— Хорошо, — сказала я и повела Олли за руку.

Мы подошли к машине Райдера. Это была шикарная машина, и я предположила, что он взял ее в аренду.

Прежде чем завести двигатель, Райдер посмотрел на меня. Я практически слышала его немой вопрос в своей голове.

При Олли он не будет говорить об этом со мной. Это давало мне время подумать, как все объяснить.

По пути я указывала ему, куда ехать.

— Здесь налево. Последний дом справа.

Райдер припарковался на подъездной дорожке, затем прошел за мной в дом, пока Олли держал меня за руку. Мне не всегда приходится держать брата за руку. Несмотря на тот факт, что не мог видеть, Олли хорошо знал дорогу в дом, но, учитывая его недавнюю рану, я была очень осторожной. Хоть доктора и подтвердили, что с его мозгом ничего не случилось, когда он упал, все равно оставалась параноиком.

Я смотрела, как Олли пошел в свою комнату. Здесь он был в безопасности, потому что в комнате было практически пусто, ничего острого и потенциально опасного. У него всегда было время отдохнуть перед выполнением домашней работы.

Когда он отошел достаточно, чтобы нас не слышать, я сама начала говорить, чтобы Райдеру не пришлось спрашивать.

— Я забочусь о нем со смерти мамы. У нас разные отцы. Отец Олли был молодым туристом, с которым у мамы была интрижка около десяти лет назад. Это был ее кризис среднего возраста. Парень вернулся в Коста-Рику, прежде чем узнал о беременности мамы. Когда она ему рассказала, он не захотел иметь с Олли ничего общего. Поэтому в жизни Олли не было отца.

Райдер сделал несколько шагов ко мне.

— Почему ты мне этого не рассказывала? Ты думала, для меня это неважно?

— Нет, — настаивала я. — Я не стыжусь своего брата. Хочу, чтобы это было ясно. Конечно, я не думала, что ты меня осудишь за такую заботу о нем. Но что хорошего в том, что я бы тебе рассказала? Это полностью разрушило бы твою фантазию обо мне, о моей способности быть той, что привлекла тебя изначально — беззаботной девушкой. Моя жизнь не такая, Райдер. Олли — вся моя жизнь. Я занимаюсь трансляциями по ночам, потому что в это время он спит. Понятно, что он не знает об этом, не знает, что так я зарабатываю. — Я втянула воздух сквозь зубы. — А в последние два дня ты не слышал от меня ничего, потому что он упал и ударился головой, когда я отвлеклась. Я отвезла его в пункт скорой помощи. Ему потребовались швы и неврологическое тестирование. Он в порядке, но я была слегка в ужасе, потому что думала, что все может быть гораздо серьезнее. Это моя вина. Такие вещи — моя реальность. Я не могу путешествовать или переехать в Калифорнию и быть той девушкой, которая нужна такому, как ты. Школа Олли здесь, свой дом он знает. Все, что ему нужно — здесь. — Я сделала глубокий вдох. — Но я не могла рассказать тебе, как на самом деле выглядит моя жизнь, потому что не хотела разрушать нашу фантазию. Каким-то образом казалось, что, не рассказывая это, я продлю все.

Райдер посмотрел на пол. Очевидно, он пытался принять то, что я ему рассказала. Он ответил низким голосом:

— Я понял. Даже не могу представить, на что похожа твоя жизнь.

— Эти швы на его голове? Это моя реальность. — Я указала в угол кухни. — Эта раковина с посудой? Это моя реальность. Пятно протечки на потолке? Это моя реальность. И это не очень здорово, Райдер.

— Нет, не здорово. — Он подошел и обхватил ладонями мое лицо. — Это прекрасно, — прошептал он. — Так прекрасно. Так отличается от всего, что я представлял. А это были страшные вещи, Иден. Ужасные. Но я все равно хотел встретиться с тобой. Ничто не могло облегчить это желание.

Он так и не убрал руки от моего лица, и я закрыла глаза, наслаждаясь приятным ощущением его прикосновения. Когда открыла их, он смотрел на меня так пристально, что побежали мурашки. Наклонил голову ближе к моей, и… голос Олли прервал нас, заставив меня вздрогнуть.

— Можно мне фруктовых конфет, Иден?

