Поставив щиты, девушка, щелкнув пальцами, зажгла маленького и тусклого светляка. После чего удивленно уставилась на Змея, стоявшего в проеме, появившемся в стене на месте дурацкой картины с летающими над ромашками бабочками и огромным зеленым сверчком, сидящем на листе лопуха. Выглядел Веливера так, словно его опять ранили, похитили и долго держали взаперти. А он в свою очередь столь же долго держал взаперти свой огонь.

— Конспиратор, — проворчала Лиин и поползла по большой кровати обратно, собираясь дойти до барана и душечки в одном лице прежде, чем он потеряет сознание, рухнет и разобьет голову о столик, стоявший прямо у проема.

Змей все так же стоял в проеме, держался за стеночку и загадочно улыбался.

— Болван, — со знанием дела сказала Лиин, подойдя к мужчине.

Вблизи стал заметен синяк под глазом, явно кем-то залеченный, и поэтому не черный, а зеленовато-желтый. Лиин собой даже загордилась — хорошо ударила, судя по всему.

— Что-то случилось? — спросила девушка, ведя этого упрямца к креслу, придерживая под руку.

— Да так, одну интригу придушили на самой интересной стадии, — загадочно сказал Змей.

В кресло он рухнул, как мешок. Послушно попил водички, явно обрадовался, когда Лиин предложила поделиться энергией и даже немножко ожил после процедуры. А потом, вместо того чтобы поблагодарить и уйти душить следующую интригу, кривовато улыбнулся и спросил:

— Можно я здесь посплю немного?

— Что? — не поверила в такую наглость Лиин.

— Мне нужно поспать, усвоить твой воздух, превратив его в мой огонь. А я не успел найти новое место, — объяснил Змей.

— И что? — заинтересовалась Лиин.

— И меня могут поймать.

— Кто?

— Многие, — загадочно сказал Змей и опять кривовато улыбнулся.

Такая улыбка ему очень шла, и Лиин рассердилась, подозревая, что он отлично об этом знает и пытается ее обаять, как какую-то глупышку.

— Ну уж нет! Убирайся! Не хватает еще, чтобы тебя кто-то здесь обнаружил. Как- как, а выходить замуж только для того, чтобы не получить звание гулящей девки, я не собираюсь.

— Хм, — выдал глубокомысленное Веливера и опять улыбнулся.

— Убирайся! — зашипела на него Лиин рассерженной кошкой. — Сейчас же.

— А неплохая была идея, — задумчиво сказал Змей.

— Что?!

Мужчина еще раз улыбнулся, покачал головой и все-таки встал. Правда, до своего тайного хода он так и не дошел. Рухнул на полпути, лицом вниз, а потом так и замер.

— Зараза, — сказала Лиин и с тоской посмотрела на проем в стене. Очень уж хотелось оттащить этого душечку туда, вернуть картину на место и лечь спать.

Вместо этого, вполне себе разумного плана, девушка сначала долго искала тот рычаг, который закрывает тайный ход. И в итоге его даже закрыла, только сама не поняла как.

Потом Лиин подошла к Змею, убедилась, что он жив, хотя и так в этом не сомневалась и попыталась усадить его в кресло. Получалось не очень, Веливера норовил то свалиться, то сползти. Видимо, считал, что лучше спать лежа на ковре, чем сидя в кресле.

— У, мужчины, — практически простонала девушка, так и не решившись оставить его на полу. Вместо этого она потащила тяжелое тело к кровати, с трудом его туда затолкала и недовольно уставилась на сапоги, вроде бы не грязные, но все равно раздражавшие своим видом на фоне светло-зеленой простыни. — В следующий раз сразу прогоню и даже не проверю как далеко ушел, — пообещала себе девушка, стягивая с капитана сначала сапоги, а потом и сюртук, явно не предназначенный для сна.

Следом за сюртуком и сапогами на пол отправился жесткий пояс и обнаруженные на запястьях браслеты-ножны, для набора тонких и маленьких, непонятно для чего предназначенных ножиков.

— Мужчины, — проворчала Лиин, убедившись, что больше ничего острого капитан на себе не носит и, вздохнув, накрыла его покрывалом. Сама же завернулась в одеяло, как гусеница в кокон, погасила светлячка и решила, что будет спать, пока не превратится в бабочку.

