Тит Фролов тщетно ждал, что к нему кто-нибудь придет. До поздней ночи он сидел, спрятавшись в старом, заброшенном волчьем логове, не решаясь высунуть нос наружу. Сильно хотелось есть, еще больше хотелось пить. В спешке бегства Тит не взял с собой никаких припасов, кроме табака и спичек, которые всегда были у него с собой. Но ни покурить, ни развести костер он не решался из опасения, что его обнаружат…

Да, предчувствие, возникшее, когда он увидел Ивана Вострякова, входящего к Кирзачевым, не обмануло его. И когда тот заявился к его хате вместе с милиционерами, Тит уже ждал во всеоружии. Он выпустил по ним весь диск, швырнул гранату и спрыгнул обратно в конюшню, где его уже ждал оседланный конь. Милиционеры, оставшиеся на улице, пытались остановить его, но ему повезло. Ни одна из пуль, выпущенных ему вдогонку, не попала ни в него, ни в коня.

Тит гнал своего скакуна, как сумасшедший. Он понимал, что, опомнившись, за ним пошлют погоню. Ванька давно точил на него зуб, он должен был сделать все, чтобы его поймать. Жаль, но этого ублюдка ему не удалось подстрелить. Какая-то сверхестественная сила оберегала его. Как и в прошлый раз, секретарь партячейки остался цел и невредим, даже стрелял по нему из своего нагана. Слава богу, не попал, хотя его меткость хорошо была известна в хуторе…

Фролов остановил коня у кромки леса и соскочил на землю. Бока бедного животного ходили ходуном, с удил капала пена. Тит забрал кавалерийский карабин, притороченный к седлу, и хлопнул коня по крупу, сказав: «Домой!» И умная животина послушно потрусила прочь.

Тит вошел в лес, разыскал заброшенное логово, которое приметил уже давно, и с трудом протиснулся внутрь. В логове было сухо, пахло землей, прелыми листьями и еще чем-то. Он замаскировал вход так, чтобы его не было видно снаружи, и стал ждать, на всякий случай зажав в руке наган.

Он не знал, сколько прошло — полчаса, час, два… Время растянулось для него в бесконечность. Казалось, его ожидание никогда не кончится. Ему подумалось, что, может быть, он напрасно здесь ждет, никто за ним не сунется в лес после того, что произошло в хуторе, побоятся. Но не успел Тит так подумать, как услышал шум…

Под чьей-то ногой треснула сухая ветка, потом послышались голоса. По лесу шли люди, и их было много.

— Слышь, Гришка, чего мы тут лазим? — услышал он голос рядом со своим логовом. — Он зараз, наверное, за тридцать три версты отседова!

— Боле ему сховаться негде, — ответил второй. — В степи его было б хорошо видать.

Двое говоривших остановились прямо над ним. Сквозь маленькую щелочку в ветках, которыми он завалил вход, Тит видел старые разношенные сапоги. Если бы человек сделал шаг в сторону, он мог бы обнаружить его убежище. Фролов осторожно взвел курок у нагана. В носу неприятно свербело от пыли, которой было полно в заброшенном логове, он еле сдерживался, чтобы не чихнуть.

— Он, может, уже давно у какого-нибудь сродственника отсиживается! — предположил тот, кого Тит услышал первым. — А мы тута бродим, ищем его.

— Да нет, он что, дурак, зараз соваться к родне? Да и без коня не больно-то далеко ушлепаешь…

Послышались звуки плевков, потом на землю перед ним упала затушенная самокрутка. Голоса стали удаляться. Титу очень хотелось покурить, но он не мог себе позволить такое удовольствие, пока по лесу шныряли искавшие его люди. Приходилось терпеть…

Когда голоса удалились на значительное расстояние, Фролов позволил себе расслабиться и пошевелиться. Все тело затекло, хотелось выбраться из укрытия и размяться. Но Тит понимал, что еще не все закончилось. Он только поменял положение тела и тихо, сдавленно чихнул в кулак.