Мое дыхание было тяжелым, пока я отходила от предвкушения так и не случившегося поцелуя.

— Подожди, — крикнула я и подошла к шкафу за его закуской. Все еще на нервах я мучилась с пачкой, открывая ее, а потом отнесла конфеты к нему в комнату.

Когда вернулась, Райдер все еще стоял там, такой высокий и красивый, с руками в карманах. Что мне с ним делать? Его присутствие подавляло. Это было настолько нереально — он на моей маленькой кухне.

— Как я мог это не заметить? — сказал он. — Как мог не понять, что ты испытываешь трудности? Я настолько слепой? — Он посмотрел на пол и выругался. — Блядь. Прости, не хотел использовать это слово.

Он выглядел расстроенным.

Я улыбнулась.

— Все хорошо. Мы с Олли не такие чувствительные.

Райдер потянулся к моей руке.

Я взяла его за руку и переплела наши пальцы.

— Никогда не чувствовала, что испытываю трудности, когда проводила время с тобой. Ты был моей отдушиной. Ты говоришь, что должен был почувствовать что-то, но ты не мог, потому что я счастлива с тобой, хоть и виртуально. — Я сжала его руку. — И мне действительно жаль, что ты беспокоился, когда я пропала. Я просто испугалась, когда он поранился, и практически впала в депрессию.

— Как он поранился?

Я вспомнила этот момент.

— Я заснула на диване. Олли не хотел меня будить. Он знает, что я храню кое-какую еду в подвале. Попытался сам принести перекусить, но упал с лестницы. Я никогда так не боялась в своей жизни.

— Я просто рад, что вы оба в порядке. У меня в голове творилось черте-что при мысли, что кто-то мог причинить тебе боль, или ты пропала. В ней пронеслось много всего ужасного.

— Я не в форме, но жива и в порядке. — Я сжала его руку, желая большего. — Боже, не могу поверить, что ты здесь. Ты настоящий.

Пока мы смотрели друг на друга, я подумала, что Райдер собирается меня поцеловать, но он этого не сделал. Затем задал странный вопрос:

— Ты любишь пирог с курицей?

Что?

Я улыбнулась.

— Я несколько лет его не ела, но да, люблю. А что?

— Потому что я умею готовить только это, и приготовлю сегодня для тебя, пока ты будешь расслабляться за бокалом вина.

— Ты не должен это делать.

— Я хочу. Пожалуйста, позволь мне приготовить для вас с Олли.

— Не знала, что ты умеешь готовить.

— На самом деле, не умею.

— Тогда как ты приготовишь пирог с курицей?

— Моя мама. Она умела готовить только его. У нас в доме всегда был шеф-повар, поэтому она редко проводила время на кухне. Но когда была там, готовила его. Однажды, будучи ребенком, я попросился помочь ей. И сегодня это единственное, что я могу приготовить.

— Это так мило.

— Олли понравится?

— Он съест все. Буквально. Он любит поесть.

— Ладно. Хорошо. Так… ты сможешь попереживать обо всех проблемах завтра. Также попереживать из-за моего присутствия, но только завтра. Сегодня — пирог с курицей.

Райдер

Иден рассказала, где ближайший супермаркет. Я выбирал ингредиенты, чтобы приготовить единственное подвластное мне блюдо, и происходящее казалось нереальным. Мысли не могли сконцентрироваться на продуктах. Мозг пытался осознать происходящее.

Я посмотрел сквозь витрину на горы вдали. Блин, я был в Юте и собирался готовить для Иден и ее брата. Я здесь с Иден. Как много может измениться за день.

Мои чувства лучше всего можно описать, как смесь волнения и облегчения. Облегчение от того, что не было никаких негативных причин, по которым она скрывала часть своей жизни от меня. Волнение от того, что в каком-то смысле она была права во всем. На Иден лежала тонна ответственности. Слишком много для двадцатичетырехлетней девушки. И об этом нужно было подумать. Здесь нет места для игр. Нужно действовать аккуратно.

Я слепо толкал тележку по проходам. Впервые за долгое время у меня не было представления, что будет в следующие часы. Но я не был готов вернуться в Калифорнию. Мой отец еще устроит мне головомойку за то, что я взял отгулы в такое напряженное время. Но мне плевать.