— Камни? — переспросил Григорий.

— Да, это специально заряженные энергоблоки, они выполняют роль батарей, эти камни подключаются в цепочку барьерного круга и обеспечивают защиту посёлка. Система энерго-батарей используется только в небольших населённых пунктах и деревнях, крупные города, охраняет другой вид барьера.

В городах работают свои специалисты, следящие за целостностью барьера, и безопасностью жителей города. Мы же курсируем меж населёнными пунктами, осуществляя замену камней, очистку территории от всяческих вторженцев. То-то вроде береговой охраны. Так же вокруг городов и посёлков постоянно образуются некие энергетические отходы в кристаллической форме, их производит Мицелий. Это такой тонко энергетический паразит, его уничтожить фактически невозможно до тех пор, пока он имеет подпитку, негативными и прочими эмоциями людей. Этой сущностью обросли все дома в городах. Там, где больше всего эмоций, Мицелий более выражен. Ты увидишь вскоре, как попадёшь в город, крыши домов покрыты этим паразитом. В нём обитает ещё один очень живучий вид паразитических существ, они чем-то напоминают медуз, но могут принимать и иные формы. Извести их или как-то выгнать из города не представляется возможным, это как всеобщая пандемия. Отходы этих сущностей представляют собой некий концентрат, клубень в который Мицелий добросовестно отстёгивает собранный энергетический заряд. За этими клубнями охотиться множество существ, включая демонов, — поведал Валерий Афанасьевич.

— И что эти клубни вы потом превращаете в камни для барьера? — поинтересовался Григорий.

— Они служат как универсальная меж-мировая валюта. С помощью этого энергетического потенциала можно делать множество удивительных вещей, о которых ты со временем узнаешь, — ответил Валерий Афанасьевич.

— Как-то жутковато это всё звучит, — задумчиво сказал Григорий.

— Слышал про профессию такую Золотарь, или Ассенизатор. Работа с запашком, но нужная до безобразия. Мицелий, собирая энергию, трансформирует её в клубни. Видишь-ли в этом мире всё взаимосвязанно как в большом организме. Мицелий и мафлоки, мафлоки и люди, старшие и демоны…

— Мафлоки! Это что какое-то блюдо из Макдональдса? — со смехом предположил Григорий.

— Мафлоки — медузоподобные паразиты произрастают из нас самих, словно нарыв они возникают в ауре, уплотняются и улетают дозревать в мицелий, оставляя с владельцем связь и разбрасывая семена по городу. С возрастом аура человека обрастает всевозможными сущностями, которые управляют им.

— О господи, как страшно жить! Правильно говорят меньше знаешь — крепче спишь! — картинно воскликнул Григорий, приступая к завтраку.

Подкрепившись, юноша отправился в свою каюту, собирать рюкзак. Телефонный звонок вырвал его из раздумий о странности мироустройства.

— Привет, сыночек, — раздался грустный голос матери, — как ты там поживаешь, как чувствуешь себя, дед тебя там совсем загонял? Не звонишь мне совсем, не пишешь. Чем вы там вообще занимаетесь? Мне вот одной в доме так грустно.

— Мамуль прости, дел было много, да и с непривычки уставал, ложился спать пораньше, у нас тут исследовательская экспедиция, дел много, ходили по горам, исследовали всякие древности, моя задача пока что таскать вещи, следить за костром, в общем, вся тяжёлая работа. Чувствую я себя хорошо, работа у деда интересная, мне очень понравилось, он меня познакомил с людьми, которые будут меня учить. А ещё там, где мы были, связь плохо ловила, вот я тебе и не звонил, — сочувствуя матери, оправдывался Григорий.

— Знаешь, пока ты был дома, я даже и не думала, что буду так скучать, а теперь вот осталась одна, сижу смотрю ваши фотографии, и так одиноко, выросли и разлетелись кто куда. Сходила проведала внука, вернулась домой и опять одиноко, — продолжала причитать Вера Михайловна.

— Ну, мам, не грусти, хочешь я тебе фотографий вышлю, я тут делал снимки трудовых будней. И вообще, как ты жила раньше без нас и папы!?

— Когда училась, мечтала о большой и красивой любви, гуляла с подругами, да ты знаешь, жизнь грустна, когда тебе не о ком заботиться, — задумчиво сказала мать.

