— Нет спасибо, мне бы в уборную попасть, если таковая предусмотрена на челноке, — испытывая смущение признался юноша.

— Да, конечно, обойди капсулу, там с другой стороны откроется вход в туалет, — ответил профессор.

Когда Гриша вышел из челнока он обнаружил две вещи. Солнце уже встало из-за горизонта и теперь, заливало ярким утренним светом зелёное море тропического леса, раскинувшегося под нагорьем. Помимо этого, вторая и третья капсула теперь были плотно сдвинуты друг к другу, причём одна из них стояла вертикально и после всех трансформаций напоминала доменную трубу. Различные рукава, светящиеся шланги, распределительные системы, движущиеся передаточные шестерни, электромагнитные сердечники, выпростались из недр силовой установки, превратив две абсолютно гладкие капсулы в ощетинившийся аппаратурой мини завод. За «заводом», под сенью рябиноподобных тамариндов, виднелась ещё одна капсула, приземлилась она видимо совсем недавно. Присмотревшись внимательнее, Гриша увидел, как Мичил и двое мужчин, в белых туниках, скрылись в недрах прибывшего челнока.

Вспомнив что время поджимает, Гриша поспешил в уборную. Оказавшись с другого конца капсулы, юноша стал искать вход, попутно размышляя о том, почему туалет был расположен именно с этой стороны, и где тогда находится кабина пилота. Неожиданно стена перед ним растеклась в разные стороны сформировав проход в уборную. На пороге стоял Габриэл, увидев Гришу, он ехидно улыбнулся и резким взмахом руки зачем-то взял под козырёк. Довольный своей выходкой, он подхватил с пола походный рюкзак, вышел на улицу и направился к «заводу».

Гриша растерянно посмотрел ему в след и подумал, «Что за клоунада?». Заходя в уборную, он с подозрением осмотрел помещение, память о школьных сортирах подсказывала ему, что после таких пионеров как Габриэл, можно ждать чего угодно. Однако увидев странный раструб-пиалу на уровне пола, форма которого напоминала седло для лошади, Гриша напрочь забыл про мальчишку. Видимо это было биде. Это было понятно уже потому, что в помещении больше не было ни писсуара, ни раковины для мытья рук, ни туалетной бумаги, никаких других знакомых аксессуаров, кроме, пожалуй, зеркала напротив унитаза, и двух отверстий прямо под ним. Гриша с недоверием подошёл к биде, стараясь понять, как им пользоваться, дверной проём за его спиной с хлюпающим звуком закрылся. Следом за этим звуком в голову закралась крамольная мысль о том, что это и есть кабина пилота, унитаз это кресло, а отверстия под зеркалом видимо своеобразный штурвал. Гриша даже вообразил огромного длиннорукого пришельца, который присел на корточки над пиалой, и запихал свои ручищи в отверстия под зеркальным иллюминатором.

Опытным путём Григорий в итоге пришёл к пониманию того, как пользоваться диковинной уборной. Однако про себя юноша отметил, что сырой холодный ветер в районе гениталий и обжигающая ментолом свежесть на ягодицах ему не по душе.

Умолять дверной проём не пришлось, стена сама растворилась, выпуская обновлённого клиента. Как оказалось к этому моменту, у входа в лабораторию собрались все члены экспедиции. По дороге к основной группе Гриша разглядел металлический кейс, появившийся в руках мастера.

Когда юноша приблизился к коллегам, Сергей Иванович, состроив кислую мину сообщил:

— Теперь, пожалуй, стоит раскрыть деликатную подробность, связанную с ношением костюма.

Гриша сразу догадался о чём пойдёт речь, и сам непроизвольно поёжился.

— Дааа, — протяжно произнёс профессор, переступил с ноги на ногу и продолжил, — речь пойдёт о работе нашей выделительной системы в панцире Скарабея. Думаю, тут все люди взрослые и понимают, зачем она нужна…

Подробности оказались не самыми приятными, но этого следовало ожидать, хочешь не хочешь, а три месяца тесного контакта с внеземной цивилизацией было не избежать. Запоминать там особо и нечего было, «Лучше бы про местный сортир инструктаж провели» подумал про себя Гриша.

Когда последние директивы были изложены, Мастер позвал подопечных в лабораторный комплекс.

Помещение мобильной лаборатории оказалось чем-то похожим на предыдущее. В дальнем конце капсулы вместо стенда располагалась П-образная панель управления. Справа и слева, примыкая к стенам лаборатории словно рёбра жёсткости, находились шесть равноудалённых капсул-саркофагов. Рядом с капсулами, на небольшом возвышении, притулились кабинки для переодевания. Под окошком каждой камеры-саркофага красовался логотип «S.T.A.B.» нанесённый жирными чёрными буквами на фоне матово белой обшивки капсулы.

