— Это разумно. — согласилась Мила.

— Ты бы хотела, чтобы Ричарда убили? — Клэр многозначительно взглянула на Лариной. Лицо ее выражало сомнение.

— Наверно, это было бы правильно. Он — уже мертв. И он — убийца. Клэр, ты ослеплена Ричардом. Это понятно, но я видела, Люциана показала мне многое из его прошлого. Он убивал. И не единожды. И убьет снова, если возникнет такая необходимость.

— Почему ты так уверена в этом? — Клэр покачала головой. Она не допускала мысли, что Ричард может быть чем-то опасен. Он хорошо ее одурманил своими чарами. Непревзойденный обманщик.

— Однажды Ева поверила змею, и ты знаешь, как это кончилось. Клэр, ты насмотрелась романтичных фильмов о добрых и красивых вампирах. Ричард не из них. Вместе с Люцианой он принимал кровавые ванны и его не пугал вид сваленных в кучу трупов, которые они обескровили. Запах смерти, такой отвратительный для нас, ему приятен, он возбуждает его. Мне жаль, разочаровывать тебя, но он не многим лучше Ланкастера. Они — два прекрасных охотника. А мы с тобой — их жертвы, еда, если хочешь. Такова их природа. Ее не изменить.

— И все же я хочу разделить с ним это царство теней. — Клэр мрачно улыбнулась.

— Вечная борьба с жаждой крови и одиночество — вот, что тебя ждет. Мне это не нужно. Я уже почувствовала первые предвестники того, что он предлагает. Я смотрела на свою подругу и друга, а в голове считала удары их сердец, не могла отвести взгляда от голубой вены на шее, чувствовала их запах. Это страшно. И это не для меня. Я не хочу бояться, что могу съесть кого-то из своих близких.

— Ричард умеет управлять своими инстинктами. Он же научился….

— Но перед этим он загубил немало душ. Он рожден во тьме, Люциана лишила его души и жизни. Что может предложить нам покойник без души. Это самообман. Ты видишь то, что Ричард позволяет видеть. Он в нашем мозгу.

— Но ты поехала со мной!

— Потому что я хочу закончить с этим. — Мила тяжело вздохнула. — Я не смогу жить, если во всем не разберусь.

— Почему же ты страдаешь? Так и не ответила. — Клэр скосила на нее взгляд. — Тебе тоже тяжело отказаться от Ричарда. Только упрямство не дает тебе это признать.

— Ты же все знаешь, вот, и ответь сама.

— Ты закрылась. — С упреком произнесла Клэр. Мила усмехнулась. Хватит, ее душа — не кинолента, чтобы каждый ее просматривал. Машина резко затормозила. Они приехали. Мила с трудом проглотила подкативший к горлу комок. Из окна она взглянула на большой дом Милза. В опускающихся сумерках он выглядел мрачновато. И как она раньше этого не замечала. Сжав свой страх в кулак, Ларина открыла дверцу и вышла под проливные струи дождя. Каждый шаг давался ей с великим трудом, она обернулась назад, с тоской взглянув на ускользающую бордовую полоску заката. Возможно, она видит его в последний раз. Никогда еще закат не казался ей таким мучительно-ярким, а дождь невероятно теплым. Подняв голову вверх, она стояла, подставив лицо под прохладные струи, показавшиеся ей живой водой. И все-таки жизнь прекрасна! Листьев на деревьях почти не осталось, и они, осиротевшие, протягивали голые ветки с затянутому тучами небу. Но небо не слышало их. Тепла не будет до весны. Сейчас самое время прочитать последнюю молитву, покаяться в грехах, но она не верила в Бога. Какая ирония, а ведь ей пришлось поверить в вампиров.

— Что ты делаешь? — изумленно спросила Клэр, наблюдая за ней.

— Прощаюсь с жизнью. — Спокойно и почти блаженно улыбаясь, ответила Мила. Клэр покрутила указательным пальцем у виска, и открыла дверь.

Мила осторожно вошла. Вода с нее потекла прямо на дорогой толстый ковер. Босиком она прошла в гостиную, в которой, как всегда горел камин. Он наполнял комнату уютным оранжевым светом. Мила прошлась по комнате, подошла к любимому креслу Ричарда. Ее не было чуть более суток, а здесь уже все изменилось….Для нее. Ричард еще спал. Она не чувствовала его. И теперь Ларина даже догадывалась, где именно находится его опочивальня. Тогда в его галерее она почувствовала какое-то слабое подобие жизни за стеной, едва уловимый стук сердца, сердца Ричарда. Все это время он был в доме. За холодной стеной. Один сплошной обман. Почувствовав чей-то взгляд, Мила обернулась. В проеме стоял Грэг. Этот добрый старик все знал и лгал ей, лгал осознанно. Мила с легкостью читала его мысли. Он жалел ее, но был рад, что она вернулась. Грэг тоже верит в эту бредовую легенду о гребне. И верит Ричарду, любит его, как родного сына. Мила не злилась на него. Всем свойственно ошибаться. И старик — не исключение. Он верит в то, что мир на земле возможен даже, если в нем есть вампиры и…Ричард.

