Кадмия только вздохнула, махнула рукой и перевела взгляд на сына, мол, давай, рассказывай дальше.

— В общем, — задумчиво сказал сбитый с мысли Юмил. — Я вовсе не рассчитывал, что наследниц действительно будет много, но слухи, такие слухи. Если верить этим слухам, то наследниц среди невест больше, чем этих невест вообще есть. Ну и… ну, еще одно письмо я отправил одной знакомой, чтобы она убедила императрицу пустить на смотрины всех тех болванов, которые обязательно сбегутся из-за слухов.

— Лоте? — уточнила Кадмия.

— Нет, — ответил Юмил. — Она не проговорится, и магии там почти не было. Просто разговоры, подсунутые вовремя книги, жалобы на ежегодную скуку.

— Ага, — сказала Кадмия и велела: —Дальше!

— А дальше мы просто убедили самых решительных и не умеющих просчитывать последствия…

— Дураков всяких, — сказала Мелана.

— … в том, что ради наследниц можно рискнуть. И даже планы нахождения этих наследниц им подсказывали, — признался душечка и улыбнулся.

— Хорошо, с дураками все понятно, — вздохнув, сказала Кадмия. — А Бескала вы как на эту глупость уговорили? Конечно, его дед теперь отвлечется на попытку решить эту проблему и, возможно, не обратит внимания на нас, но…

— А Бескал думал, что пытается похитить волчицу, причем, ученицу, которой даже умеющие калечить амулеты пока не доверяют из-за неопытности. Он бы ее расспросил и отпустил. Ну, и он бы сам не решился, если бы его не поддержал Майро Кадара. Который сейчас бол-Сойху. Он же ему и воинов дал.

— Так… — задумчиво сказала Мелана. — Похоже, наша Фиалка именно этих воинов и узнала. И поняла, что без тебя ее счастливое замужеств не обошлось. Вы же тех болванов на нее натравили.

— Это было не сложно, — признался Юмил. — Всего лишь спрятать дар Лиин и рассказать о его существовании. А кто там еще такой сильный кроме нее и Сойки, которая тоже дар приглушила?

— Никто, — сказала Мелана и почему-то улыбнулась. — Отлично. У меня теперь есть всего один вопрос. А Лиин ты почему не сказал, зачем браслет надел?

— Я написал…

— Ты написал, что все будет в порядке и что это ненадолго, — напомнила Мелана.

— И знаешь, не подходи к конюшням, очень уж задумчиво она на них смотрела.

— Не подойду, — пообещал Юмил, но оправдываться и каяться не стал.

— А меня интересует еще многое. Что бы ты, балбес, делал, если бы Кадия решила женить на ней вовсе не тебя? Или решила подождать немного, чтобы кто- то более подходящий на глаза попался?

— Это было маловероятно, — уверенно сказал ее сын. — Она же знала, что мне обещали подходящую девушку, так что подсунуть мне неподходящую она бы сочла забавным. А ждать… Да каждый год этот праздник с невестами ей нравится только вначале, а ближе к середине он ее все больше раздражает, и от девушек она старается избавиться как можно быстрее. Она же только вначале всегда просящим отказывает и какие-то задания придумывает. А потом, только если девушки сильно против. А если девушки умудрялись ее разозлить, то и на их протесты внимания не обращает. А тут и ситуация разозлила, и то, что повинен в ситуации любимый почти племянник, которого «недостаточно сильно любит» великий дед. Так что… А в самом крайнем случае, похитил бы и сбежал.

— И мы бы были вынуждены объяснять, что любовь вспыхнула еще на корабле и вы сбежали в закат, взявшись за руки. Она от нелюбимого, а ты от мамы-деспота,

— устало сказала Кадмия. — Ладно-ладно, не возражай. Мою репутацию это бы не испортило. Скорее бы красок добавило. Я действительно страшная женщина, если от меня даже взрослые сыновья бегут.

Юмил пожал плечами, а Мелана тихонько сказала:

— Болван. Сначала следовало просить руки Лиин у императора, он бы отменил решение императрицы, потому что Лиин его должница фактически, и похищать бы никого не понадобилось.

— Лиин, прости его, — сказала Мелана, зачем-то повесив на ручку двери какой-то амулет. Причем ручка и дверь временно принадлежали Лиин, да и затолкала ее Мелана в комнату весьма неожиданно и не спрашивая разрешения.

