Заставив себя сделать обычное выражение лица, я взглянул на нее.

— Мне кажется, ты себя недооцениваешь. Сойер выбрал тебя не просто из-за твоей внешности.

Это все, что я считал необходимым сказать.

Она вздохнула и откинулась назад на руки. Мне пришлось снова отвернуться от нее, пока мои глаза не успели сосредоточиться на ее груди. Мне не требовалось изучать их, чтобы узнать, что они идеально округлые, мягкие, полные, заманчивые, как бездна.

— Я не всегда хорошая. Мне тяжело дается быть хорошей. Я хочу быть достойной Сойера, и у меня получается, но это как будто другая я, внутри, которая пытается вырваться наружу. Я борюсь с этим, но я не очень хорошая, время от времени. Сойер должен держать меня в узде.

Держать ее в узде? Погодите-ка….что? Тряся головой, чтобы отчистить свои мысли от того, какими сладкими должно быть были ее соски, я заставил себя сфокусироваться на том, что она сказала, вместо того, чтобы представлять себе, какова она на вкус. Она не думала, о том, что была слишком хороша для Сойера? Сойер заставлял ее думать, что с ней было что-то не так? Конечно, он не знал, что она чувствовала себя таким образом.

— Эш, у тебя не было ничего общего с совершенством до тех пор, пока ты не решила вырасти. Конечно, ты помогала мне запихивать лягушек в почтовые ящики людей, но та девчонка ушла. Ты захотела быть идеальной и, ты добилась этого.

Она рассмеялась и откинулась. Я случайно бросил на нее взгляд. Ямочки были там, когда она посмотрела вниз, на воду.

— Если бы ты только знал, — все, что она сказала.

— Скажи мне, — слова вырвались из моего рта прежде, чем я смог их остановить.

— Зачем?

Потому что я хочу тебя. Только тебя. Девушку, которую я знаю, здесь, скрывается от мира. Я хочу свою Эш назад. Я не могу сказать, каким образом. Она увидит слишком много. Я должен был защитить себя.

— Потому, что я хотел бы знать, что ты не настолько совершенна. Я хотел бы знать, что девушка, которую я когда-то знал, все еще где-то там.

Она снова засмеялась и вытянула свои ноги, чтобы дать отдых подбородку.

— Нет никаких способов, чтобы я признала перед тобой все мои проступки. Большинство их в моей голове и я никогда не поддамся им.

— Я не выведываю у тебя глубокие темные тайны, Эш. Я просто хочу знать, что же ты могла сделать такого неправильного, что заставляет Сойера держать тебя в узде?

Ее щеки порозовели, но она не переставала смотреть прямо перед собой. Через несколько минут молчания я встал и потянулся.

— Хорошо. Мне действительно не нужно, чтобы ты рассказывала мне, как ты не всегда вспоминаешь, что нужно забрать свою сумку и возвращаешься на парковку, или как ты не работаешь в доме престарелых, каждую неделю.

Я пошел прочь, злясь на себя за то, что звучал как придурок.

— Те вещи, Сойер должен помочь мне вспомнить … но я вообще-то, не на них ссылалась.

Она сказала это так тихо, что я едва ее расслышал. Я остановился и повернулся к ней. Она смотрела на меня сквозь свои мокрые ресницы.

— Я всего лишь еще одна девочка подросток. Я завидую Николь, потому, что она может быть той, кем она хочет быть. Я не могу. И в этом не вина Сойера. Я никогда не была в состоянии представить, что мне это требуется. Мои родители ожидают от меня, что я буду хорошей.

— Ты хочешь быть такой, как Николь? — спросил я с отвращением. Она засмеялась и затрясла головой.

— Не совсем. Я не хочу блевать на себя и появляться в своем доме пьяной….. или прослыть шлюхой. Но однажды я хотела бы узнать, что за чувства такие возникают, когда у тебя больше чем поцелуй. Быть слегка помешанной.

Она остановилась и обратилась взглядом к воде.

— Может быть, узнать, что за острые ощущения возникают, когда убегаешь тайком из дома, или как чувствуешь себя, отчаянно желанной кем-то, когда он сам горит от желания, когда целует меня. Может быть просто, почувствовать себя желанной.

Она снова остановилась и закрыла свое лицо двумя руками.

— Пожалуйста, забудь, что я все это сказала.

