Уже от одного этого скопления зеркал, что окружали Григория, голова начинала идти кругом.

«Что за странное чувство, я словно лечу куда-то» подумал, он начиная дрожать всем телом. Раздался гул и жужжание, от чего казалось сам воздух наэлектризовался, свет в помещении погас, гул перешёл в еле слышное пищание. На Григория накатила волна бессвязных видений: полёта в космосе меж звёзд. Чувство падения в космическую бездну нарастало, мурашки бегали по спине сковывая тело толчками бушующей энергии.

«Что вообще происходит», пробормотал ошеломлённый юноша.

В какой-то момент он стал видеть яркие картины, прорывающиеся сквозь темноту закрытых глаз. Чудилось будто он сидит в радужном коконе.

«Офигеть», дрожащим голосом выдавил из себя Григорий, его словно несло в стремительном потоке, воздух и сознание вибрировали. Внутри его тела ревел ураган энергии. Волны этой мощи заставляли содрогаться, хотелось кричать, но звук не шёл из горла. Тело словно свело в едином спазме, слёзы катились сами собой, дыхание сбилось, лихорадочно содрогая грудную клетку. Вспышки видений стали более яркими и отчётливыми, он видел людей, приносивших клятву в этом и других более вычурных местах.

Единая клятва звучала, среди залитых лазурным светом полей, где летали шары чистой энергии. Провозглашалась среди зелени трав, горевших изумрудным огнём на фоне красного неба, засеянного багровыми кристаллами звёздного скопления. Гремела эхом среди фантастических дворцов, сотканных из света и энергии.

Все эти люди были ему знакомы, как старые друзья, как книги, что он прочёл когда-то давно, содержание этих книг он уже смутно помнил, но сохранил к ним внутреннее тепло и симпатию.

Наконец он услышал какие-то звуки, и понял, что это звучит мантра «Аоум», её мелодия, каждая нота, словно удар в гонг сотрясли всё тело, пробуждая невообразимую мощь так, словно кто-то спящий доселе, начинал приходить в сознание.

Внезапно все видения прекратились, разум притаившись замер, тело перестало содрогаться под напором увеличивающейся частоты вибрации энергии. Интуиция обострилась и, словно второй пилот, стала подсказывать созерцать поток, формирующий водовороты индивидуального сознания. Реакцию на эту метафору внутренний секретарь тут же занёс в протокол, как единогласный позитивный отклик с этой идеей.

Было странно и забавно наблюдать неразрывную связь тела и эмоций, эмоций и сознания, сознания и окружающего мира. Возникло удивительное чувство неотъемлемости всех элементов, из которых невозможно вычленить собственную монолитную личность, или хотя бы того, кто является потребителем этого сложного продукта.

Даже само ощущение созерцателя изменилось. Померкло чувство единства личности, среди множества векторных сил источники которых были как внутри физического тела и сознания, так и снаружи.

Постепенно взвесь слоёв восприятия реальности начала оседать, разделяясь по фракциям. Григорий отметил, что теперь он словно бы разделился на сущность, которая есть внимание, бестелесный, бесформенный наблюдатель и ум, который чувствовал внешний мир, воспринимал и фиксировал различные внешние по отношению к наблюдателю источники физических ощущений. Мысли ему теперь казались осязаемыми, они, как и все физические ощущения интерпретировались сознанием как тонкая плёнка на экране. Себя он ощущал как линзу, а источник всех этих ощущений лежал за пределами фокуса сознания.

Вновь раздался звук мантры, его произнёс удивительный по силе голос. Беспредельная мощь этого голоса чуть не повалила без сознания Григория. Всё тело покрылось мурашками, приятный спокойный, если не сказать дружелюбный голос, обладал поразительной силой, и проникал в каждый уголок сознания, ему хотелось повиноваться.

— Приветствую тебя часть единого нерушимого, ты был призван обновить клятву осознанного пути.

Клятва — это инструмент, данный нам Высшим, для руководства на пути служения этому миру. Своими действиями мы влияем на судьбы многих людей, поэтому нужно быть максимально осознанными, знать свои цели и свои обязанности, на которые мы будем опираться в нашей работе.

