— А бумага с указом у нее откуда? — удивился император.

— Принц имеет право пользоваться малой печатью, думаю, ее хватило для того, чтобы убедить распорядительницу Лучшей из элана в том, что ее отставили, — рассудительно сказал телохранитель, молодой, русоволосый и огромный, совершенно императрице незнакомый.

— Ах да, малая печать, — задумчиво проворчал Мален и улыбнулся жене. — Дорогая, объясните вашей умелой элана, что малая печать не предназначена для назначения кого-либо в распорядительницы праздника. Она для личных писем и приказов военным частям, которые были отданы в распоряжение принца. А так же объясните Лемену, что он не имеет никакого права портить ваш праздник, назначая своих любовниц на должности, с которыми они не в состоянии справиться. Что делать с излишне шустрой девицей, решайте сами, но постарайтесь, чтобы у других столь же шустрых не появилось желания тоже что-то вам испортить.

Уходила императрица кипя от злости. Скандал ее на этот раз только распалил, а кричать на мужа, который оказался ни в чем не виноват, было бы совсем уж глупо. Поэтому она решила раз и навсегда поставить на место сына и всех его любовниц. И не слышала, как за спиной синеглазая волчица тихонько проворчала:

— Ну вот, теперь они будут некоторое время заняты друг другом. И даже ничего для этого делать не понадобилось. Хотя бы от них отдохнешь.

Из-за торжественного изгнания принцовой любовницы из дворца и водворения на место опытной распорядительницы, о невестах все забыли чуть ли не до самого бала. Любовница действительно оказалась девушкой глуповатой и вместо того, чтобы покорно склонить голову и уйти, умоляя о прощении и сочувствии, она посмела заявить, что у принца больше власти, чем у его матери. Возможно, она была даже права, но говорить это точно не следовало. Так что выдворяли девицу не тихо и мирно, а громко, с обыском в поисках пропавшего ожерелья Кадии, с торжественным нахождением серебряной подвески-листа, когда-то принадлежавшей матери самого императора и точно не предназначенной для подарка какой-то гулящей девице.

После нахождения подвески принц тоже был приглашен поучаствовать в скандале и, к несчастью для любовницы, оказалось, что он был слишком пьян в тот момент, когда снял подвеску с шеи и опустил в декольте красавице, так что помнил все смутно. А пышущая злостью императрица после этого обвинила девушку в том, что она подлила какую-то гадость ее бедному сыночку с целью выманить семейную ценность. Лемен на это даже возразить ничего не смог, да и не особо хотел защищать прекрасную деву с первого же дня начавшую что-то у него просить.

После принца поговорить о поведении дочери был приглашен ее несчастный отец — благородный землевладелец и второй советник младшего казначея в одном лице. От поведения дочери папаша пришел в ужас, причем не наигранный, пообещал срочно выдать это засидевшееся в девках дитя за какого-то соседа и очень сильно благодарил императрицу за то, что раскрыла ему глаза на недостойную дочь. Ума, несмотря на невысокую должность, у отца было явно побольше, он даже умудрился немного успокоить императрицу. Из-за чего уже бывшую любовницу принца выдворили из дворца не в дырявой ночной рубахе, с обязательным пинком напоследок, а всего лишь в самом некрасивом и нелюбимом платье и без туфелек. Ну и стражники немного посмеялись и пригласили погреть им постели, а потом еще какие-то дети бежали следом и улюлюкали, пока она не добежала до порта и не спряталась в каюте брата-офицера.

Пока двор развлекался и обсуждал несчастную девицу, решившую, что слово имперарицы в этом дворце ничего не стоит, некоторые предприимчивые молодые люди, преодолели стену, отделяющую общий сад, от сада императорской семьи, и отправились заводить знакомства с гуляющими там невестами. Вопросы эти молодые люди задавали большей частью странные и, если бы были настолько невезучи, что попытались расспросить кого-то из волчиц, тут бы и вылетели через ту самую стену. Вместе со своими амулетами, определяющими магов.

