Мысли молодого человека были сосредоточены на тайнах, которые скрывало это суровое место. Чужих тайнах — и его собственных.

Он подошел к длинному одноэтажному зданию, которое находилось довольно близко к уходящим на головокружительную высоту зубчатым стенам. Здесь располагался лазарет, предназначенный для людей самого высокого звания.

У двери стояли двое стражников в красных мундирах, свидетельствующих о принадлежности к клану. Они не отсалютовали молодому человеку, но, отступив в стороны, пропустили его.

Он оказался в длинном коридоре; комната, интересовавшая посетителя, находилась в дальнем конце, но прежде, чем он приблизился к ней, дверь распахнулась. Оттуда вышел седой мужчина в камзоле целителя, заметно взволнованный. Следом, едва не задев его, вылетел фарфоровый кувшин и разбился о стену. Целитель побледнел и торопливо прошмыгнул к выходу.

Молодой человек набрал в грудь побольше воздуха и отважился заглянуть в комнату.

— Сказано же: “Чтобы духу твоего здесь не было!” Ох, это ты, Микин.

На огромной кровати лежал Девлор Басторран, наследник вождя паладинов. Одна нога у него была в гипсе от бедра до щиколотки и подвешена с помощью блока. Тело покрывали шрамы и ссадины, а на голове среди аккуратно постриженных волос имелось небольшое выбритое пятно, обнажавшее уже почти затянувшуюся рваную рану. Он отложил в сторону фарфоровую чашу, которую, по всей видимости, тоже собирался бросить.

— Ну, не стой там. Входи!

— Наверное, сейчас не самое подходящее время, мой господин…

— Время — единственное, чего у меня в данный момент в избытке. — Басторран кивнул на кресло. — Садись.

Лахон Микин закрыл за собой дверь и сел, положив папку на колени. Девлор повернулся, чтобы посмотреть на него, и вздрогнул, скрипнув зубами.

— Проклятая нога!

— Может, позвать кого-нибудь на помощь, мой господин?

— К черту! Они все одинаковы, а тот последний целитель… лучше я вообще обойдусь без их помощи.

— Мой господин…

— Докладывай.

Микин начал перелистывать содержимое папки.

— И покороче, — добавил Басторран. — Самое основное.

— Да, мой господин. Вот тут у меня подведен итог. — Молодой человек достал лист пергамента и прочистил горло. — Данные за сегодняшний день, конечно, еще поступают, но все основные цифры по Валдарру за последние двадцать четыре часа налицо. Имели место четырнадцать случаев нарушения общественного порядка, достаточно серьезных, чтобы привлечь наше внимание. Пять поджогов правительственного или имперского имущества. Попытка ограбления груза оружия при доставке, закончившаяся неудачей; имеются трое убитых. К сожалению, в инцидентах погибли двое паладинов, одиннадцать патрульных и дипломированный чародей, приписанный к одному из их подразделений.

— Арестованные?

Пришел черед другому документу.

— Семьсот двадцать два человека, мой господин.

— Снова увеличение.

— Да, мой господин. И тридцать из них казнены в соответствии с новыми положениями закона о чрезвычайном положении.

— Прекрасно! Ситуация явно улучшается с тех пор, как мы позволили стражам порядка работать без белых перчаток.

— Верховный вождь кланов должен быть доволен…

— Мой дядя? — Лицо Девлора Басторрана помрачнело.

— Ну да, ведь это он инициатор компании по ужесточению мер против мятежников, мой господин.

— А-а… Да. Наконец-то дяде Айвэку позволили копаться в дерьме.

Если Микин и подумал, что это звучит неуважительно, у него хватило ума и опыта промолчать.

— Вас интересуют детали, мой господин?

— Какие?

— Относительно арестов. Я их подобрал по…

— Плевать я хотел на детали, от них одна тоска. Пора бы уж это запомнить. Важно лишь то, что мы поймали новых преступников и посадили их под замок или отправили на плаху. Однако я хотел тебя видеть не по этой причине.

— Мой господин?