— Ну, в мире много кого нуждающегося в заботе, животные, растения, люди, даже о собственном теле нужно заботиться, теперь вот у тебя есть внук, и ты можешь заботиться о нём, — ответил Григорий.

— Да, ты прав, сынок, к тебе, кстати, друзья заходили, спрашивали, куда ты пропал, — ответила мать.

Григорий, вспомнив друзей замер на мгновение, «Как-то неловко вышло, их я даже и не предупредил, что с дедом уезжаю», подумал он.

— Твоя работа вряд ли даст тебе возможность беззаботно проводить время с друзьями, будешь вечно в разъездах, неизвестно где, — словно бы услышав мысли сына сказала Вера Михайловна.

— Что поделать, ничто не вечно в этом мире, наши интересы всё равно бы разошлись со временем. Тут все говорят заумно, вот я уже тоже начал, смотри скоро совсем меня не узнаешь, — усмехнулся Григорий.

— Гриша, ты всегда был букой, а теперь ещё хочешь стать занудой?

— Что поделать, я предполагал, что это заразно. Ладно, мам, мне собираться надо, я сегодня работаю, вечером вышлю тебе фотографии, удачного тебе дня, не скучай мамуль, — стал прощаться Григорий, заметив заглянувшую в каюту Гадрун.

— А, ладно, хорошо, удачи сынок, — грустно ответила Вера Михайловна, отключив связь.

Юноша замер на мгновение погрузившись в раздумья, блуждая взглядом по записной книге в телефоне он спрашивал себя, «Что я должен был сказать?».

— Гриша, айда велики на палубу вытащим, нужно ещё кейсы достать, пристегнуть их к багажникам и сложить в них камни. А, и локатор нужно с собой захватить. Я думаю, пристроить его к тебе в рюкзак!? — напомнила ему о работе Гадрун.

— А эта штуковина то большая? В сумку то влезет? — опомнившись ответил парень.

— Вот держи, — девушка протянула устройство, напоминающее ручной пылесос, рядом с ручкой располагался экран, дальше шёл цилиндр, разделённый на четыре выдвижных части, за ним шёл барабан, заряженный какими-то дротиками, они были закрыты пластмассовой крышкой. Заканчивалось устройство короткой трубкой.

— На кого охотиться будем? — спросил Григорий, разглядывая устройство.

— Это искатель клубней, барабан заряжен маяками. Нашёл клубень, выстрелил маяком, отметил точку, поехал дальше. Мы клубни не извлекаем, этим занимается специальная бригада, потому что клубни привлекают всяких любителей халявы. Команда прилетает на боевом корабле, быстро извлекают клубень, и быстро покидают место, до тех пор, пока всякие твари не повылезали, — ответила девушка.

— Кто бы мог подумать, что у всех под носом такое происходит, — удивлённо сказал Григорий.

— Ага, пошли велосипеды вытаскивать.

Поднимая велосипед на палубу, Григорий вдруг вспомнил про зиму и тут же возник вопрос:

— Гадрун, слушай, а как зимой то, эти камни менять? В некоторые порты зимой не попасть!

— Зимой, когда лёд сковывает прибрежные зоны, менять камни почти не приходиться. Тут несколько причин, во-первых, активность всяких сущностей в зимнее время снижается, во-вторых, мы за лето меняем все разрядившиеся камни и их заряда хватает на два года. В чрезвычайных случаях, мы вылетаем на место на воздушном транспорте, с собою на борту у нас есть снегоходы. Но обычно мы выполняем все работы до сильных холодов, зимой члены команды уходят в ретриты для личной практики, или направляются в различные экспедиции. Частично нашу функцию на себя берут отряды, занимающиеся сбором клубней, которые зреют от года до двух, и в зимнее время мы их не собираем.

Кейсы с камнями были увесистыми, вытащив их на палубу Григорий увидел приближающуюся пристань посёлка Прибрежного, растянувшегося по холмам и речной долине.

Открыв кейс, Григорий увидел белоснежные камни правильной овальной формы, со светящимися желтоватым светом прожилками внутри. Они были помещены каждый в свою ячейку по двенадцать штук в кейсе.

— Они хрупкие? — спросил Григорий у Гадрун, которая загружала камни в короб пристёгнутый к багажнику велосипеда.