Одним из перспективных направлений сценарного анализа мы считаем изучение разрешений во время наблюдения за глазами маленьких детей. В некоторых ситуациях ребенок бросает взгляд в сторону родителей, как бы спрашивая разрешения на что-то. Иногда он считает себя вправе действовать без «консультаций». В случае точной интерпретации можно провести важное различие между «разрешениями» и «правами».

«Расколдовыватель», или внутреннее освобождение, — это «устройство», отменяющее предписание и освобождающее человека из-под власти сценария. Человек становится автономным и движимым собственными намерениями. В рамках сценария это — «устройство» для его саморазрушения. В одних сценариях оно сразу бросается в глаза, в других — его надо искать и расшифровывать, как речения дельфийского оракула в Древней Греции. Об этом «устройстве» мало клинических данных, наверное, поэтому люди и прибегают к лечению, так как не могут обнаружить его сами. Однако и психотерапевт не всегда найдет его быстро. Например, женщина живет по сценарию «Спящая Красавица», полагая, что она избавится от фригидности тогда, когда встретит прекрасного Принца с Золотыми Яблоками. И за Принца она вполне может принять психотерапевта. Последний, конечно, отклонит эту честь в основном по этическим соображениям, но еще и потому, что у предыдущего терапевта (без лицензии) его Золотые Яблоки обратились в пыль.

Иногда «расколдовыватель» таит в себе иронию. Такое обычно бывает в сценариях неудачников: «Все наладится, но после твоей смерти».

Внутреннее освобождение может быть ориентировано либо на событие, либо на время. «Когда встретишь Принца», «Когда умрешь сражаясь» или «Когда родишь троих» — это событийно ориентированные антисценарии. «Если переживешь возраст, в котором умер твой отец» или «Когда проработаешь в фирме тридцать лет» — это антисценарии, временно ориентированные.

Мы приведем пример, который в какой-то степени иллюстрирует внутреннее освобождение человека.

...Чак — доктор в отдаленном районе Скалистых гор. На многие мили вокруг не найти другого врача. Он трудится день и ночь, но, как ни старается, денег на содержание большой семьи не хватает: он вечно в долгу у банка. Уже давно он ищет партнера, чтобы разделить с ним обязанности, но достойного, как он считает, не попадается. Оперировать приходится дома, в поле, в больнице, иногда даже где-нибудь в горах. Он чрезвычайно энергичен и всегда выкладывается до конца, но не обретает спокойствия и удовлетворения. В конце концов Чак свалился с тяжелейшим сердечным приступом. После выздоровления он нашел одну больницу, предлагавшую стипендии врачам общего профиля, желающим квалифицироваться в какой-то одной специальности. Одновременно нашелся кандидат на его место сельского доктора. Он бросил интересную, но очень трудную практику и стал приобретать новую, хирургическую специальность.

«Я мечтал об этом всегда, — сказал он психотерапевту, — Но не надеялся вырваться из-под власти наставлений моих родителей, пока не довел себя почти до инфаркта. Но благо инфаркта нет, и сейчас счастливейшее время моей жизни». Инфаркт был его «расколдовыватель», единственный путь избавления. Но благодаря помощи психотерапевтической группы ему удалось вырваться из своего сценария в добром здравии.

Случай Чака показывает относительно простой и четко определенный способ действия всего сценарного аппарата, как он изображен на схеме 9. Антиспенарий (контрсценарий) завещан ему обоими родителями: «Трудись усердно». Отец служил для него образцом без устали работающего врача. Материнское предписание гласило: «Не расслабляйся, трудись до самой смерти». Однако отец предложил ему и «расколдовыватель»: «Можно расслабиться только из-за болезней». Лечение заключалось в том, чтобы добраться до той части его сознания, откуда эти «голоса» посылали свои директивы. Предписание было снято разрешением: «Ты можешь расслабиться без болезни». Разрешение, миновав все преграды, охраняющие сценарный аппарат, сняло заклятие. Совершенно бесполезно было говорить ему о том, что так не может далее продолжаться, так как он заболеет. Он вполне сознавал эту угрозу, но напоминание о ней только приводило его в еще большее отчаяние, ибо только серьезное заболевание могло стать для него освобождением. Ему требовались не угроза и не приказ (приказов у него в голове было достаточно), а разрешение, которое освободило бы его от всех приказов. Что и было сделано! Тогда он перестал быть жертвой своего сценария и стал хозяином самому себе. Он по-прежнему много работал, а отец по-прежнему оставался для него образцом медика, но сценарий уже не заставляет его мчаться навстречу гибели. Так в пятидесятилетнем возрасте человек обрел возможность следовать собственным, свободно избранным путем.

