Спустя мгновение лодка обогнула поворот и скрылась из виду.

Снова ослепительно полыхнуло, и все поглотила тьма.

Он стоял на неровной болотистой местности. Дело происходило ночью, однако впереди, освещая все вокруг, пылали несколько домов. Едкий дым щипал глаза, в горле першило.

Ему понадобилось несколько секунд, чтобы разобраться в этом хаосе. По-видимому, совсем недавно произошел набег на небольшое, судя по всему, поселение, и защитники только-только сумели наладить хоть какую-то оборону. Упавшие с коней всадники лежали на земле. Повсюду люди сражались на мечах и врукопашную.

Рит огляделся. Первым ему на глаза попался старик, раздававший отрывистые приказы. Надо же, старость по-прежнему обходит его стороной.

А где же мальчик? На вид ему было лет пятнадцать или чуть больше, и теперь он не нуждался в защите. Сражаясь не хуже прочих — и даже лучше многих, — он еще и направлял действия других. Движения его были уверенными и сильными; он рубил врагов, никого не щадя, и подбадривал товарищей.

В разгар боя юноша вдруг повернулся и посмотрел в его сторону. Когда их взгляды встретились, броня невидимости стороннего наблюдателя исчезла. И он понял или, скорее, утвердился в истинности уже возникшего у него представления о том, кем был этот молодой человек.

Они смотрели друг на друга всего лишь мгновение.

Вспыхнул ослепительный, непереносимый свет, а вслед за ним нахлынула всепоглощающая тьма.

ЛЮБОМУ дворцу он предпочитал палатку, а пиршеству — простую солдатскую пищу. Он мог роскошно одеваться, но носил более чем скромный камзол. Он мог убивать побежденных, но, как правило, проявлял милосердие. Он мог иметь сколько угодно женщин и жить в роскоши, но взял за правило умеренность и воздержание. Он мог стать тираном, но снисходительность ему нравилась больше.

За эти и другие качества последователи восхищались им. И даже умудрялись скрывать страх, который испытывали в его присутствии.

Военный вождь Зиррейс — Тень Богов, Милосердный Топор, Человек, Упавший с Солнца и носитель еще дюжины других прозвищ, отнюдь не присвоенных, но дарованных ему другими, — внешне не представлял собой ничего исключительного. Многие находили это удивительным для того, кто достиг столь многого. Как будто Природа непременно должна награждать завоевателей чужих земель какими-то особыми внешними признаками. Истина же состояла в том, что почти во всех отношениях он был заурядным человеком.

Телосложение имел среднее, а лицо — из тех, которые тут же забываются, стоит их раз увидеть.

Вот только впечатление это оживляла исключительная энергия: странная, не поддающаяся определению сила, исходившая от него.

Вопреки существовавшему мнению, тираном он не являлся. Хотя определенно был деспотом. Многие на своей шкуре испытали, что это далеко не одно и то же. Он не был тираном, потому что рассматривал войну как последнее средство и старался не тратить людские жизни без необходимости. Он был деспотом в своем непоколебимом стремлении к расширению территории и в том, как настойчиво добивался, чтобы люди приняли его самого как дар. Только встречаясь с упрямой несговорчивостью в этом отношении, он позволял себе редкие для него проявления грубости и даже жестокости.

В долине внизу его армия готовилась к очередной осаде. Им противостояла огромная крепость, сиявшая мириадами магических огней. Прекрасно укомплектованная, имеющая большие припасы продовольствия, она могла продержаться целую вечность. И все же войско Зиррейса было в отличном настроении. Люди знали, что ключ к победе в руках их вождя.

Шел снег. В северных широтах зима всегда приходит намного раньше, и тем не менее погода стояла относительно мягкая. Однако в любой момент могли ударить холода, и это подталкивало людей к тому, чтобы как можно быстрее выполнить свою задачу. А в том, что она будет выполнена, не сомневался никто.

Зиррейс вошел в штабную палатку как обычный воин, без всякой свиты. Однако при его появлении все оживились. Он подозвал к себе двух особо доверенных помощников.

