— Может, и найдём, но время, Вить, время. Плюс, тут у нас просто идеально с дорогой складывается. И староста их сказал, что у них есть печать баронская и документы на баронство. С этими вещами никто тебя не признает самозванцем, — продолжил увещевать меня командир.

И ведь уговорил.

Этим же вечером я с баронской золотой цепью, на которой висела большая, опять же золотая, печать, стоял перед толпой деревенских, которые находились на коленях, и зачитывал в полный голос слова клятвы:

— … и клянусь защищать всеми силами своих вассалов, не гнать от себя в тяжёлую годину, быть справедливым судией. Я владетель баронства Тэрского, барон Виктор Тэрский, клянусь! Клянусь! Клянусь!

После этого я приложил печать к правой ладони и едва удержался от стона, когда металл обжёг, словно был раскалён. Но боль ушла почти сразу же, а печать тут же засияла бело-голубым светом.

Среди коленопреклоненных крестьян прошла волна оживления, некоторые зашушукались, на лицах немногих мелькнули быстрые улыбки счастья.

Дальше каждый из них вставал с колен и низко кланяясь подходил ко мне, поставляя лоб, к которому я касался печатью. Некоторые вскрикивали от боли, в основном женщины и дети. Даже совсем мелкие несмышлёныши не были обделены моим вниманием, и прошли процедуру присяги вместе со всеми. Визгу было!..

— Поздравляю, ваша милость, — расплылся в улыбке Сашка, когда после процедуры я вернулся в лагерь с докладом, что всё прошло удачно.

— Ты как с господином этих земель разговариваешь? — нахмурился я. — Давно у позорного столба не пороли, с-смерд?

— Ы? — с глупым выражением на лице замер пироман. — Ты чего, Вить?

— Големы, взять его!

— Охренел?! — взвизгнул парень и отскочил от меня на пару метров.

И тут я больше не мог сдерживаться и заржал, согнувшись пополам. Через пару секунд ко мне присоединились ещё несколько человек, в том числе и Терешков.

— А вот и не смешно, — сплюнул маг, развернулся и быстро ушёл за "камаз".

— Поздравляю с баронством, Вить. С тобой останутся Колька и Сергей, два автомата и магазин к каждому стволу, три пээма и по пять магазинов к ним. Больше дать не можем, извини, самим ещё несколько дней ехать домой, — произнёс Терешков, когда пироман ушёл.

— Големов будете брать?

— Не мешало бы, но тебе они больше пригодятся. Авось, отобьёмся и сами, без них.

— М-да, — вздохнул я, — девчонки точно в шоке будут от такого моего финта. Ты уж там объясни им как-нибудь доходчиво и спокойно. Вряд ли в ближайшее время я появлюсь в посёлке. Мне до него пешком недели три идти.

— Не волнуйся, — он похлопал меня по плечу. — С ближайшей оказией привезём их тебе сюда, если захочешь.

— Если они сами захотят.

— Они-то? — ухмыльнулся мужчина. — Ты раньше был простым магом, а теперь ещё и барон целый. Да как бы сюда половина наших красоток не рванула, чтобы тебя охмурить.

— Барон, ага, — скривился я, — три десятка домов и землянок, две сотни крупного рогатого скота, который только рогами и здоров, а телом с осла. Грязь, истоптанные гоблинами поля, гора их же трупов. И в активе только полкило золота в цепи и печати, да титул. В посёлке и то богаче был, свой светлый и чистый дом имел, продукты и технику кухонную, душ и прочее. А тут даже чистой сменки не осталось.

— А мы на что? Через месяц, самое большое, мы тебе навезём сюда столько добра, что принцессы со всего света слетятся, чтобы оженить. Ты только продержись тут.

— Да уж постараюсь…

Два дня потребовалось, чтобы из трёх грузовиков собрать два. Полуразобранный третий отдали мне под окончательное разорение. Кунг, в котором собрался обустроить временное жильё, я оставил, а вот все прочие металлические детали — кабину, бампера и что смогли оторвать големы пошли на создание трёх големов. Два были обычными "чаппиодами", а вот третий представлял из себя смесь скорпиона и многоножки. Длинное узкое тело имело дюжину ног, две клешни, которые могли быть как совиной лапой, так и ножницами, и две длинных руки с лишним локтевым суставом и шестью пальцами. Вместо жала на хвосте был пятидесятилитровый ковш, который в замахе отстреливался почти на десять метров и потом подтягивался назад. При этом ковш сгребал землю на всём своём пути. Подобные экскаваторы видел на Земле, только там и конструкция продуманнее (но мне помогает магия), и размерами они были с двухэтажку, а в ковш можно было засунуть легковушку. Такой голем мне понадобился, чтобы рыть траншеи и котлованы. В первую очередь для захоронения гоблинов, а затем для защиты деревни глубоким рвом вокруг периметра.