Сценарное оборудование — это «детали, болты и гайки», из которых строится сценарный аппарат набора «Сделай сам», который частично предоставляют ребенку родители, а в какой-то степени он «делает» сам. ...Клементина находилась в подавленном состоянии из-за несчастной любви. Со своим возлюбленным она боялась быть откровенной, ибо ей жутко было его потерять. С другой стороны, она думала, что потеряет его, если не будет с ним откровенной. Ничего дурного за этим не скрывалось. Ей лишь не хотелось, чтоб он знал о ее подлинной страстности. Иногда это противоречие приводило ее в панику, а порой делало бесчувственной. Рассказывая об этом, она приходила в такое смятение, что буквально теряла голову.

Как могли реагировать на это ее родители? Отец, наверное, сказал бы: «Не придавай этому значения. Не теряй голову». А мать? «Он использует это для своей выгоды. Не привязывайся к нему. Он тебя все равно рано или поздно бросит. Ты для него недостаточно хороша. Он недостаточно хорош для тебя».

Во время трансакционного анализа выяснилось следующее. Когда девочке было около шести лет, ее дядя, тогда еще подросток, заставил ее испытать сексуальное возбуждение. Родителям она ничего не сказала. Однажды, увидев ее в ванне, отец отметил, как она мила в голом виде, и рассказал об этом в ее присутствии своим гостям. В числе гостей был и «сексуальный» дядя. А как она к этому отнеслась? «Я хотела спрятаться... Боже, они могли узнать о моем состоянии». Что она думала при этом об отце? «Мне хотелось сделать ему как можно больнее. Но при этом где-то глубоко внутри у меня вырывалось: хаха! У меня был свой секрет, но хуже всех чувств было то, что я знала: „Мне это нравится“.

Из своих реакций Клементина сконструировала сценарий, согласно которому ее ждали страстные любовные связи и расставания. Но при этом она намеревалась выйти замуж и иметь детей.

1. В приведенном примере имеются два антисценарных лозунга, провозглашенных отцом: «Не придавай значения» и «Не теряй голову». Они соответствуют стремлению девушки выйти замуж и иметь семью.

2. Имеется пять предписаний от матери, укладывающиеся в одно: «Ни к кому не привязывайся».

3. Налицо соблазнение страстью и сексом, возбужденное дядей и подкрепленное отцовской провокацией.

4. Соблазны и провокации Родительских «демонов» заставили ее собственного «демона» бодрствовать всю ее жизнь.

5. Можно предположить наличие «встроенного» освобождения: это уже знакомый нам Принц с Золотыми Яблоками, совсем не похожий на отца. Только найдет ли его в своей жизни эта женщина?

Человек, путающийся в лабиринтах своего сценарного аппарата, одновременно имеет и свои собственные независимые побуждения. Они могут являться в дневных «снах наяву» или в смутных галлюцинациях перед засыпанием: великие дела, которые он совершит на следующий же день, или спокойствие и благополучие, которыми он насладится по прошествии многих лет борьбы. У каждого мужчины, у каждой женщины есть свой «тайный сад», ворота которого охраняются от вторжения грубой толпы непосвященных. Это зримые представления о том, что бы они сделали, если б могли делать то, что им хочется. Счастливцы правильно выбирают время, место и человека для осуществления своих мечтаний, другие осуждены печально бродить за пределами собственных стен, где витает их мечта. Именно этому и посвящена настоящая книга: что происходит вне этих стен, то есть тем внешним трансакциям, которые либо сушат, либо питают яркие цветы человеческой души.