Каждые мать и отец передают от их собственного Родителя Родителю их сына один и тот же совет: «Будь хорошим врачом». Взрослый отца передает Взрослому сына секреты профессии, которыми мать не обладает. Но мать знает, чего она хочет от сына: с детских лет она усвоила, что ее сын должен быть либо вождем, либо врачом. Поскольку ему явно предстоит стать врачом, она передает от своего Ребенка его Ребенку (от своих ранних детских планов его детским планам) благожелательный совет: «Будь победителем, будучи врачом».

В этом случае на схеме 15 «семейный парад» представлен в более полном виде, чем на схеме 14. Отцовские наставления и инструкции, полученные от матери, образуют две параллельные линии, соединяющие череду поколений от 1860 к 1960 году. Материнские наставления и предписания («Не будь неудачником») так же параллельны и на схеме изображены линиями, присоединяющимися сбоку к кружкам, обозначающим состояния Я представителей разных поколений. В результате перед нами графическое изображение передачи культуры в течение примерно ста лет. Подобным образом можно изобразить передачу любого элемента культуры, любой роли в социальной структуре семьи.

Если взять «семейный парад» дочерей, чьи роли — быть матерями преуспевающих врачей, схема будет выглядеть точно так же, лишь отцы и матери поменяются местами. Если мы имеем дело с семьей, в которой дяди, свекрови и другие родственники играют важную роль в формировании сценария ребенка, схема усложнится, но принцип ее останется неизменным.

В «параде победителей» сценарий и антисценарий совпадают (лучший способ для родителей обеспечить ребенку карьеру «победителя»). Но если мать, например, из поколения «3», окажется дочерью вождя-пьяницы, она может передать своему сыну плохое сценарное предписание. Это уже опасно, ибо возникает конфликт между сценарием и антисценарием. Ее Родительское Я стремится воспитать сына хорошим врачом, в то время как ее Ребенок захлебывается от восторга, повествуя о пьяной удали дедушки. Сына впоследствии могут выгнать за пьянку из медицинского училища, и он проведет остаток своей жизни, разыгрывая роль Алкоголика, причем разочарованный отец будет выступать в роли Преследователя, а ностальгическая мамаша — в роли Спасительницы [Описанный «семейный парад» частично основывается на антропологическом и историческом материале, а частично — на изучении генеалогического дерева нескольких американских врачей. — Прим. автора.].

Одной из главных задач, возникающих в ходе применения сценарного анализа на практике, мы считаем возможность проследить влияние прародителей. Это можно пояснить схемой 16, представляющей собой более детально разработанный вариант схемы 7. Здесь видно, что РРе матери делится на две части: ОРРе и МРРе. ОРРе отражает влияние отца на нее в раннем возрасте (Родитель-Отец в ее Ребенке), соответственно МРРе отражает влияние матери (Родитель-Мать в ее Ребенке). На первый взгляд это разделение кажется сложным и непрактичным, однако это только для человека, не привыкшего разбираться в состояниях Я. Пациенту, например, вовсе не требуется много времени, чтобы научиться различать ОРРе и МРРе в самом себе. «Когда я была маленькая, папе нравилось доводить меня до слез, а мама одевала меня как куколку», — говорит миленькая плаксивая и легкомысленная женщина. «Папа хотел, чтобы я была умницей, а мама — чтоб я хорошо одевалась», — говорит изящно одетая, преуспевающая женщина. «Папа жалел, что я девочка, а мама одевала меня как мальчишку» — слова испуганной девушки в мальчишеской одежде. Каждая из этих трех женщин хорошо видит, что в ее поведении и образе жизни обусловлено ранним влиянием отца (ОРРе) и что — матери (МРРе).

Теперь, если вспомнить, что сценарные ограничения получаются в основном от родителей противоположного пола, легко заключить (посмотрим еще раз схему 7), что «электрод» матери — ОРРе, а «электрод» отца — МРРе. Поэтому сценарные указания, которые мать дает своему ребенку, она сама получила от своего отца; это означает, что источником сценарной программы мужчины может быть его дедушка по материнской линии. Указания, которые отец дает дочери, сам он получил от своей матери; это значит, что источником женского сценария чаще всего является бабушка по линии отца. Роль «электрода», следовательно, играет мать (дедушка) в сознании мужчины и отец (бабушка) — у женщины. Если посмотреть с этой точки зрения на трех названных выше женщин, то окажется, что бабушка легкомысленной женщины много раз выходила замуж и все мужья оказывались с ее точки зрения подлецами, бабушка преуспевающей женщины, возможно, была известной писательницей, а бабушка мужеподобной девушки сражалась за права женщин.