Клятва несёт индивидуальный характер, и зависит от вектора индивидуальной свободы души. Некоторые из нас берут на себя обязательства более сложного характера. Эти обязательства составляются до облачения в плоть, наша же задача напомнить вам их.

Все мы, как проекции творческой силы изначального, прибывая в призму бытия, уравновесились и распределились в спектре. Поэтому так важно сохранить избирательность в вопросе распределения и делегации полномочий между зодчими многоликого. Через ШТАБ мы устанавливаем контакт и сотрудничаем с душами, которые ориентированы на служение внутренним потенциалом.

Клятвой мы пробуждаем это намерение, которое могло уснуть, забыться под воздействием воплощения в материальную оболочку. Сила вашего намерения, помогает вновь вспомнить и встать на путь служения.

Настал момент напомнить клятву! Прошу прими знаменье, дабы укрепить начало твоего осознанного пути!

Голос умолк, оставив Григория в звенящей тишине. Мгновение спустя, заговорил он сам, но на удивление сильным могучим и взрослым тоном, от чего сердце ёкнуло в груди:

«Я, свободный дух, вернувшийся в дольний мир. Сейчас я предстал перед своими братьями, чтобы принести клятву, которая будет служить мне путеводной звездой.

С искренним намерением я облачился в человеческое тело, чтобы проявить служение живым существам.

Я пришёл, чтобы бросить вызов ненависти, жадности, страху, зависти и иным проявлениям разделённого сознания.

Я пришёл, чтобы обрести бесстрашие, сострадание, совесть, мудрость, нравственность, духовную дисциплину.

Я пришёл, чтобы стать странником, чей дух взрастёт средь океана бурь грядущих.

Клянусь посвящать все свои действия зарождению в живых существах осознанного стремления к завершённости.

Пусть твердыня моей сути, станет основным инструментом служения. Пусть мерой моим деяниям станет вечность, что не делима сама в себе. Пусть те, с кем будет связанна моя судьба, всегда получат мою помощь и поддержку».

Прозвучавшие слова, эхом отразились от стен зеркального зала. Григорий замер в центре площадки, тяжело дыша. После такого яркого представления ощущалось эмоциональное опустошение.

В этот момент, на прощание, прозвучал голос, общавшийся с ним перед клятвой:

— Таков был путь, избранный тобой, следуй ему, но помни, не стоит идеализировать свои клятвы, как и то, что с тобой происходит, это лишь мираж, привлекший твоё внимание. Ступай же брат, да осветит тебе путь знание.

Голос умолк, вновь зажглись светодиоды обрамляющие зеркала. Григорий открыл глаза, и огляделся вокруг.

«Какое странное ощущение, когда всё закончилось, словно я отупел. Всё как будто остыло во мне. Утратило заманчивость и волшебность, надеюсь это временное ощущение», думал он, рассеянно глядя по сторонам.

Опомнившись, он вытер рукавом следы от слёз, и перебрался на ту половину платформы, которая как эскалатор, доставила его в центр. Этот раз он ехал стоя, испытывая сильное ощущение дежавю. Для выхода из зала обновления ему вновь понадобилось нажать на круглую табличку с оттиском руки. Преодолев зеркальный барьер, он вновь оказался в коридоре ведущем в зал ожидания. Молодой человек ступил в коридор и двери перед ним распахнулись настежь.

Кроме Гадрун в зале оказалось ещё двое. Мужчина одетый в военный экзокостюм, видимо был наставником бритому налысо парню с короткой косичкой на затылке. Гадрун сощурилась, пытаясь усмотреть что-то в лице Гриши. Скорчив рожицу, словно его внешний вид не удовлетворил её ожидания, она подошла к нему и спросила:

— Ну, как прошло?

— Всё ништяк, только вымотало как-то. Я себе это по-другому представлял, сейчас охота сесть позалипать на ковёр. Перед глазами до сих пор стоят всякие видения, которые меня там посещали, — сонно поделился Григорий.

— Наверное, слишком много событий было в последнее время и ты эмоционально опустошён, после тех фокусов Мичила и прочих приключений тебя уже не так просто пронять, — улыбнувшись, отметила Гадрун, — ладно, пошли, получим инвентарь, на обеде позалипаешь.