит ее из своего кресла. — За день до Рождества я заходила к ней в шляпный отдел в универмаге. Она в ужасе от одной мысли, что брат потеряет тебя, — и она усмехнулась старой их шутке.

— Зачем ты хотела меня видеть, Эллен?

Эллен поймала ее за руку и зашептала:

— Милая моя, я хочу только, чтобы ты мне объяснила, что ты собираешься делать. Джей-мальчик нуждался в уроке, и теперь он получил его, Каролин. Это действительно так! И когда наконец, у мальчика будет ребенок, это даст ему ту стабильность, которая ему всегда была необходима!

— Прости, Эллен, мне нужно взять лист с расценками для покупательницы, она меня ждет.

Она толкнула вращающуюся дверь и вышла. Эллен последовала за ней, нимало не смущаясь — здесь ее знали, и у нее были некоторые привилегии.

— Не обращай на меня внимания, Каролин, занимайся своими делами. У нас сейчас ленч, и я забежала к тебе на минуту, мне хотелось тебе показать кое-что, — и она начала копаться в свой сумке, все еще радостно улыбаясь, и извлекла оттуда моток ярко-голубой пряжи.

— Взгляни, дорогая, что я купила!

Каролин сказала, что видит.

— Я собираюсь научиться вязать. Прежде у меня никогда не было для этого времени. Но ведь я собираюсь стать бабушкой! Надеюсь, это будет мальчик. А ты что думаешь?

— Да.

Каролин поставила на место тяжелый гроссбух.

— Конечно, я всегда об этом мечтала, он будет длинный и здоровый. А Харви почему-то думает, что будет девочка. Он говорит, как всегда, разные глупости, например, что это возвращается Луиза. Он даже собирается отыскивать у нее какие-то метки. Еще он сказал, что определит…