— Или узнали, что нас тут немного и решили забрать барахло себе, — озвучил вторую версию Серёга.

— Да уж, — покачал я головой, — два из трёх, что придётся сражаться.

— Пусть едут, — оскалился Колька и чуть оттянул большим пальцем брезентовый ремень автомата, висевшего на спине, — есть чем встретить. Первых свалим, а остальные сами разбегутся.

— У них маги, амулеты, — напомнил я вояке. — Лучше всего будет, если вообще без драки обойдёмся.

Големы жиденькой цепочкой выстроились позади переносных рогаток совсем рядом с дорогой. Стрелки заняли позиции за фашинами, наспех сооруженными ими же за спинами пехоты, парни с автоматами расположились ещё дальше на флангах. У каждого из нас при себе было по пистолету, двум боевым амулетам и одному защитному. Плюс, отличная броня из нержавеющей стали, которую нам оставил Терешков перед отъездом. Полный комплект, вплоть до кованого горжета и чулок из кольчуги двойного плетения. Весило все это около двадцати килограмм, но достаточно удобно распределялось по телу, и потому вес не сильно мешал. Тем более, длительные марши нам в доспехах не проходить.

Голем с ковшом в хвосте был кое-как замаскирован немного впереди и сбоку от наших позиций. В случае чего, он просто выбросит свою копалку в сторону врагов (возможных) и потом резко потянет её на себя. Авось, такой тяжеленный снаряд и последующее его возвращение назад нанесёт урон всадникам.

Вскоре после того, как мы приготовились встречать гостей, вдалеке показалась неровная змея конной колонны, над которой висела густая пылевая шапка, издалека демаскируя гостей. К слову сказать, как раз первой мы и увидели облако серой взвеси. Погода стояла в последнее время жаркая, без капли дождя, вот и скопилось пыли порядком.

Рассматривая всадников и особенно их стяги через линзы бинокля, я досадливо морщился: своим флагом так и не озаботился, как и гербом. А память мне подсказывает, что к подобным атрибутам средневековое общество относится со всей возможной скрупулёзностью.

— Чёт их многовато, — нервно сказал Колька, рядом с которым я стоял.

— Там обоз длинный, да и сами растянулись порядком. Только два отряда человек по тридцать держаться достаточно компактно, — сообщил я ему, не отрывая от глаз оптику.

Только через полчаса неизвестная дружина достаточно близко оказалась к границе оборонительного рубежа (кошкины слёзы, если честно) и остановилась чуть дальше, чем в двухстах метрах. С десяток самых богато украшенных всадников встали тесно, почти стремя к стремени и о чём-то стали переговариваться, поглядывая на нас.

— Эх, жаль, что я по губам не могу читать, — вздохнул Колька.

— А толку? Ты всё равно их язык не знаешь. Амулет работает совсем на другом принципе, не уверен, что вообще имеет какое-то научное обоснование.

— Ну, не скажи, — возразил он мне. — Например, электрические импульсы в мозгу собеседников проявляются одинаково, амулет, может, их улавливает у одного и передает в мозг другому, оттого и кажется речь понятная.

— Ладно уж, учёный, — сказал я ему, — готовься встречать парламентёров. Кажется, гости о чём-то договорились.

Всадник на крупном коне бурой масти с лохматыми ногами подлетел почти к самой рогатке, не снеся тот крупом своего скакуна (точнее) бронзовым кругом размером с суповую тарелку. На длинном копье, поднятом вверх, вился длинный флажок, но что там изображено я не разбирал.

— Кто вы такие и почему перекрыли дорогу? — с наглостью в голосе крикнул он.

— Кто ты такой, что бы задавать мне вопросы? — ответил я.

— Я телохранитель сэра Реджинальда Ла Дагра!

— А я барон Виктор Тэрский, и ты стоишь на моих землях, — рявкнул я.

То смешался, несколько секунд не знал, что и сказать, потом буркнул нечто "простите, господин, господину сообщу" и умчал назад.

— И что дальше? — поинтересовался у меня Колька.

— Ждём.

Я видел, как мой недавний собеседник подскочил к десятку всадников, которых я приметил ранее, и стал что-то рассказывать. Хотя, почему что-то? Обо мне и говорил. В итоге трое из них сорвались с места и понеслись к нам навстречу.

