Дарью он нашел, чистившей конюшню. Девушка вилами собирала навоз. Ее лицо раскраснелось, волосы выбились из-под белого платка. Иван невольно залюбовался ею. Он сравнивал девушку со своей невестой, и если раньше Алена казалась ему самой красивой, то теперь…

Увидев Ивана, остановившегося на пороге, она распрямилась и оперлась на вилы.

— Здорово, Дарья! — поздоровался он, чувствуя, как тоска отчего-то стальными тисками сдавила сердце.

— Ну, здравствуй, коли не шутишь, — ответила она.

— Да уж какие тут шутки, — сказал Иван, входя в конюшню.

Во взгляде Дарьи не было ничего: ни неприязни, ни удивления от его появления, ни чего-либо другого. Ему показалось, что девушка знает, с чем он пришел к ней. Глупо, конечно, было так думать, но он никак не мог избавиться от этой навязчивой мысли.

— Тут вот какое дело, Дарья… Твоего отца забрали в окружное ГПУ.

Он замолчал, ожидая реакции девушки на свои слова. Но та совершенно спокойно смотрела на него, словно и в самом деле знала.

— Вскрылись некоторые факты из его прошлого, дюже нехорошие для него, — продолжил Иван. — Да ишо это дело о покушении… В общем, будь готова к тому, что ему припишут контрреволюционный заговор.

— Я готова, — ответила на это девушка. — Я знала, что так и будет. Да отец и сам, видать, чувствовал это. Он сказал, что это была наша последняя встреча…

Иван удивился ледяному спокойствию Дарьи. Он ожидал чего угодно — криков, истерики, проклятий в свой адрес. Да, за последнее время она очень сильно изменилась. Это была уже не та девушка, которую он знал раньше. Эта Дарья пугала его…

Она смотрела на него, а он не знал, что еще ей сказать.

— Знаешь, меня сняли с секретарей, — вдруг ни с того, ни с сего сообщил он. — И из партии выгнали…

Дарья покачала головой.

— Я ить остерегала тебя, Иван. Почто ты не сказал им, как я тебя просила? Глядишь, прошла бы буря стороной…

— Ты о чем это? — удивился он.

Иван считал, что услышанный им на заседании бюро голос девушки был плодом его воображения, возбужденного несправедливостью выдвинутых против него обвинений, которые возмутили его до глубины души, своеобразной слуховой галлюцинацией. Но слова девушки поколебали его уверенность. Она явно знала больше, чем он, и это тоже приводило его в смятение.

— Ванечка, не забывай, что я — ведьма! — сказала Дарья. — Не думай, что ежели ты бросил меня, я перестала тебя любить и заботиться о тебе. Нет, я слежу за тобой и хочу упредить тебя… Ты много уже глупостей совершил, за них тебе приходится расплачиваться. Не лез бы ты в это дело, Иван! Я сама разберусь с энтими проблемами.

— Как это — «не лезь»? — возмутился Иван. — Ить это я заварил эту кашу, мне ее и расхлебывать! Нет, Дарьюшка, тута ты не права…

Девушка грустно усмехнулась.

— Ты думаешь, что виноватый… Не мучь себя, Иван. Ты тута не при чем. Здесь вмешались более серьезные силы, чем ты себе представляешь. Не в твоих силах было предотвратить ихнее вмешательство, не в твоих силах исправить положение.

— А в чьих? — поинтересовался он, не совсем понимая, о чем она говорит. — В твоих?

Дарья покачала головой.

— Боюсь, и не в моих… Только я все сделаю, зависящее от меня, чтобы исправить положение. Или, по крайней мере, наказать виноватых…

— Что-то ты говоришь загадками, Дарья, — сказал на это Иван. — Никак не пойму, куда ты клонишь. Какие-то силы… Я знаю одно: ежели б нам удалось поймать Фролова, то, думаю, мы бы смогли в какой-то мере улучшить положение твово отца.

— Ты всерьез так думаешь? — поинтересовалась девушка.

— Думаю, да.

Она задумалась. Иван не знал, какие мысли бродят сейчас в ее голове, но был уверен, что она решает для себя какой-то важный вопрос.

— Я скажу тебе, где прячется Фролов, — наконец, произнесла она. — Он в лесу, в старом волчьем логове. Помнишь, какое мы обнаружили, когда гуляли там?

— Помню, — подтвердил ошарашенный Иван. — Но откуда тебе это стало известно?

Дарья улыбнулась.