— Кого простить? — спросила Лиин и прикоснулась кончиком пальца к амулету. — Ага, защита от подслушивания, как интересно…

— Лиин! — с нажимом сказала Мелана. — Душечку прости, кого же еще. Или вокруг много бестолковых мужчин, считающих, что их должны понимать с полуслова, на которых ты дуешься?

— Хм, — сказала Лиин. — Он тебя попросил поговорить со мной? Боится, что я прямо на церемонии вцеплюсь ему в лицо?

— Нет, он попросил вывести тебя в сад и оставить с ним наедине, он бы все объяснил. Попытался. Но, зная насколько ты сердита…

— Ты решила сначала поговорить со мной сама, — сделала вывод Лиин и пошла к креслу, в которое и села, откинувшись на спинку. — Знаешь, не хочется его прощать. Он мог хотя бы сказать, что если будет действительно грозить опасность

— браслет откроется. Ладно, не объяснил, для чего он вообще был нужен, но это-то мог сказать.

— Он думал, что ты все поймешь из его записки. Которую писал в большой спешке.

— Хм, — повторилась Лиин и призналась: — Ничего подобного я не поняла.

— Ну, я так и думала и ему сказала. — Мелана улыбнулась и тоже села.

— Зачем ему хоть это было нужно? — спросила Лиин.

— Чтобы отвлечь от тебя одного излишне догадливого человека, помочь Фиалке стать женой другого излишне догадливого человека, вопреки ее желанию, ну и сделать этого второго должником, что вскоре может очень сильно пригодиться.

— Бедная Фиалка.

— Вряд ли. — Мелана опять улыбнулась. — Думаю, так будет даже лучше. Представляешь, как бы отреагировал вероятный муженек на раскрывшийся обман?

Лиин хмыкнула, а потом сказала:

— Не хочу я никуда идти.

Медана вздохнула и покачала головой.

— Два упертых барана, — сказала она. — Точнее, баран и козочка. Лиин, он же тебе нравится. Ты ему нравишься. Он эту интригу стал придумывать еще на полпути к столице, понимаешь? Даже до того, как я вас подтолкнула…

Лиин опять хмыкнула.

— Что-либо сказать он считает лишним.

— Лиин, перестань, сама говорила, как тебя раздражала пустая болтовня ныне безголового адмиральского сынка. А у Юмила еще и воспитание, какое угодно, но не предполагающее умения льстить и уговаривать. Он со своим характером в любом случае не имел шансов научиться не фальшивить, так что… Я от вас обоих уже устала, честное слово. И ты, и он предпочитаете молчать и думать, что кто-то о чем-то и так догадается. От вас сплошнее проблемы. Ты даже не понимаешь, насколько сильна, как маг. Он слишком любит все усложнять.

— Усложнять? Все? — переспросила Лиин и Мелана тут же поправилась:

— Не все. А когда дело касается планов, причем, эти планы должны быть о делах на суше. На корабле он отличный капитан, стратег и тактик. Но стоит оказаться на суше и он начинает городить какую-то чушь, плести излишне сложную паутину и… Представляю, что будет, если ему придется оборонять какую-то крепость. Несчастные враги перемрут от любопытства, пытаясь понять, что и зачем он делает. Тут всего лишь надо было пустить слух, что он на тебе он женится, только если все остальные женщины вымрут, Малену следовало намекнуть жене, что хочет отдать за него замуж хотя бы ту же Сою, мол, и девушка умная, и острова богатые. И наша императрица бы со злости поженила вас, не дожидаясь окончания праздников. Так нет же, Юмилу понадобилась беготня, куча полудурков в кустах, браслет на твоей руке. Еще и личную жизнь Фиалке устроили мимоходом. А если бы кто-то отреагировал не так, как он думал? Или кто-то оказался умнее и догадливее? Ну нельзя строить планы на стольких допущениях, предположениях и надеждах. И вовлекать столько людей, потому что они умеют удивлять. Да хоть бы тебя предупредил, чтобы ты соответствовала. Нет же, этой мелочью пришлось заняться мне. Эх…

— Надо ему сказать, что он все усложняет, — сказала Лиин.

— Да он и так это знает, но понимать, что наплел, начинает только когда очередное нагромождение допущений сработало. Или не сработало. Зато он уже придумывает резервный план, в стиле «похитить и сбежать». Старается, чтобы он был попроще. Правда, все равно это оказывается не самая простая из возможностей. А все почему?