— А ближе нельзя было седлать поле? — поинтересовался Сашка, болтаясь на лавке в кунге и держась обеими руками за поручень. — Тут же сплошь одни ухабы, блин. Позвоночник в трусы скоро осыпется.

— Я сюда каждый день катаюсь на простой телеге и ничего. А ответ — можно, но не желательно. Все поля вокруг под пастбище и покосы отведено. Если и их истощить и перекопать, то в следующем году живность придется в сторону леса гонять и там же косить, а у местных с этим связано огромное табу. Они дрова-то крестясь и молясь берут из дальней рощи.

— А почему не с холма, рядом с твоим лагерем? — влез в беседу Терешков.

— Тоже табу. Считают, что там призраки и прочие духи с проклятьем обитают. На вершине когда-то замок местного барона стоял, предка последнего феодала моих угодий. Вот его, замок, то есть, разрушили до основания, посыпали солью и прокляли. Взрослые к холму опасаются подходить.

— А ты?

— А я там уже побывал и, скорее всего, начну восстанавливать замок, — тут я вспомнил те кучки камней, поросших где мхом, а где мелкой стелящейся травкой, и тяжело вздохнул. — Точнее, там нужно всё с нуля начинать делать. Не уверен, что фундамент сохранился. Хорошо, что камень никто не вывез вроде бы, там его гора лежит под всяким мусором. Останется цемента найти достаточно, песка и начинать строиться.

— А ты ещё кирпичами попробуй пользоваться, если камней не хватит. По любому там полно битых и лопнувших от жара, если замок горел. Вон, все старые крепости из кирпичей поставлены. Хотя бы Брестскую вспомни. А цемент и сам сделаешь, если известняк найдёшь, пережечь его и дело в шляпе, — сказал один из сопровождающих бойцов, мужчина лет тридцати, в кирасе, с прямым мечом и КЕДРом за спиной.

— Известняк и глину? Может, останешься и поможешь, подскажешь полезное что? — ответил я. — Мне такой мастер пригодится.

— Если титул дашь — я с тобой, господин барон, — засмеялся он.

— Какой "с тобой"? — тут же возмутился Терешков. — У нас итак рук не хватает, а ты последние к себе хочешь утянуть, Вить! Вон среди своих поспрашивай или найми кого. Не поверю, что тут нет мастеров-строителей.

На этой возмущённой ноте разговор затих, а вскоре мы оказались на моём поле.

— Это что за чёрная гадость? — нахмурилась Рита, указывая на кучки ила из болота.

— Ил, — пояснил я. — Тут же сплошь суглинок один, плодородный слой давно развеялся, вот и приходится изворачиваться. Големы роют болото и тащат сюда ил и торф, что ли. Я слышал, что они почти ничем не уступают перегною.

— Ил точно ничем, — согласилась девушка. — Я читала, что в Египте после выхода Нила из берегов и потом возвращения своего прежнего уровня, илом были все берега завалены и потом там буйно всё росло.

Посадка затянулась на четыре часа и после того, как последнюю лунку был брошен резаный клубень и сверху завален землёй и илом, в дело вступила друидка. Она медленно пошла между грядок, держа руки немного на отлёте, чтобы ладони находились точно над грядками. И за её спиной из земли бурно лезла ботва, прямо на глазах превращаясь из крошечного листика в кустик, сантиметров пятнадцать высотой. Это было похоже на ускоренный просмотр съёмки о природе.

— Остальное завтра, — устало сказала Рита, когда больше половины поля было затянуто свежей зеленью.

Мои земляки уехали через четыре дня, оставив два колосящихся зеленью поля, топливо к генератору и много полезных вещей, в том числе и на обмен с местными. Самым приятным подарком стала СВД и ПП-93. Последний я выпросил из-за его компактных размеров. Весит в два раза больше, чем ПМ, но имеет большой магазин и автоматическую стрельбу. Иметь при себе такое оружие под курткой или плащом во время скорого посещения города будет полезно.

В сам город я выехал через два дня после проводов Терешкова и К". Со мной ехал Колька, Эрх с двумя мужиками, Лина и пять големов.