— Ежели я скажу, что это — мой колдовской дар, ты ить все равно не поверишь?

— Не поверю, — подтвердил он.

— Тогда я скажу тебе, что видела его там.

— Но как ты там оказалась? Он видел тебя?

Девушка покачала головой.

— Он там, поверь мне, Иван. Поторопись, в противном случае мне придется разобраться с ним по-своему… А теперь иди. Ты и так нажил себе неприятности, явившись нынче ко мне.

Иван понял, что разговор закончен. Не все, сказанное Дарьей, дошло до его сознания, многое он не понял. Но информация, сообщенная ею, была настолько важной, что надо было действовать незамедлительно. Для себя же он решил, что если сведения подтвердятся, он обязательно придет поблагодарить девушку. Девушку, которую он когда-то безумно любил и к которой его до сих пор, оказывается, тянуло…

Алена сидела дома, когда к ним заявился Яшка Рыжий. Она слышала, как он вошел и поздоровался с родителями, но не обратила на это внимания. Мало ли зачем мог придти секретарь комсомольской ячейки… Может, к отцу какое дело было.

Но тут ее слух уловил свое имя, произнесенное парнем, а вслед за этим отец позвал ее:

— Алена, подь сюды!

Девушка вышла. Отец кивнул на Яшку, стоявшего, прислонившись плечом к дверному косяку, и сказал:

— Тут до тебя Яков пришел. Говорит, дело имеется.

Алена вопросительно посмотрела на парня, а у самой нехорошо екнуло сердце. Она почувствовала, что тот пришел не с добром…

— Алена, выдь на-час, мне тебе кой чего сообщить надобно, — сказал Яков, распрямляясь.

— Ну, пойдем, — с внутренним трепетом согласилась она.

Едва они вышли на крыльцо, как девушка набросилась на парня:

— Говори, что стряслось? С Иваном чего?

Яшка улыбнулся ехидно и поинтересовался:

— А где твой миленок, ты знаешь?

— Он в райком поехал на заседание бюро.

— На заседание бюро, говоришь? — он нехорошо усмехнулся и покачал головой. — Дуреха ты, Аленка!

Девушка схватила его за руку. Теперь ее подозрения переросли в уверенность: что-то произошло.

— Не томи, Яшка, выкладывай, с чем пришел.

Парень высвободился из ее захвата и облокотился на стенку.

— Ты же знаешь, Алена, я завсегда хорошо к тебе относился. Я считаю своим долгом упредить тебя насчет Ивана…

— Да не томи ты! — воскликнула девушка, у которой появилось вдруг сильное желание съездить по физиономии этого нагловатого парня. — Выкладывай, что с Иваном!

— Да с ним-то ничего… Значит, говоришь, в станице он?.. Ну, ну… — Его глаза вдруг стали серьезными и злыми. — А ить он у Дашки Гришиной!

Внутри у Алены все оборвалось. Она побледнела и обессиленно прислонилась к двери рядом с Яшкой.

— Брешешь, гад!

— Собаки брешут, а я правду говорю! Ежели не веришь, поди к Гришиным, посмотри. Сама убедишься… Оне там, наверное…

Он не договорил, но все было и так ясно, без слов. Алена сорвалась с крыльца и побежала, не слыша, что кричал Яшка ей вдогонку. Она должна была увидеть собственными глазами, убедиться, что это правда. Неужели эта змеюка сызнова приворожила его?

От этой мысли сделалось очень горько на душе. Алена бежала и плакала, не замечая слез, градом катившихся по лицу. Она никого не видела и не слышала. Люди, попадавшиеся навстречу, удивленно смотрели ей вослед, недоумевая, куда так торопится эта красивая девушка и почему так горько рыдает…

Она успела как раз вовремя, чтобы увидеть, как Иван выходит с база Гришиных. Дарья стояла за плетнем и смотрела ему вслед. Алена почувствовала острый укол ревности. Зачем он заходил к Гришиным? Чем это они там занимались с Дарьей? Картины, одна хуже другой, представлялись вдруг ей. То она видела, как ее Иван обнимает Дарью, целует. То Дарья откровенно ласкает его…

Сердце сдавила боль и обида. Вон она, ведьма, стоит, провожает ее любимого, словно и не было между ними размолвки! Неужели все-таки действие зелья бабки Василисы закончилось? Алена ощутила, как гнев поднимается откуда-то изнутри. Нет, она не отдаст Ивана этой змеюке!..