Теперь ясно, почему в «семейном параде», изображенном па схеме 14, поколения чередуются по признаку пола: бабушка — отец — женщина-пациент сын — внучка. На схеме 15, наоборот, показано, как подобную диаграмму приспособить для анализа только мужской или только женской линии потомства. Эта универсальность как раз и делает сценарную матрицу столь ценным исследовательским инструментом. Она обладает свойствами, о которых не подозревал даже сам ее создатель. Здесь мы видим, что сценарная матрица позволяет понять и проанализировать такие сложные явления, как история семьи, передача культурной традиции и психологическое влияние прародителей.

Передача сценария может осуществляться при двух условиях. Ребенок должен быть способен, готов и расположен к восприятию сценария, а у родителей должно быть желание передать его ребенку.

Ребенок способен к восприятию сценария, поскольку его нервная система сконструирована как программирующаяся система: она воспринимает чувственные и социальные стимулы и строит из них устойчивые модели, которыми управляется поведение. По мере того как тело и разум обретают черты зрелости, возрастает готовность ко все более сложным формам программирования. И ребенок расположен к принятию сценария, так как сценарий нужен ему как способ структурирования и упорядочения деятельности. Он не просто хочет сценария, он жаждет ею, поскольку он ведь не пассивный компьютер. Он обладает стремлением к завершенности, потребностью заканчивать начатое; кроме того, его вдохновляет великое человеческое свойство — сознание цели.

Ребенок начинает с бессмысленных движений, а потом он понимает, что нужно говорить после того, как сказал «здравствуйте». Сначала его реакции самоцельны. Мы находим зачатки умений, свойственных взрослым, удовольствие от действия и его успешного завершения. Это донесение ложки до рта, несколько самостоятельно пройденных шагов и т.п. Сначала у ребенка цель в том, чтобы идти, позже — в том, чтобы идти к чему-то. Направляясь к какомуто человеку, он должен знать, что делать, когда дойдет. Сначала его встречают улыбки и объятия матери. Все, что должен сделать он сам, — это схватиться руками и прижаться плотнее к матери. От него больше ничего и не ждут, главное — он дошел. Позже формируются ожидания и ребенок учится говорить «здравствуйте». Скоро и этого становится недостаточно: от него ждут большего. Он учится вырабатывать стимулы, чтобы получать в ответ положительные реакции. Наверное, поэтому он, порой даже этого не осознавая, остается вечно благодарен родителям: они научили его обращаться с людьми так, чтобы получать желаемый отклик. Это жажда структурирования, жажда устойчивой модели, в конечном счете жажда сценария. Сценарий принимается потому, что ребенок его жаждет.

Родители со своей стороны способны, готовы и расположены к передаче сценария, поскольку миллионы лет эволюции запечатлели в них желание кормить, защищать и обучать своих отпрысков, желание, которое может быть нейтрализовано лишь очень значительными внутренними или внешними силами. Кроме того, если родители сами соответствующим образом «запрограммированы», то они не просто хотят, но жаждут заботиться о детях и извлекают из этого занятия массу удовольствий. Некоторые родители бывают даже чересчур настойчивы в этом отношении. Воспитание для них не обуза и не радость, а главный жизненный долг. Например, некоторые женщины чувствуют себя обязанными преподносить ребенку наставления, указания и советы в объеме гораздо большем, чем этого требует долг и нормальное родительское программирование. Этот долг или эта обязанность — явление весьма сложное. Мы выделяем в нем три аспекта. 1. Желание бессмертия, то есть стремление продлить свою жизнь в потомках. 2. Требования собственных родительских сценариев, которые могут простираться от «Только не допусти ошибки» до «Погуби своих детей». 3. Желание избавиться от собственных тяжелых сценарных характеристик, передав их кому-то другому. Это редко получается, поэтому попытки безуспешно повторяются вновь и вновь.