— Здравствуй, Грэг. — Произнесла она звучным чужим голосом. Из глубин ее сознания рвалась Люциана. Мила не выпустит ее. Она всего лишь бесплотный дух. Проклятие.

— Прости. — Склонив голову, сказал Стюарт. В его глазах застыла боль. — Ты бы не поверила, и не поняла.

— Да. — Коротко кивнула Ларина. Ее сердце заполнилось грустью. — Не поверила бы.

— Ричард — не зло.

— Знаю. Он — орудие зла. Что ты хочешь, чтобы я сделала? — она посмотрела на него мученическим взглядом.

— Помоги ему. Вся его жизнь — вечность боли и одиночества.

— Я не могу ему помочь. Я не в силах, Грэг. — Мила отвела взгляд. Огонь в камине весело плясал. Ему не было дела до пожара, полыхавшего в душе женщины.

— Только ты и можешь.

— Ему нужна только Люциана. Но он убил ее. Люцианы нет. Его поиск закончен. Вот финал. А финал трагичен. — Она криво улыбнулась. — Простите меня. Я не оправдаю ваших надежд. Я простой человек. Женщина, которая всю жизнь была никем. Чем я могу помочь такому, как Ричард? Я — пустое место. Между мной и той, кого он боготворил, нет никакого сходства — только старая давно забытая легенда о прекрасной королеве ночи, спрятавшей свою великую силу в гребень.

— Вы знаете, что это не легенда. — Покачал головой Грэг. Ее слова сильно огорчили его. Но он и не ждал другого. Мила еще хорошо держалась, не смотря на затравленный, убитый взгляд. Она сломалась. И есть из-за чего.

— Отчасти. Я хочу принять душ. У меня есть время?

— Да, конечно. — Кивнул Грэг. — Полчаса в вашем распоряжении. В вашей спальне вы найдете, во что переодеться.

— Спасибо. — ирония мелькнула ну губах Милы. Если ей суждено сегодня умереть, то она должна хотя бы выглядеть прилично.

Она долго плескалась в воде, не желая выходить их приятного тепла. Время бежало слишком быстро. Ощущение грядущей катастрофы наполняло тревогой и страхом. Пересилив себя, Ларина привела в порядок волосы, аккуратно и ярко накрасила лицо. Надела белое платье, купленное для нее Ричардом. Она вспомнила вечер на теплоходе, это платье и первый снег. Кажется, что это было в прошлой жизни. Так давно…. Она была счастлива, а он смотрел на нее, а видел другую. Как же это больно и сложно осознавать, что ты всего лишь тень, тень от солнца, которое Ричард так давно ищет. Но солнечный свет не вернет ему сердце…. Маленькие проколы на шее жгли сильнее огня. Это могло значить одно. Ричард проснулся. Хватит ли у нее сил встретиться с ним лицом к лицу? Что она скажет ему? Испугается ли? Какими будут его глаза, когда он будет убивать ее? Сможет ли?

Ричард! Ричард. Ей захотелось прокричать его имя. В последний раз почувствовать привкус любви на губах, при его произношении. Отчаянная боль утраты сжала сердце, словно переставшее биться. В тот момент, когда она, увидела его в гостиной с Клэр, в душе не было ничего. Тогда она еще не сознала, что все это реальность, а не сон, не один из кошмаров. Она убежала, но не от него, не от Ричарда, от себя, от своих страхов, от своей боли, от правды. А правда состоит в том, что жизнь ее — вечная погоня от себя. Сейчас бежать было некуда. Стоп.

Мила посмотрела на свое отражение, которое сказало ей, что сегодня она очень красива. Конечно, сегодня особенный день. И, возможно, последний. Ей показалось, что сейчас она очень даже похожа на Люциану. Сила ожившего Ричарда хлестала ее. Он был рядом. И он был зол. Так даже лучше. Легче ненавидеть его, чем любить. Выходя из комнаты, Мила прихватила кинжал. Так, на всякий случай.