«Все забудется» - задумчиво обронила Магда. - «Рано или поздно воспоминания перестают так резать по живому и сердце уже не болит. Ты понимаешь, что стала свободной от прошлого. Желаю тебе этого от всей души».

Она отвела взгляд, словно каялась, что сама еще не добилась такого эффекта. И я почти инстинктивно сочувственно погладила гварлу по руке. Магда подняла на меня свои темные глаза и улыбнулась совсем светло.

- Прибыли, - бодро сообщил сзади Дрион.

Аркарис с Ястином тут же поравнялись со мной, оттеснив Магду назад. Мы прошли сквозь последнюю стену и попали в аудиторию. Единственная из увиденных мной здесь помещений, она и впрямь напоминала традиционные вузовские лекционные залы.

Амфитеатр для студентов, доска из странного темного камня, преподавательская трибуна, окно на высоте роста Аркариса.

Вот только обстановка здесь сильно отличалась от той, к какой я привыкла в своем прежнем Университете.

Ныр в строгом костюме - белой рубашке, серой жилетке и брюках сидел на преподавательском столе и задорно болтал ногами в лакированных ботинках с острыми носами. Бросились в глаза золотистые запонки на рукавах препода с каким-то замысловатым узором, похожим на иероглифы и серый блестящий галстук в золотистую полоску.

Адептов собралось немного. Навскидку не больше тридцати и расселись все парами. Наша компания оказалась самой внушительной и немедленно привлекла внимание. Фамы, вирны, надгары, арви, гварлы почти одновременно обернулись, проследив, как мы располагаемся на переднем ряду впятером.

Напарники собирались сесть по сторонам, как обычно. Но мне очень хотелось разместиться рядом с Магдой, и ей, кажется тоже. Гварла присела и молчаливо наблюдала за нашей маленькой заминкой из-под черных полуопущенных ресниц. Ястин собирался подвинуть Аркариса и меня, чтобы устроиться между мной и гварлой.

Я не хотела обижать его, выделять вирна, но пришлось. Надгар словно почувствовал. Приостановился, посмотрел вопросительно и немного обиженно. Я собрала все душевные силы, выдохнула и мягко попросила:

- Ястин, пожалуйста, сядь рядом с Аркарисом.

Вирн отодвинул надгара, не дожидаясь его ответа, реакции. Ястин поджал губы, скрипнул зубами, и уставился на Аркариса так, что, казалось, сейчас вирн рассыплется в прах. Магда покачала головой и деликатно перевела взгляд на Дриона. Фам тоже проявил редкую деликатность, какую не ожидаешь встретить у существа его поведения и комплекции. Сделал вид, что очень занят, слушая напарницу. Остальные студенты в аудитории действовали кому как приятней и удобней. Кто-то пялился на наше трио во все глаза, кто-то вернулся к диалогу с соседом, а кто-то отвернулся к Ныру или к окну. Препод беззастенчиво наблюдал за нашей троицей, но ни словом, ни жестом, не выдавал своего мнения об увиденном.

Вначале я растерялась, затем испугалась, что напарники опять сцепятся как бульдоги на собачьих боях. Почему-то эта перспектива ужасно смущала, вгоняла в краску, хотелось провалиться под землю.

- Ребята, - почти взмолилась я. - Умоляю вас, давайте не будем превращать лекцию в цирк, - и без перехода атаковала Ястина просьбой. - Пожалуйста, сделай, как прошу. Неужели это так сложно?

Надгар окинул вирна последним, испепеляющим взглядом. Даром что владел он вовсе не огнем, а льдом. Аркарис даже бровью не повел. Он казался все более непрошибаемым, даже по сравнению с Ястином. Выдержка, твердость характера вирна потрясали. В хорошем и в плохом смысле тоже. Я начинала думать, что Аркариса убедить не так просто, как Ястина. И уж если упрется он - пиши пропало.

Но сейчас было не до этого.

Ястин немного помялся, но все-таки занял предложенное место. Ныр едва заметно кивнул, будто одобрял его выбор. Аркарис устроился рядом и с минуту смотрел так, что меня бросило в жар, странно, сладко засосало под ложечкой. Будто вирн проникал в самые потаенные мысли, желания, чувствовал - насколько он приятней мне, чем надгар.

Губы Аркариса налились краской, щеки запылали. Он накрыл своей ладонью мою и вдруг будто опомнился, убрал руку и принялся постукивать пальцами по коричневой деревянной парте.