Его вдруг потянуло в сон, сказывалось нервное перенапряжение последних суток. Глаза слипались, веки словно налились свинцовой тяжестью. Уже засыпая, Тит подумал, что хорошо, что он не поскакал к кому-нибудь из своих родственников, а затаился здесь, в волчьем логове. Он предполагал, что там его будут искать в первую очередь, поэтому и не поехал. А еще у него было здесь дельце. Надо было кое с кем посчитаться…

Он проснулся, когда уже темнело. Осторожно вылез наружу и огляделся. Поблизости никого не было. Тело мучительно ныло, он потянулся, разминая затекшие члены. И вдруг страшная мысль обожгла его сознание. А что если Афанасий уже приходил, а он просто проспал? Но нет, Курков знал про это логово, он бы обязательно заглянул туда…

Сильно хотелось курить. Тит присел на пенек, положив карабин на колени, свернул самокрутку, прикурил и с наслаждением затянулся дымом. «Интересно, что там на хуторе?» — подумал он…

А на хуторе в это время Иван Востряков как раз инструктировал своих товарищей, которые должны были заступить этой ночью на вахту для наблюдения за домами Фролова и Куркова. Таких набралось восемь человек. Решили дежурить по ночам, по двое. Днем, как совершенно справедливо предположил Иван, Тит вряд ли сунется в хутор…

И он был прав. Фролов прекрасно понимал, что сейчас ему дорога в родной хутор заказана, там его будут ждать. Он и не собирался никуда уходить из этого леса, Курков должен был сам придти к нему и принести все необходимое для жизни в этом логове. Однако время шло, а Афанасий все не шел…

Стремительно темнело. Титу стало неуютно. Черные стволы деревьев, темными громадами возвышающиеся вокруг него, вселяли в душу тревогу. Ему постоянно казалось, что за ним кто-то наблюдает из зарослей. Взяв оружие наизготовку, Тит осмотрел всю прилегающую к его логову территорию. Никого не было, но ощущение не пропало. Оно наоборот усилилось…

Он насобирал сухих веток и развел небольшой костерчик. Пламя разогнало темноту и вернуло самообладание изгою. Он сел на пенек и уставился в огонь. Зверей Тит не боялся: на коленях лежал заряженный карабин, а люди ночью вряд ли сунулись бы в лес. Впрочем, если что, он готов был их встретить. Карманы были набиты патронами, за поясом торчала рифленая рукоятка нагана, а еще у него оставалась пара гранат. Эти ублюдки не смогут его так просто взять!

Одно только было плохо: Курков так и не появился. А ведь у него даже соли не было!.. Кое-какую дичинку он мог подстрелить здесь, в лесу. Еще можно было насобирать грибов, пожарить их на костре. Неподалеку протекала речка, так что смерть от жажды ему тоже не грозила. Но есть без соли Тит не привык. А еще очень хотелось хлеба и молока. Он привык к молоку, без него уже было что-то не то…

Мысли о еде вызвали сильное слюноотделение. Он сглотнул и выругался. И в этот момент рядом с ним кто-то сказал:

— Что, дядя Тит, худо тебе?

Звуки голоса заставили его вздрогнуть. Он поднял глаза и встретился с взглядом Дарьи Гришиной, стоявшей в нескольких шагах от него. Девушка смотрела на него с легкой, ироничной улыбкой на красивом лице. Было что-то дьявольское, нехорошее в нем, заставившее сердце Фролова учащенно забиться. Он не ожидал увидеть ее здесь. Тит чувствовал, что появление девушки не сулило ему ничего хорошего. Тем более что по обе стороны от нее сидели матерые волки и смотрели на него, не мигая.

Тит взял карабин наизготовку и встал на ноги. Оглянувшись по сторонам, он увидел неутешительную для себя картину, заставившую его похолодеть. Волки были не только рядом с Дарьей. Они окружали его плотным кольцом, огонь отражался в их глазах. Звери сидели молча и неподвижно, но было в их позах нечто, дававшее ему понять, что они в любой момент готовы сорваться с места и напасть на него…

Фролов облизнул пересохшие губы.

— Чего тебе надобно, Дарья? Уходи подобру-поздорову, не доводи до греха!

— У тебя их и так полно, — ответила девушка. — Одним больше, одним меньше…

— Чего ты от меня хочешь?

— Ты знаешь, чего я хочу. Как видишь, одного из твоих дружков уже нету. На очереди второй… Ты будешь последним, дядя Тит.

Фролов покачал головой.

— Ты опять угрожаешь мне, Дарья…

Девушка ухмыльнулась.

— Нет, дядя Тит, это уже не угроза. Время предупреждений прошло, в этом ты уже убедился… Я не хочу твоей смерти, поэтому даю тебе ишо одну возможность…