Но им везло. Девицы попадались непуганые и жаждущие мужского общества. Одаренных среди них попалось только три, но одна оказалась служанкой, собиравшей в саду вечерний букет для императрицы, а вторая была рыжая, кудрявая и явно не годилась в прекрасные южанки. Вот и сосредоточились четверо молодых людей на темноволосой милашке, очаровательно хлопавшей карими глазами, не менее очаровательно красневшей и признавшейся, что училась в школе Держащих Стихии на мага-погодника, но не доучилась, потому что с дядей- опекуном случилась большая неприятность и пришлось переезжать к дальней родственнице, которая магию не одобряла. Девушке в школе даже специальный сдерживающий силу амулет выдали, в надежде, что ей попадется более понимающий муж и она сможет вернуться, чтобы доучиться.

Молодые люди этой истории очень порадовались, самый симпатичный заверил, что обязательно позволил бы погоднику доучиться, потому что маги, способные уберечь остров от урагана вообще на цену золота, с чем и ушел, получив обещание на танец.

Ретировавшись без каких-либо проблем из императорской части сада, молодые люди сели на скамейку поговорить.

— Не врала? — спросил один, самый неразговорчивый из четверки и богаче всех одетый.

Остроносый блондин вытащил из-за пазухи амулет и покачал головой.

— Думаешь она? — спросил все тот же богато одетый.

— Даже если не она, все равно ценный приз, с ее-то даром. И девушка прехорошенькая. Я бы женился, — сказал самый симпатичный.

— Думаю, не она, — сказал четвертый. — Совпадение, конечно, странное, но вряд ли бы наша наследница стала рассказывать о несчастье с дядей всем подряд. Его же казнили, обычно этого стыдятся и о таких родственниках стараются не говорить.

— И мы не всех девушек видели. И среди них есть и другие наследницы. Мне та блондинка нравится, сразу видно, что элана, — заявил остроносый блондин.

— И она маг, — добавил четвертый.

— И она точно не южанка, — отмахнулся богато одетый. — Надо будет этой погоднице задать еще несколько наводящих вопросов. Если не она, попробуем идею с волчицами. В конце концов, они всего лишь женщины. Главное выбрать ту, у которой дара нет и не сильно ее обидеть. Потому что поражение они могут признать и простить, но если решат, что кто-то своей победой злоупотребил, мстить будут страшно.

Молодые люди дружно признали его правоту.

— Может лучше попробуешь Сойку уговорить? — спросил блондин.

— Сам попробуй ее уговори. Она же вся в папашу, в бумагах разбирается и поставит в такое зависимое положение, что проще будет отправиться в плаванье и утопиться. На ней только полный идиот жениться может, — отказался богато одетый.

— А может Маялину… — мечтательно сказал четвертый.

— Похитить? — спросил самый симпатичный. Богато одетый поморщился, а потом сказал:

— Забудьте вы об этой Уточке. Бабка же сказала, у девушки определена судьба, любой, кто помешает определению, умрет. И никто из нас этим определением не является.

— А Торси, пытавшийся перехватить ее по дороге во дворец, свалился в канаву и сломал шею, — добавил блондин. — И другие кандидаты были, которые просто не доехали до ее опекуна, чтобы попросить руки. Так что бабка права, лучше в предназначение не лезть.

Молодые люди дружно вздохнули, самый симпатичный весело заявил, что точно поухаживает за погодницей, все равно мамаша давно на женитьбу намекает и магу, особенно с таким даром, будет рада, даже если у этой девушки вообще приданного нет. Ему пожелали удачи, с чем и разошлись. А садовник, подслушавший этот разговор, весело улыбнулся и тоже куда-то пошел, на ходу насвистывая и время от времени повторяя:

— И почему мы не подумали о волчицах?

Затащить Мелану в свою комнату и там ее расспросить Лиин смогла только после скандального изгнания старшей распорядительницы, знакомства с другой старшей распорядительницей, обеда в персиковой столовой и раздачи новых инструкций, гораздо более толковых, чем прежние. Еще девушкам были розданы веера, с изображением птиц и цветов, чьи названия им достались в качестве имен.