— Стрелять? — нервно произнёс мой товарищ. — Они же снесут защиту, блин.

— Втроём? Вряд ли. Тут скорее бравада, — ответил я, хотя в душе был не так спокоен, как хотел казаться. Чёрт их знает, что за амулеты и магия, может быть, эта троица лёгким движением руки превратит в невесомый пепел мои невзрачные заграждения в один миг.

Ан нет, за пару десятков метров всадники стали осаживать своих скакунов и плавно остановились рядом с остриями жердей.

— Я виконт Ла Дагр! — представился один из всадников, здоровенный рыцарь в ламеллярном доспехе из крупных пластинок, из-под которого торчала кольчуга. Голову закрывал глухой шлем-ведро с несколькими узкими прорезями в районе глаз и рта. На левой руке рыцаря висел круглый щит с металлической окантовкой и массивным умбоном, в правой он держал копьё, выкрашенное в серый и коричневый цвет широкими косыми полосами. На копье вился флажок, на щите был изображён кабан, разбивающий щит пятаком. На левом боку виднелась часть ножен с широким мечом. Эх, бедная лошадка, это какой же груз ей приходится тащить на своей спине? Сам виконт мужик не мелкий, так ещё и веса нацепил на себя немало, один доспех тянет килограмм на пятнадцать, плюс кольчуга, шлем и прочее. Сорок килограмм будет или нет?

— Я барон Тэрский и это моя земля. По какому праву вы появились здесь таким отрядом? — нагло заявил я. Терять, в принципе, мне было уже нечего. Если эта братия заявилась сюда по мою душу, то победить я не смогу, а вот подороже отдать жизнь — да. Так какая разница, стану я лебезить или хамить?

— Ха! — то ли прохрипел, то ли, хохотнул сосед слева от виконта, обряженный в кольчугу с пластинами на груди и остроконечный шлем с полумаской и длинной бармицей из кольчуги двойного плетения. — А ты смел, барон!

У этого воина на треугольном щите, выкрашенном в жёлтый и зелёный цвета квадратами, был нарисован олень с развесистыми рогами.

— Он самозванец, а не барон, — прорычал последний, третий и самый здоровый из троицы. — Где его регалии? Где знамя? Где герб?

— Язык отрежу, смерд, — в тон ему ответил я. — Следи за речью, когда с бароном и властителем земли, на которой стоишь сейчас, разговариваешь.

— Остынь, Жердон, — сказал виконт своему агрессивному товарищу, потом посмотрел на меня. — Если вы и в самом деле барон, то мой товарищ прав. Я и мои спутники не видят ваших знаков власти.

— А у меня другие обычаи приняты. Герб и знамя не могут быть сделаны из простой тряпки и дерева. Только шкура и кости сильнейших врагов достойны носить мои знаки, — ответил я.

— И когда же мы увидим знамя из шкуры достойных врагов? — с лёгкой насмешкой спросил виконт.

— Я думаю, если ваш отряд решил напасть на меня, то кожа, что снимем с самых лучших бойцов, сгодиться.

Третий и самый грубый всадник зарычал.

— Господин барон, вы излишне наглы и я не вижу причин для этого, — холодно произнёс виконт.

— А я ещё не услышал причины, почему вы находитесь на моей земле и ведёте себя так нагло, — в тон ему ответил я.

— Мы прослышали о набеге гоблинов и решили защитить цивилизованные земли от мерзких тварей, — с пафосом ответил он мне.

— Тогда зачем вас так много пришло?

— Много? Я вас не понимаю, сударь, — нахмурился тот.

— Вас более двух сотен, а гоблинов пришло меньше трёх тысяч. Зачем так много воинов на такую маленькую орду? Или я ошибся и большая часть лишь слуги и шуты, обряженные ради веселья в доспехи и взявшие оружие…

— Убью, смерда! — заорал грубиян. — Поединок! Требую поединок.

— … ваш слуга хам и грубиян или в вашем обществе принято перебивать благородного человека? — спросил я и посмотрел в глаза виконту. — Что же насчет моих слов, то нас было два десятка бойцов и два десятка големов ближнего боя, чтобы без потерь уничтожить всю стаю ничтожных злобных карликов, пришедших из пустого королевства.