Выполнить этот вполне себе разумный план Лиин не удалось. Когда она проснулась, за окном даже толкового утра не было — ночь едва-едва посветлела. Кокона, призванного превратить девушку в бабочку, не было тоже. Одеяло комковатым неведомым чудовищем, лежало на одной стороне кровати. Нежная дева и мерзкий Змей почему-то на другой. Причем, судя по тому, с какой стороны было одеяло, а с какой люди, это вовсе не Змей преследовал деву, а скорее она его, пока он не сдался, пустил ее под свое покрывало и позволил прижаться к себе спиной.

— Зараза, — прошептала Лиин, и мужская рука, скользившая по бедру, на мгновение замерла, а потом продолжила движение. — Прекратите, — потребовала девушка.

— Зачем? — севшим голосом спросил Змей в волосы. — Лиин, сон нас всегда выдает. Некоторые во сне разговаривают, выдавая любовницам тайны, которые не следует. Якобы влюбленные девицы, которым ничего не надо, отодвигаются на самый краешек кровати, лишь бы подальше от якобы любимого мужчины. А очаровательные маленькие волшебницы спят под боком, дыша в плечо, и ничего им не мешает. И даже если их к себе прижать…

Рука замерла у задравшегося во сне края ночной рубахи, а потом скользнула под него.

— Змей, — проворчала Лиин и, тяжко вздохнув, повернулась к нему лицом, так и не отодвинувшись подальше, как оно положено некоторым девицам.

Оказалось, душечка Юмил умел быть не только огнем и бурей, сметающими все на своем пути. Он мог прикасаться так, словно она была фарфоровой статуэткой, которую он боялся разбить. Мог никуда не спешить, и Лиин чувствовала себя воском, который он плавит в руках, чтобы вылепить что-то неведомое. С этими мыслями она и уснула, прижимаясь к мужчине обнаженным телом.

Снилось ей, что она бабочка. Точнее, девушка с большими ярко-желтыми крыльями. Она перелетала с цветка на цветок, что-то там искала, заглядывала в колокольчики и чувствовала себя очень одинокой, пока ее кто-то не поймал в ладони. В ладонях неожиданно оказалось очень уютно и тепло. И она даже не боялась сломать крылья, просто сидела и смотрела на полоску яркого света между неплотно сведенными пальцами. Потом свет заслонило что-то большое и на девушку-бабочку посмотрел синий глаз.

— Спи, — ласково шепнул обладатель этого глаза, пошевелив дыханием волосы возле уха.

И Лиин уснула. Прямо там, в мужских ладонях. Прямо в собственном сне.

Проснулась же Лиин в кровати, с ощущением, что чего-то не хватает.

В дверь кто-то стучал, и женский голос требовал немедленно выйти, иначе из-за Лиин все опоздают. Девушка даже сначала удивилась, что стучащая особа не открыла дверь своим ключом и что не разбудила невесту командирским ором над ухом. Потом увидела, что ручку кто-то заботливо подпер спинкой стула, и тяжело вздохнула.

— Змей, — сказала задумчиво.

Никакого душечки в комнате уже не было. Он то и стул туда поставил не для того, чтобы его не застали в девичьей комнате, а чтобы хозяйка комнаты смогла привести себя в более-менее приличный вид, прежде чем показываться кому-то на глаза.

Правда, от осознания того, что не хватает Веливеры, неприятное ощущение никуда не делось. Лиин одарила дверь раздраженным взглядом, крикнула, что уже идет и потянулась за ночной рубахой, лежавшей на краю постели. И увидела на запястье очень знакомый браслет. Как она после этого не заорала, Лиин и сама не поняла. Просто на мгновенье впала в оцепенение, потом стукнула несколько раз подушку кулаком и, желая придушить опять начавшую стучать женщину, надела рубаху. После чего подняла упавший на пол клочок бумаги и, игнорируя требования сейчас же выйти, не веря собственным глазам несколько раз прочитала два слова.

Это ненадолго.

И все, никаких объяснений, извинений и обещаний потом бросить к ногам целый мир. Просто в благодарность за терпение.

— Убью, — прошептала Лиин, разрывая бумажку на мелкие-мелкие кусочки. — Убью.

Слово перекатывалось на языке, как мятная конфетка. В голове начало шуметь от злости и желания прямо сейчас что-то разломать, разбить, разрушить. А лучше искромсать проклятого Змея на мелкие-мелкие кусочки, еще мельче, чем получились из его записки. Зато внешне Лиин оставалась совершенно спокойной. Пригладила перед зеркалом волосы, затянула ворот рубахи, а потом накинула халатик, крепко завязав пояс. Полюбовавшись получившимся результатом, Лиин хмыкнула и пошла к двери.