Кроме оруженосцев, как их обозвал Терешков, с автоматами, мне оставили несколько амулетов, бензиновый генератор с запасом топлива, кое-какую технику из кухонной утвари и посуду, продуктов немного и стационарную радиостанцию, чтобы мог связаться с посёлком. Для неё только нужно будет соорудить что-то вроде столба или вышки для антенны, по-другому на такое большое расстояние она не добьёт.

К слову про амулеты… ночное побоище так выбило нас из колеи, что никто из нас даже и не вспомнил про несколько десятков боевых и защитных амулетов.

И вот настал миг, когда после прощания товарищи уехали, оставив меня в разгромленном и нищем баронстве с кучей проблем. И это я ещё не знал, о скольких мне предстоит узнать уже вот-вот.

Не прошло и трёх дней после ухода товарищей, в течение которых я был занят погребением гоблинов, как рядом с моим жильём нарисовался деревенский комитет из четырёх человек во главе со старостой.

— Что тебе, Эрх? — буркнул я, не ожидая услышать ничего хорошего.

Староста низко поклонился, потом произнёс:

— Господин барон, беда у нас. Эти мерзкие твари все наши поля потравили, а запасов нет совсем, придётся скот резать или голодать. А скот нужен для зимней торговли, чтобы купить оружие и лекарства, одежду. И для охранных амулетов на стены тоже нужны деньги.

— У меня тоже нету запасов, чтобы вас всех прокормить, Эрх. На охоту сходите.

— Так нет в наших местах столько дичины, это в пограничный лес нужно идти, а там можно и самим добычей стать. Да и не находишься в ту даль за пропитанием.

— И что ты предлагаешь? — посмотрел я на старосту.

— Быть может у вас есть деньги, чтобы закупиться провизией в Хирашанке или в Стамилаке. А там и налоги подоспеют, господин барон.

— Есть совсем нечего? — прямо спросил я.

— Месяц кое-как просидим на запасах, а потом всё, — развёл руками мой собеседник.

— Через месяц будут вам припасы. А пока… я дам немного серебра и пару вещей на продажу, отберёшь отряд с повозками, и скатайся в Хирошанк за продовольствием. Скажешь, когда отряд будет готов. Големов не дам, поэтому подбирай людей соответствующих, которые и в торговле не лопухнутся, и отпор бандитам сумеют дать.

Староста вместе со своей группой поддержки вновь низко склонился и, не разгибаясь, сделал несколько шагов назад, после чего торопливо ушёл обратно в деревню. Я бы даже сказал — удрал.

"Вымогатели хреновы, — мысленно сплюнул я на землю, — припасов у них нет".

Сейчас я даже и не знаю, кому принесло пользы больше — нам или местным, моё баронство. Не удивлюсь, если старый хрыч Эрх увидев, что с деревенскими полями случилось и оценив наше отношение к его селянам, довольно улыбаясь и потирая ладони вприпрыжку пошёл искал дурня, который станет тут командовать и вытягивать из дыры, в которой прозябали деревенские.

Всего на мою голову свалился восемьдесят один человек. Из них всего пятнадцать мужиков и парней, которые реально могли принести пользу. Самому младшему из этих пятнадцати было полных пятнадцать лет, самому старшему — пятьдесят один. Старосте Эрху стукнуло пару месяцев назад пятьдесят восемь и, хоть и выглядел довольно бодрым, к тяжёлым работам уже был не пригоден. Детей так же оказалось немного, восемнадцать человек от грудных крох до двенадцатилетней девочки, которая была самой старшей и постоянно следила за мелюзгой, когда не трудилась по хозяйству. Стариков с десяток, эти только и могли сидеть на чурбачках у дома да полуслепыми взглядами провожать прохожих. Даже за детьми, этими гиперактивными созданиями, уследить не могли. Остальные, чуть ли не половина всего населения, были женщины возрастом от шестнадцати до пятидесяти. И почти все замужем. Хотя, тут была особенность: родственник всегда брал к себе жену с детьми погибшего брата. Учитывая же тот факт, что в этой деревеньке на отшибе все приходились хоть троюродными или четвероюродными братьями и сестрами, кумовьями да свахами и так далее, а ещё, что живут они в опасном краю, почти у каждого представителя мужской половине был небольшой гарем. У старосты и вовсе кроме его первой жены, немногим моложе его самого, в доме жила тридцатилетняя с пятилетним внуком — жена сына, сгинувшего в лесах.