Разговор о невозможном требовании. Мне было достаточно трудно дышать.

Она опустила руки от лица и повернулась ко мне с виноватым выражением. Потерянный взгляд ее глаз убивал меня. Я хотел бы заверить ее, что с ней все в порядке. Я хотел показать ей, каким именно безумным она делает меня. Она встала.

— Ну, теперь ты знаешь мои секреты, Бо. Как в старые добрые времена. Я думаю, что это снова сделает нас друзьями, а? Улыбка на ее губах задрожала.

Черт меня подери.

— Да, я бы сказал, что это так, — ответил я, снедаемый сожалением.

Эштон

Я посмотрела, как минивэн моих родителей выехал на дорогу, до того, как взять телефон и написать смс Бо.

Я: «Не хочешь, прийти и посмотреть кино у меня дома?»

Мое сердце вырывалось из груди. Что я делаю? Я уже и так размыла границы между нами, там, на озере. Я не должна была разговаривать с Бо о тайных желаниях. Но я только и думала о его напряженном блеске в глазах, когда объясняла ему, какое волнение мое тело хотело испытать.

Бо: «Твои родители?»

Он знал моих родителей слишком хорошо, они бы никогда не одобрили, то, что я провожу с ним время. Я ненавидела то, как каждый пытался представить что-то плохое о Бо. Только потому, что его мама была дрянью, совсем не означало, что он такой же. В нем текла такая же кровь, как и у Сойреа.

Я: «Сегодня уехали из города».

Мой папа запланировал удивительные выходные для них с мамой, на их юбилей. Я узнал об этом за неделю, но маме он сказал, только сегодня днем. Они оба были сейчас по дороге в Бирмингем.

Мой телефон зазвонил, я вздрогнула и уронила его. Схватив его, я забеспокоилась, вдруг это был Сойер. Я бы никогда не смогла ответить невинным голосом, если бы мне пришлось разговаривать ним.

Это был Бо.

— Алло, — сказала я.

— Я поставлю свой грузовик на стоянку, и дойду до твоего дома через лес. Оставь заднюю дверь открытой.

Он не хотел, чтобы кто-то видел здесь его грузовик. Я знала, это для моего же блага. Это было лучшим, что он мог сделать, припарковаться не около моего дома. Он был моим другом, но все же…еще он был парнем. Плохим парнем. Эштон Грей не должна приглашать мальчиков домой, когда ее родители уехали.

— Окей, если ты так хочешь.

— Да, — его глубокий голос, заставил меня внутри почувствовать себя натянутой струной.

— Тогда, скоро увидимся, — ответила я.

— Да, — сказал он, прежде чем повесил трубку. Я уставилась на телефон, меня разрывал страх вперемешку с возбуждением. Я хотела бы проводить больше времени с Бо. Я скучала по нему. Быть откровенным с кем-то, это здорово. Я не буду притворяться. Было еще кое-что, я любила, когда мое тело покрывалось мурашками от того, как его глаза смотрели на меня. Было что-то дикое в Бо, то, что привлекало меня к нему. Что со мной случилось? Почему мне хочется согрешить?

Я бросила телефон на кровать и направилась в душ. Я не думала о правилах, которые нарушаю. Ничего плохого. Это был малюсенькое правило, если думать о правилах, в общем. Я имею в виду, есть огромные правила, которые я могла бы нарушить. Кроме того, мне нужно нарушить некоторые правила, до того, как я сойду с ума.

Легкий стук в заднюю дверь, послал, бешено порхающих бабочек в мой живот. Я слышала, как защелка на двери открылась и закрылась. Я быстро надела белый сарафан на бретелях. После попытки примерить несколько повседневных нарядов, я решила, что хочу выглядеть лучше.

Сарафан был коротким с бретельками, так это выглядело обыкновеннее для киновечера, может быть…. вроде того. Я изучала свои голые ноги. Я только что покрасила ногти лаком цвета «розовой сахарной ваты» и решила остаться босиком. Даже больше чем обычно.

Я направилась в коридор, чтобы поприветствовать своего гостя. Кислород, поступающий в легкие, куда то подевался, когда я увидела Бо, который стоял на кухне. Он всегда хорошо выглядел в черном, но от его вида и присутствия в кухне в обтягивающей черной футболке и джинсах с низкой посадкой у меня закружилась голова. До меня дошло, что я, затаила дыхание.