— Не пришел еще ответ на наше предложение, Сефор?

— Пока нет, мой господин, — ответил тот, что был помоложе. — Может, отправить еще одного посланца?

— Нет. Им нужно подумать. На время оставим их в покое. — Он перевел взгляд на второго помощника. — Веллем.

— Да, господин? — Старый служака инстинктивно вытянулся по стойке “смирно”, хотя Зиррейс обычно не придавал значения внешним проявлениям почтения.

— Как обстоят дела с готовностью наших войск и их обеспечением?

— Все в полном порядке, господин. Ждем вашего приказа.

— Хорошо. Будем надеяться, что мне не придется отдавать его. А как обстоят дела с магией в этой местности, Сефор?

— Вы оказались правы, господин, насчет ее потоков. По крайней мере три пересекают пространство города. Без сомнения, именно по этой причине его тут и основали.

— Как обычно. Ох уж эти основатели, — проворчал Зиррейс — Они за многое в ответе.

— В результате нам придется иметь дело со всем арсеналом магического вооружения, — добавил Сефор. — Или не придется, в зависимости от того, каков будет их ответ.

— Полагаю, нетрудно догадаться. — Зиррейс перевел взгляд на второго помощника. — Что ты по этому поводу думаешь, Веллем?

Вождь обожал задавать вопросы такого рода, причем подразумевалось, что собеседник будет искренен.

— Никакой капитуляции. Вот каков был бы мой ответ, окажись я на их месте.

— Именно такого ответа я и ожидал от нашего ветерана. А чем ты руководствуешься, можешь объяснить?

— Они понятия не имеют, почему им угрожают, так как не нанесли вам никакого оскорбления или урона. Что им остается думать — у них хотят что-то отнять, но наверняка не дать.

— Одним словом, страх неизвестности. Ничего необычного.

— Остается надеяться, что и исход будет обычным.

— Не сомневайся, — заверил его Зиррейс — Хотя лучше бы обойтись без кровопролития.

— Это война, господин, — выразил свое мнение Веллем.

— Как сказать. Вы ведь знаете историю Сизы?

Они, конечно, знали; это был миф, широко известный в северных землях. Однако, потакая вождю, изобразили неведение: Зиррейс любил нравоучительные рассказы.

— Жители Сизы, — начал он, — обитали в Бариалских пещерах и всегда считали, что им исключительно повезло с надежным убежищем. К тому же под землей в изобилии росли съедобные грибы и текли чистейшие реки. У них даже был какой-то свет: его обеспечивали минералы и лишайники. В Сизе мало что знали о существовании мира над головой, а те немногие, кто отваживался выйти наружу, никогда не возвращались. Одним словом, мир наверху их не интересовал. С какой стати? У них было все, в чем они нуждались. Вдобавок, они верили, что их самих и их жалкие кроличьи норы защищают подземные боги. А потом все изменилось. Вы знаете, что стало тому причиной?

Конечно, они знали; им не в первый раз приходилось слышать эту историю.

— Наводнение, господин, — покорно ответил Сефор.

— Наводнение, да. — Иногда Зиррейс разговаривал с людьми, точно школьный учитель или наставник-жрец; и все же каким-то образом ему удавалось избежать покровительственного тона. — Подземные реки и озера переполнились из-за необычно обильного дождя наверху, хотя, конечно, обитатели Сизы этого не знали. Уровень воды продолжал подниматься, и в конце концов им не осталось ничего другого, кроме как покинуть свои пещеры и выбраться на поверхность. Надо сказать, многие до последнего цеплялись за то, что осталось от их подземного царства. Кончилось тем, что эти упрямцы погибли. Зато другие, более смелые и отчаянные, вышли наружу и поначалу едва не ослепли от света, а потом выяснили, что оказались в прекрасном мире. И, согласно легендам, именно эти смельчаки положили начало ныне живущему человеческому роду. Некоторые верят, что это боги наслали наводнение, чтобы заставить их покинуть свои пещеры. — Последовала театральная пауза. — Это сделал я.