— Бэрри Вианта, к вашим услугам я, пэрр Одрик, и мой напарник пэрр Август.

Услышав свое имя, показался узколицый блондин с выступающим тонким носом и узкими губами, просканировал меня взглядом-рентгеном, тряхнул головой. Волосы у него были настолько густыми, что стояли дыбом, при том, что в длину достигали сантиметров десяти, из-за чего он походил на ежа.

Лысому Одрику на вид было лет сорок пять, Августу — не больше тридцати, но я понимала, что внешность магов обманчива, им обоим может быть и за пятьдесят, и даже за семьдесят.

В бричку уселся Арлито, похлопал рядом с собой, взял поводья, подождал, пока я залезу, и стегнул мясистого жеребца мышастой масти.

Когда миновали стойла под открытым небом, нас настигли маги. Август поехал возле меня, Одрик, надевший шляпу, — возле Арлито.

За поворотом к нам присоединились легионеры, ненадолго я засмотрелась на них. Ни дать ни взять римские гладиаторы в стальных шлемах с гребнями, украшенными алыми перьями, в кирасах, с защитными пластинами на мускулистых плечах, бедрах и голенях, в длинных серых рубахах и облегающих штанах. В отличие от наемников, легионеры Дааля предпочитали луки, а не арбалеты.

Их доспехи отражали солнце и казались золотыми.

Мы ехали вниз по течению реки, но потом взяли южнее и покатили между каменистыми холмами и фантастическими каменными изваяниями, выточенными ветрами и водой. За ними синели горы. В другое время я восхитилась бы красотами, сейчас же мысленно обгоняла бричку, чтобы поскорее заглянуть в неизвестность и успокоить саднящее сердце.

Пока есть надежда, можно убедить себя, что все хорошо. Главное, не останавливаться, чтобы не настигла правда. Не обманываться, что если повернуть направо и добежать до быстрой воды, то между камней в заводи лежит Эд, он пока еще жив, но если ему не помочь… Люди Ганнора справятся лучше! Если им не удалось его найти, то куда уж тебе!

А может, они его нашли и заперли в подвал как врага, чтобы требовать у Элайны выкуп? Лучше бы так.

Арлито коснулся моего плеча, я подпрыгнула и чуть из брички не вылетела.

— Извини, — проговорил он и посмотрел с сочувствием. — До сумерек доберемся, потерпи.

— Не знаю, что лучше: мучиться неведением или узнать правду. Вдруг она мне не понравится? А так есть надежда, вот я и держусь за эту соломинку, и не тону. Знаешь, чего я боюсь? Тишины и темноты, которую можно населить любыми призраками. Боюсь остановиться.

— Я буду с тобой, — с уверенностью сказал Арлито. — Знаю, каково это — терять.

— Спасибо, — прошептала я.

В глубине души шевельнулось дурное предчувствие, я подивилась ему — с чего бы? Все самое плохое уже случилось. Господи, позволь мне уснуть, нет — забыться! Пусть в голове — ни мысли, и все события — мимо меня. Замереть в своем ничто, как муха в янтаре.

Отгородиться от мира ненадолго удалось. Очнулась я, когда мы приблизились к легендарному Даалю, и за пригорками сверкнуло море.

Дыхание перехватило. Да! Здесь я хотела бы остаться! На востоке серые, будто присыпанные пеплом холмы переходили в сиреневато-розовые горы, казалось, до них рукой подать, а на западе плавно стекали в море. Дааль, по местным меркам, был огромным. Белокаменные дома с черепичными крышами, издали похожие на подосиновики, взбегали на два пологих холма, толпились по внешнюю сторону крепостной стены и простирались по равнине, преграждая нам путь.

Дааль не знал войн, потому крепостная стена выполняла скорее декоративную функцию, а новый город, населенный в основном мелкими торговцами и ремесленниками, разросся далеко за ее пределы.

Мы тряслись на широкой булыжной дороге, а в стороны разбегались узкие улочки, где и два человека разойдутся с трудом. Дома были в основном двухэтажные, с резными ставнями и деревянными дверями. На первом этаже — харчевня, мастерская или магазин, на втором — жилище.

По тротуару бродили прохожие, бегали дети. Ветер трепал белье, развешенное на длинных шестах, закрепленных на крышах, и казалось, что это паруса огромных кораблей восходят над городом. Люди, кошки и даже чайки здесь были неторопливыми, важными, одна я торопилась и диссонировала со степенной умиротворенностью.

