Мужчина вскинул брови, на мгновение «завис», а потом указал на меня пальцем и расхохотался:

— Смешно. Давно не смеялся, спасибо. Теперь к делу. Сейчас у тебя немного дрожит рука, ты думаешь, начался рецидив, но если согласишься пойти со мной, то дрожь прекратится и ты забудешь страшное словосочетание «рассеянный склероз».

Видимо, мои глаза округлились, и я снова сжала кулак волосы на затылке зашевелились. Если бы не опьянение, я бежала бы прочь от этого психа, сейчас же мне было забавно. Интересно, как он будет выкручиваться?

— Ладно. Все мы знаем о круговороте веществ и денег в природе. Что я буду должна за спасенную жизнь?

— Ничего. За тебя уже заплатили. Ты вообще ни при чем, просто так получилось. Повезло тебе. Ну, ты согласна?

Неужели и правда перестанет дрожать? Или он врет? Господи, какая глупость! А если все-таки?..

— Ладно. Я согласна. Что теперь? Рука все еще дрожит.

Мужчина самодовольно улыбнулся:

— Теперь надо скрепить договор поцелуем, тогда все и случится. Давай поспешим, не могу здесь долго находиться.

Я запрокинула голову и рассмеялась. Успокоившись, посмотрела на него:

— Так ты пытался со мной познакомиться? С этого и стоило начать…

Мир снова мигнул. Мужчина с недовольством глянул куда-то вверх, шагнул вперед, одной рукой обнял за талию, вложил в ладонь что-то металлическое, второй за затылок притянул меня к себе и припал губами к моим губам. Ни вскрикнуть, ни оттолкнуть его я не успела — провалилась в черноту и понеслась сквозь нее, размахивая руками и ногами, а в голове звучал его голос:

— Если попадешь в беду, найди меня там. У тебя будет подсказка. Только ты можешь…

Незнакомец смолк. Некоторое время я осознавала себя, но вскоре будто обо что-то ударилась и потеряла сознание.

В себя я приходила постепенно, мне было тепло и мягко, будто бы лежала на перине. Тела касалась приятная ткань ночной рубашки, едва заметно ощущалась простыня. С трудом я приподняла веки и едва не застонала от яркого солнечного света, резанувшего по глазам. Солнце сияло по-летнему и просачивалось даже сквозь сомкнутые веки.

Где я? Откуда солнце? Что со мной сделал незнакомец? Дал вдохнуть хлороформ? Смазал губы ядом перед поцелуем?

В больничке, где же еще мне находиться. И уже утро, если не день.

Самое смешное, меня больше всего беспокоило не произошедшее на мосту, а что Эдуард приехал и не может попасть в запертую квартиру. Ничего, пусть позвонит, я отвечу… Или нет? Что со мной случилось? Скорее всего, упала прямо в лужу, и аферист меня обворовал. Айфон, естественно, ушел первым. Вот же дурища! Тридцать лет, а ума нет. И ведь раньше вино не делало меня наивной и глупой, а тут как с ума сошла. Будто загипнотизировали меня. Или тот странный тип что-то подмешал в вино? Стаканы ведь были — его. Надо заявление в полицию написать!

От бессилия меня охватило бешенство. Как алой волной накрыло и понесло. Обида на себя, черная липкая ненависть к незнакомцу. С минуту я ни о чем не думала, упиваясь непривычным чувством. Потом чуть приоткрыла веки, но пока еще ничего не видела — не давал слишком яркий свет.

Точно, грабитель применил какое-то вещество: слишком уж эмоции и ощущения непривычные. Чего-то не хватало. Хотя я еще не задействовала все органы чувств, восприятие было слишком ясным. А еще в голове вспыхивали мысли. Не всплывали, как было раньше, именно вспыхивали и толпились, оттесняя друг друга.

Так, теперь самое время осмотреться и позвать медсестру, попросить у нее телефон и позвонить Эду. Узнать, что случилось и как мое состояние.

Приоткрыла правый глаз, прищурилась на солнце, чуть повернула голову, чтоб не так слепило… И разинула рот.

Окна были распахнуты настежь. Не металлопластиковые — деревянные, арочные, вверху, там, где арка, — витражные красные цветы. А за окном, мамочки! На ветвях деревьев шевелятся пикообразные листья. Не березы, не осины, не сирень. Липа? И на нее не похоже. Сейчас же осень! Ноябрь! Уже был первый снег, все листья облетели!