Стамилак был практически точной копией средневековых городов с Земли, которые часто рисуют и показывают кино. Небольшая территория, обнесенная высокой каменой стеной с ещё более высокими башнями, узкими воротами, глубоким рвом, наполовину полным зеленоватой воды, подъёмным мостом. Рядом с ним в километре и в двух расположились крошечные деревушки, в одной — дворов тридцать, вторая немногим больше и имела даже постоялый двор, хотя вблизи города его наличие мне показалось странным. Разве что, не все желают или имеют право попасть за стены и переночевать в одной из городских гостиниц.

Рядом с мостом стояла деревянная сторожка два на два метра из неровного горбыля, рядом с которой несли службу трое вояк в стёганках и кожаных шлемах.

— Барон Тэрский, — представился я. — Это мои слуги.

— А-а… — протянул самый старый из них, пожилой мужчина с седыми обвислыми, практически запорожскими усами, кивая на големов.

— Мои големы.

— Ваша милость, с такими нельзя в город, магистрат запретил. Големов, химер и сильные боевые амулеты, — торопливо произнёс он. — Прошу извинить, но нельзя.

— Эрх, — я позвал к себе старосту и когда он оказался рядом, сказал. — Оставь своего мужика рядом с големами… пусть на постоялом дворе останется, дай ему пару монет. Големов в сарай какой-нибудь, а он рядом с ними.

— Да, господин, всё сделаю, — поклонился он и крикнул. — Кнут, сюда живо!

Проинструктировал мужика, который примчался на крик старосты, и передал ему управление над големами, предупредив, что они могут и голову оторвать, если он решит ими воспользоваться в своих планах.

Как только отряд големов отошёл от ворот и замаршировал в сторону деревни, стражник не сдержал облегчённого выдоха.

— Проезжайте, ваша милость, — сказал он.

— Посоветуй хорошую гостиницу или постоялый двор и чтобы неподалёку от ратуши, — произнёс я.

— Так там всего одна и есть, "Под крылом дракона" называется. Держит её Аканас Пивобрюх… то есть, Аканасом его родители нарекли, а уж Пивобрюхом народ, это за его любовь к пиву и брюхо огромное, — сообщил стражник.

— Спасибо, служивый, держи и выпей за меня стаканчик хорошего пойла, — и я бросил ему большую медную монету.

Грязи, о которой в тех же книгах и фильмах говорилось, тут почти не было, может потому, что погода уже давно стояла сухая, и до сезона дождей оставалось немногим больше месяца. Под окнами каждого дома имелся небольшой люк, закрытый каменой крышкой с большими отверстиями для стока воды и нечистот. Пару раз я видел, как из домов выходили женщины и выливали помойные вёдра и горшки в люки, сдвигая в сторону крышку рычагом. Такое отношение к чистоте не может не радовать, на голову ничего не выльется.

Самое плохое, что было в Стамилаке — теснота. Местами улочки были настолько узки, что едва проезжала телега. Если кто попадался навстречу, то тут же закипала свара кому уступать дорогу. Впрочем, именно нам дорогу уступали все, признавая во мне того, кто имеет право быть первым, по крайней мере, здесь.

Нависшие над головой дома буквально давили на душу, заставляя пробуждаться мрачным мыслям и злости. Когда выбрались на небольшую площадь, я вздохнул с облегчением.

— Кажись, вон та гостиница, господин, — ткнул пальцем в задание на другом конце площади Эрх. — Надпись не разобрать, но по рисунку — то.

Трёхэтажное здание впереди имело над крыльцом огромную деревянную вывеску, на которой был выжжен рисунок: небольшой домик с палисадником, парой столов с кружками пива, а над крышей распростёрто крыло ящера. Сам дракон был так огромен по задумке художника, что полностью не влез, лишь одно крыло, плечо и самый краешек туши в углу вывески. Доски были пролачены или замагичены, так как сохраняли свою белизну. Возможно, покрыты растительным маслом.

Хозяин гостиницы при своём огромном росте имел невероятные пропорции и казался шариком на коротких ножках с руками-спичками и лысым щекастым черепом без шеи. С меня и Кольки срубил по серебряной монете за день проживания, но в цену входило питание и тазик горячей воды утром и вечером, плюс, бесплатная помывка в бане, но ее нужно было заказывать заранее или ждать, когда освободиться. Эрх и второй деревенский мужик ушли с повозкой на деревенский постоялый двор, где должны уже стоять в сарае големы под охраной третьего мужичка (хотя, нужно ещё посмотреть, кто там кого ещё будет охранять).