Ястин злобно фыркнул, но промолчал. В аудитории снова воцарилось спокойствие, как до нашего прихода. Адепты в полголоса переговаривались, обсуждая что-то свое. Ныр продолжал сидеть на столе и задорно болтать ногами, как заправский хулиган. И это совершенно не вязалось с его идеально отглаженным костюмом и серьезным лицом.

- Мы чего-то ждем? - шепотом спросила я у Магды и заметила, как дернулся слева Аркарис. Даже к подруге он начинал ревновать. Это открытие обрадовало и расстроило одновременно. Похоже, между нами с вирном родилась и с каждой минутой крепла невидимая связь. Гораздо более мощная, чем наша связь с надгаром. Мы с Аркарисом чувствовали друг друга острее. Сильнее нуждались в близости и очень ревностно воспринимали вторжение кого-то третьего в нашу маленькую идиллию. Примерно также и я неосознанно прислушивалась к разговору вирна с фамом за нашими с Магдой спинами.

- Ждем еще кого-то из адептов, - пояснила гварла. - Мы не знаем - кто и чем занимается. Кто на расследовании, а кто отдыхает. Но преподы в курсе дел, местоположения и магии каждого адепта. Раз Ныр выжидает, значит, сегодня у кого-то еще завершилось расследование. А может кто-то из адептов вообще еще не встретил свою первую «жертву».

- И такое случается? - удивилась я. Казалось, уж если мы успели получить и даже распутать дело, поучаствовать в полицейской погоне, схватить преступников остальные наверняка тоже сложа руки не сидели.

- Тут как повезет, - опередил гварлу с ответом Аркарис. Магда только хотела открыть рот, когда вирн подал голос. Не сдержался, вмешался в наш диалог. - Я слышал, иногда пары не получают дела по месяцу или больше. Но, в основном, «жертвы» находят новичков в первые дни после зачисления.

Я покосилась на Магду - она кивнула, подтверждая слова Аркариса, и сделала такое лицо, что стало ясно - гварла просто жаждет высказаться по нашему поводу. Посоветовать, насколько я поняла. Мое шаткое положение между двумя альфа-самцами не ускользнуло от ее внимания. Еще недавно я и слушать бы советов не стала. Но вот сейчас возникло ощущение, что лишнее мнение совсем не повредит. Я и сама не знала - как теперь выпутываться. Как разобраться в ситуации, не обидев Ястина окончательно. Как сохранить наше трио, нашу магию, наконец, проявив чувства к Аркарису. Ничего не попишешь. Они все равно рвались наружу. И вирн это тоже чувствовал. Становилось ясно - не я, так он решит объясниться с надгаром. И вот тогда взрыва не миновать. Мне и только мне следовало поговорить с обоими напарниками. Но вот как… какие найти слова… Пока я лишь терялась, глядя в чистые зеленые глаза Ястина и совершенно смущалась под голубым взглядом Аркариса. Один вводил меня в ступор, другой вызывал удушливое волнение. С первым я страшилась обиды, непонимания, со вторым - своих собственных чувств и слишком бурной реакции на них вирна. Я прямо ощущала - он вспыхивает от нашей близости, как огонь, чья стихия повиновалась Аркарису. И мне, взрослой женщине, дважды разведенке становилось страшно при мысли, что придется откровенно объясниться с вирном. Позволить его эмоциям, порывам, желаниям выплеснуться наружу. Чудилось - они захлестнут нас обоих как неуправляемый лесной пожар, сметут все на своем пути, заставят забыть о благоразумии и учебе.

И вот именно этого я допустить не могла. Наша работа, цель сыщиков нашего подразделения представлялась все более важной и нужной. Я все отчетливей понимала - как сильно хочу остаться здесь. Работать сыщиком, распутывать предательства и наказывать подлецов. Наверное, впервые в жизни я нашла свое предназначение. Не приятное хобби, что переросло в работу, как случилось с увлечением дизайном. Истинное предназначение, как бы пафосно ни прозвучало.

Но все-таки… Наши отношения с вирном, это удивительное притяжение, волнение, от которого впервые за долгие годы слабели колени, и в животе порхали глупые бабочки тоже выглядело важным. И… необходимым. Я словно заново родилась. Новая учеба, новые друзья, новая работа и новый мужчина, к которому так и хотелось прикоснуться, поцеловать, прижаться… У-ух! Как же прекрасна жизнь. Я так давно не чувствовала этого, не понимала… Существовала по инерции, терпеливо несла свой крест, изо всех сил стараясь не роптать. Изредка ощущала материнское счастье - щемящее, невероятное, но все же… Только теперь я поняла - чего была лишена.