Или я вышла из продолжительной летаргии?

Обрушившийся страх напоминал сошедшую лавину. Я зажмурилась, помотала головой. Красивые галлюцинации. Надо сосредоточиться и попытаться вернуться в реальность, позвать медсестру… Я опять открыла глаза.

Огромная постель с шелковым бельем, мягчайшая перина. Кровать накрыта балдахином. Ничего себе палата! Ни приборов, ни скрипучих коек. Дверь — шикарная, дубовая, с золоченой ручкой… Да я у него дома! Он меня похитил и куда-то увез, но зачем? Для опытов? И вся эта роскошь — к чему? Проще было бы запереть в подвале…

За дверью раздались легкие шаги, и я сомкнула веки. Правильнее пока притворяться спящей — мало ли что. Скрипнули петли, зацокали каблучки, зашуршала одежда, пахнуло отваром ромашки. Что-то зазвенело, хлюпнула вода. Гость тихонько вздохнул. Я готова была поклясться, что это женщина. Его сообщница? Но зачем они меня похитили?

Вошедший человек склонился надо мной, и что-то влажное коснулось лба, щек, век — она протирала меня раствором ромашки! А потом гребнем коснулась волос, зубчики приятно защекотали кожу головы, скользнули по волосам до пояса…

Но у меня карэ! Я схожу с ума. Или продолжаю галлюцинировать? Чуть-чуть приоткрыв глаза, я посмотрела на гостью, которая то поднималась над кроватью, то нагибалась и пропадала из поля зрения. Да, женщина. Точнее, девушка. Молодая, рыженькая, со вздернутым носом. В платье, какие носили лет двести назад.

До чего логичная галлюцинация! Все в одном стиле — обстановка, служанка… Или это все правда, просто незнакомец хочет свести меня с ума? Так-то оно так, но волосы…

Расчесав меня, девушка вышла, а я некоторое время лежала без движения, не в силах открыть глаза. Сердце колотилось, казалось, в висках, ладони взмокли, как у моего первого ухажера Женьки. Страх — холодный, склизкий — полз по позвоночнику, никогда не испытывала ничего подобного. Разгулявшееся воображение в красках рисовало маньяков со скальпелями. А вдруг у меня уже нет какой-то части тела?

Дыхание перехватило, я вытащила руки из-под простыни, чтоб убедиться, на месте ли пальцы… Левая рука судорожно сжимала золотую пластину на тонкой цепочке, правая больше не дрожала и…

От понимания меня бросило в жар, затрясло, как в лихорадке. Это не мои руки. Мои — костлявые, с тонкими пальцами и треугольными ноготками, бледную до синевы кожу уже пометил возраст. Эти точно принадлежали очень юной особе с безупречной кожей. Ладони овальные, пальчики изящные. Мои пальчики. Или нет? Я согнула и разогнула их, коснулась щек, ощупала лицо — чужое, но ставшее моим, — провела по шелковистым волосам, поднесла к глазам каштановый локон, который в свете солнечных лучей вспыхнул золотом.

Кто я? Где я? Что со мной случилось? Мое сознание переписали в чужое тело или красногубый человек на мосту — волшебник? Непослушными пальцами я перевернула золотую пластину, которую мне дал незнакомец: она была испещрена странными геометрическими фигурами, напоминающими египетские иероглифы. Хороша подсказка!

Я потрясла головой, силясь пробудить логику, и разум сразу же пришел на помощь: «В жизни такого не бывает, это сон. Может, он понравится тебе и ты получишь удовольствие? Играй по правилам сна, если понадобится, меняй их под себя».

Обычно во сне у меня не получалось осознавать, что сплю, теперь я будто наблюдала себя со стороны. Значит, сюжет таков: «Она открыла глаза и обнаружила себя в чужом теле». Надо выяснить, чье это тело и как я теперь выгляжу. Узнать, что за место, и притвориться, что потеряла память, чтобы близкие и родственники, которые у меня наверняка есть, не удивлялись моим странностям.

Или они в курсе, что в этом теле — другой человек?

Жаль, зеркала нет. Опершись о подушки, я села, откинула простыню, закатала светлую льняную сорочку до пояса: стройные молодые ноги, сильные, как У теннисистки, коричневые кудряшки на лобке. Живот самую малость выпуклый, женственный, не плоский с кубиками, как у меня был.