Скорее бы уже узнать!

Оставив город позади, мы с Арлито и магами покатили к далеким горам, виднеющимся над рыжеватыми холмами, затем взяли правее, въехали на каменистое плоскогорье, поросшее рыжей травой и кустарником с мелкими бурыми листьями и скрюченными стволами. Пронзительный ультрамарин моря, простирающийся до горизонта, контрастировал с блеклой, выжженной солнцем растительностью и резал глаз.

Наш путь лежал к крепости, будто высеченной из бежевой пористой горы: узкая дорога вдоль обрыва, стена, за ней — красные башенки. Где-то там находится Зеркало вод, если, конечно, это предмет, а не название ритуала.

Когда лошадь ступила на узкую дорогу, захотелось зажмуриться.

— Раньше в Зеркале вод отражались и наши люди, сосланные или отправленные с миссией в Беззаконные земли, — ввел меня в курс дела Арлито. — Но десять лет назад его повредили.

— Кто? — хрипнула я без интереса, впилась взглядом в крепостную стену, на фоне которой маячил скачущий впереди Одрик. Мысленно я уже бежала по коридорам, освещенным факелами, и эхо шагов мячиком билось о стены.

— Предыдущий правитель, магистр Раян, усомнился в том, что женщинам нельзя быть магами, и они отблагодарили его. Точнее, одна… Ладно, потом расскажу.

Распахнулись огромные деревянные ворота, и бричка въехала в просторный каменный двор. Он был гладким, как обработанный мрамор, и невольно приходили мысли, что камень здесь срезали огромной болгаркой. Со всех сторон меня окружали стены, и казалось, что стоишь на дне пустого колодца, а над тобой — два коридора, которые идут из одной стены в другую на уровне третьего этажа, а их здесь пять.

В середине площади — мужчина в мантии, в одной руке скипетр, в другой — книга, а над ним висят в воздухе цветочные горшки, и одни диковинные растения, будто ивы, свешивают стебли до земли, а другие тянут вверх.

— Это иллюзия, — объяснил Арлито, спешиваясь. — На самом деле горшки на подставках.

Мы направились в арочный проход, прошивающий стену насквозь, и оказались во втором дворе с парящими в воздухе фонтанами. Точнее, в воздухе висели цветы, изливая воду… Ага, понятно: там, в падающем потоке — прозрачная трубка. Но куда девается вода на подлете к земле? Все равно не пойму, тут ведь маги заправляют.

Пространство перед нами пошло волнами, как вода от брошенного камня, и перед нами возник не маг в мантии, расшитой рунами, а самый обыкновенный мужчина в бесформенной серой одежде, рыжий, веснушчатый, со вздернутым носом.

— Добро пожаловать в обитель, — проговорил он без интонации.

Я сжала плечо Арлито, и он не растерялся:

— Кларенс, проводи нас в зал Грез, а сам доложи, что мы прибыли, пусть после ужина собирают слушанье.

— Хорошо. Следуйте за мной.

По тоннелю в здании-стене мы прошли в следующий двор, весь зеленый, причем посадки напоминали висячие сады Семирамиды. Здесь на лавочках маги, одетые кто во что горазд, вели беседы. Прямо не маги, а мужики за домино!

Арлито здоровался с ними молча, поднимая руку. Меня они не замечали, только седой, коротко стриженный старик со смуглым, исчерченным морщинами лицом остановил на мне взгляд — что насквозь прожег.

Мы двинулись вдоль стены без дверей. Провожатый остановился, надавил на стену, и ее часть с грохотом отъехала назад и в сторону.

Когда поднимались по каменной лестнице, казалось, что я лежу на рельсах и не могу встать, а на меня несется товарняк-правда, грохочет так, что отдает в висках. Сердце колотится отчаянно, будто стремится вырваться из груди и снова спрятаться в неизвестности.

Со скрипом отворилась дверь, и мы шагнули в фосфоресцирующий полумрак. Зал напоминал маленький Колизей. В середине — бассейн в виде цветка с шестью целыми лепестками и двумя обломанными, от лепестков по полу тянутся светящиеся пятиметровые лучи, упираются в шесть каменных коробок, похожих на жилища фей. На полу стоит штук тридцать таких коробок, над ними — больше, выше — еще больше, и так десятки рядов коробок, издали похожих на зрительские ложи.