— Я хочу, чтобы ты кое с кем встретился. Мне это нужно, потому что тебе, возможно, придется поддерживать связь с этой… личностью — если я сам не смогу. Тебе нет нужды знать, какую задачу она выполняет для кланов. Ты вообще должен знать об этой гостье как можно меньше. Только то, без чего невозможно обойтись.

— Понимаю, мой господин.

— Тогда пойми и вот что. — Паладин устремил на юношу немигающий взгляд. — Все, что сается этого существа, должно содержаться в строжайшем секрете. Любая утечка сведений обернется очень серьезными последствиями. Ты сравнительно недавно у меня служишь, поэтому позволь напомнить тебе о необходимости строгого соблюдения присяги и твоей личной клятвы мне. Ты знаешь, какие последствия тебя ожидают в случае ее нарушения.

— Да, мой господин.

Басторран продолжал чуть более мягким тоном:

— Ты заметно продвинулся на пути в паладины, Микин. Это большая редкость среди таких, как ты. Я бы сказал, удивительно хорошо продвинулся, учитывая, что по рождению ты не член клана. И не все одобряют тот факт, что тебе предоставлена такая возможность. Рассматривай то дело, о котором я только что сказал, как проверку своей преданности. Служи мне хорошо, и ты не пожалеешь об этом.

— Да, мой господин. Благодарю вас, мой господин.

— Есть одно обстоятельство, касающееся нашей гостьи, о котором я должен сообщить тебе. Она — симбионт.

Микину не удалось скрыть своего удивления.

— Мелд? [1]

— Да, таков обычный термин для весьма необычных взаимоотношений. Наверно, лучше не употреблять его в ее присутствии.

— Конечно, мой господин.

— Я рассчитываю, что ты проявишь по отношению к ней обычную свою любезность; она действует в наших интересах.

— Мне никогда прежде не доводилось видеть симбионта, мой господин. По крайней мере, знать, что это именно он.

— Очень немногие люди могут этим похвастаться. В конце концов, симбионтов вообще мало. Это не тот тип взаимоотношений, в которые люди вступают охотно. — В коридоре послышался шум. — Полагаю, Микин, сейчас тебе представится редкий случай.

Кто-то громко постучал в дверь.

— Входи!

Появилась гостья в сопровождении охранника, которого Басторран тут же отпустил.

Стоящая перед ними особа, безусловно, привлекала к себе внимание. В ее облике ощущалась некая необычность, хотя посетительница обладала вполне стандартной женской фигурой. Светлые, как солома, волосы были коротко острижены, кожа мраморно-белая, губы тонкие, бескровные. Больше всего Микина смутили глаза — невероятно большие, с черной радужной оболочкой, какой никогда не бывает у людей, особенно контрастировавшие с удивительной белизной кожи. Ее нельзя было назвать красавицей или признать безобразной. Однако ей, безусловно, была присуща определенная элегантность — такой мог бы обладать обретший плоть ледник. Микин признался себе, что, глядя на нее, испытывал страх, и в то же время его взгляд завороженно возвращался к ней.

Женщина чувствовала себя совершенно свободно и позволяла рассматривать себя без всякого смущения.

Наконец Басторран произнес:

— Приветствую тебя.

Было непонятно, услышала ли она его слова.

— Это мой помощник, — продолжал паладин. — Лахон Микин. Микин, это Афри Корденза.

Они кивнули друг другу; женщина — еле заметно, без всякого интереса.

— На случай, если я сам не смогу встретиться с тобой, Корденза, ты должна поддерживать связь с Микином. Только с ним и ни с кем другим. Надеюсь, я выразился ясно.

— Да.

Что-то в тембре ее голоса заставило волосы на затылке Микина встать дыбом.

— Больше тебе тут делать нечего, — заявил Басторран, обращаясь к нему. — Можешь идти.

Молодой человек, не в силах отвести взгляда от женщины, казалось, не услышал его слов.

— Микин!

— Мой господин…

— Ступай. И сделай так, чтобы нам не мешали.

Помощник собрал свои бумаги и быстро вышел.

Лежащий на постели паладин и симбионт пристально смотрели друг на друга.

— Не возражаешь, если я распадусь? — спросила Корденза.