— Это что аббревиатура ШТАБА? — оборачиваясь, спросил Гриша.

— Ага, — подтвердила Гадрун.

— И как переводится? — заинтересовался юноша.

Грише ответил Сергей Иванович, шедший справа от него:

— S.T.A.B. — Шлюз Типового Абстинентного Барьера. Этим логотипом обычно маркируют продукцию наши подрядчики. В ШТАБЕ же непринято размещать свою аббревиатуру где бы то ни было.

— Матершина какая-то, — усмехнувшись комментировал Гриша.

За спинами вошедших раздался незнакомый высокий мужской голос, выговаривающий слова с лёгким акцентом:

— Панэ, прошу проходите в кабинки для переодевания, там вы сможете оставить свои вещи и сразу же пройти в Экзодермалную камеру.

Григорий обернулся чтобы понять кто это его «Паном» обозвал. Оказалось, у входа в капсулу рядом с мастером, стоял невысокий лысый, пожилой мужчина. Он был одет в белую тунику-униформу с отличительным чёрным треугольником на груди. Грише он почему-то напомнил Ленина из-за своей характерной бородки и выражения лица.

Гадрун, стоявшая позади юноши, подтолкнула его к ближайшей капсуле. Гриша, повинуясь своей «воспитательнице» открыл складную дверь в раздевалку, стащил с плеч увесистый рюкзак и поднялся по ступенькам в предбанник Экзодермальной камеры. Быстро раздевшись и утрамбовав вещи по отделам рюкзака, молодой человек нацепил на себя грелку-рюкзак, висевшую здесь же в раздевалке. Стоять голышом было прохладно, особенно учитывая холодный ветерок, которым тянуло из дверного проёма саркофага, открытого в предбанник. Внутри камеры, по окружности пола, светилась голубая светодиодная панель. Так же на полу были обведены, белой краской, следы призванные сориентировать пассажира в рабочее положение. Гриша нервно выдохнул и ступил внутрь капсулы. Заняв рабочее положение, он посмотрел в окошко, сейчас расположенное на уровне глаз. Напротив него из окошка камеры смотрела Гадрун, увидев его, она улыбнулась и показала знаком руки «ок». Из динамика где-то под потолком капсулы послышался голос «Ленина»:

— Панэ, кто готов и расположился по меткам, можете нажать перед собой клавишу для начала Экзодермальной процедуры. Сразу после этого дверь в камеру будет закрыта, а из отверстий на уровне пола начнётся подача геля необходимого для корректировки роста панциря. Этап инвазии скарабеем осуществится после того, как гель достигнет грудной клетки, в этот же момент активируется клапан с усыпляющим газом.

Гриша бросил взгляд на свою знакомую, девушка видимо сейчас нажимала клавишу активации. Решив не отставать, юноша отыскал взглядом серебристо-белую кнопку, выделяющуюся на фоне пепельно-серых стен саркофага, и нажал её. Люк тут же задраился выскочившей из паза дверью, и мгновение спустя с лёгким хлюпающим звуком в капсулу стал поступать прозрачный гель. Студенистая жидкость оказалась тёплой и приятно обволакивала ступни и икры, стремительно заполняя капсулу. Не успел Гриша поднять взгляд на Гадрун, как гель достиг пояса. Девушка в этот момент поморщилась, и заметив взгляд юноши усмехнулась.

Когда жидкость добралась до груди, ноги молодого человека оторвались от пола, одновременно по спине что-то шлёпнуло, а над головой зашипел клапан выбрасывающий сонный газ. В ушах запищало, и Гриша тут же отключился, даже не успев осознать, что только что произошло.

Сознание вырывалось из липкой, гудящей, душной тьмы. Всё тело покалывало словно во время процедуры электрофореза. Гриша сдавленно кашлянул и открыл глаза. Бдительный разум сразу же отметил, что всё тело и лицо обтянуто плотной прохладной кожистой плёнкой. Мутный калейдоскоп перед глазами никак не давал сосредоточиться. Дёрнувшись, чтобы унять накатывающую панику, юноша осознал, что сидит на полу, а ноги затекли от неудобной позы. Всё тело, обременённое тяжестью доспеха, оказалось изолированно от возможности физического контакта с внешним миром. Дышать на удивление было относительно легко хоть и ощущалось, будто дышишь через марлевую повязку. Вдруг кожистая плёнка, обтягивающая голову, зашевелилась на макушке. Молодой человек испугавшись этих микродвижений вздрогнул и отпрянул назад, стукнувшись затылком об стену камеры.