Шашлыки получились вкусными, несмотря на то, что один палец постоянно ныл и мешал нормально что-то делать. Игры на природе, два выпитых бокала красного вина и времяпровождение с дорогими людьми сказывались положительно. Мамонт чувствовал себя счастливым человеком, у которого, наконец-то, есть полноценная семья. С Верой такого не было. Сначала они были счастливы вдвоем, а потом начался ужас… И этот кошмар будет еще долго преследовать, возможно, никогда не уйдет из жизни, но обязательно притупится. Больше не будет так болезненно пульсировать внутри.

 Мише идея спать в палатке понравилась, а так как день оказался насыщенным, он быстро заснул и начал посапывать, как маленький медвежонок в спячке.

 Аня и Мамонт остались наедине у догорающего костра. На какое-то время затянулось молчание. Они просто сидели рядом и смотрели на тлеющие угли, каждый думая о своем и об одном и том же одновременно.

 - Ань, - Мамонт вспомнил о кольце и решил, что следует сделать предложение правильно, признавшись в своих истинных чувствах.

 - Петь, спой мне, пожалуйста… Как ты пел в кафе…

 - Боюсь, что сейчас я разучился, и выйдет, мягко говоря, не очень… - пожал плечами, думая, что на самом деле ему очень хочется сделать это - спеть для нее. - У меня гитара есть в доме. Я сейчас.

 Он шел в дом с бешено стучащим сердцем. Казалось, что вернулся в молодость, снова стал тем самым подростком, который верил в искреннюю любовь и мечтал о ней. Который сам писал песни и представлял, как будет петь их под луной своей возлюбленной.

 Гитара вся покрылась пылью. Он привез ее сюда, когда хотел пригласить Веру на романтический ужин после покупки дома, но семья начала разваливаться и ничего не вышло. Сдув пыль, взял в руки и проверил, не разладились ли струны. Все было в порядке, чуть другой звук, но Мамонт был уверен - все получится.

 Он вернулся к Ане и сел напротив нее, чтобы глаза ее видеть. Поудобнее устроился, и заиграли первые аккорды. А потом он начал петь. (примечание Автора: здесь можно включить песню Колизей - «Имя твое»)

 - Только имя твое я в кармане ношу-у, никому не расскажу-у, не поведаю быль… - на глаза Ани тут же навернулись слезы, и хотелось остановиться, перестать петь, но Мамонт продолжил. - Пусть разум вечно твердит, что не достоин тебя, что слишком мало любя, жизнь тебе подарить… - Она заплакала, но при этом улыбалась. - И весь мир прахом разлетится, если ты ответишь - нет! И в миг навеки обратится лютой тьмою белый свет! И сердце пламенем пылает, освещая пустоту, в которой, по тебе скучая, я в беспамятстве бреду-у-у…

 Полностью петь Мамонт не стал, потому что вошел во вкус и мог не заметить, как повысил бы голос, начал играть громче и разбудил ребенка. Он положил гитару на то место, где сидел, и подошел к Ане. Достал из кармана кольцо и встал на одно колено. Вере тоже хотел сделать предложение как-то романтично, но в итоге не успел ничего придумать и подготовить, потому что она первой пришла и сказала, что больше просто так встречаться не намерена и хочет замуж.

 - Ань, ты согласна выйти за меня? И стать мне женой, а не просто мамой для Миши? - в ее взгляде читался испуг. Она кусала нижнюю губу, так эротично, что даже пот пробил от возбуждения. Но Мамонт не двигался, ждал ее ответа, словно узник своего приговора. - Я не знаю, достойно ли такое чудовище, как я, получить такой подарок, столь чистого и невинного ангела, как ты… Но я хочу попробовать все по-настоящему, потому что ты мне небезразлична.

 Сказать «я тебя люблю» почему-то до чертиков боялся. В голове пульсировали настойчивые вопросы: «А вдруг она откажет? Вдруг не захочет женой стать? Вдруг еще рано для признаний?»

 - Да… Я очень хочу попытаться, - ответила Аня, обхватила его шею руками, притягивая к себе и целуя в губы.

Уединиться было попросту негде, да и не оставишь же ребенка одного на улице, хоть и в палатке, хоть и в своем дворе… Все равно ведь страшно. Поэтому пришлось остановиться, умерить чуть свой пыл и перестать распалять друг друга.

Мамонт прижал Аню к себе, чувствуя себя самым счастливым человеком на Земле в этот момент. Она положила голову на его плечо. И так они сидели какое-то время, в молчании наслаждаясь обществом друг друга.

Скоро угли в костре дотлели, солнце стало понемногу подниматься над горизонтом, поэтому пришлось заставить себя пойти в палатку, забраться в спальные мешки и уснуть, взявшись за руки, чтобы хоть немного отдохнуть перед дорогой в деревню, где живут родители. Туда чуть больше пятидесяти километров ехать, поэтому сон нужен был, хоть небольшой.

Проснувшись от радостных криков Миши и Ани, доносящихся со стороны улицы, Мамонт выбрался из мешка своего и выглянул из палатки. Сын изображал дракона, охотящегося на принцессу. Губы снова в довольной улыбке растянулись. В последнее время это состояние стало таким привычным, что даже страшно становилось, что все может измениться. А ведь действительно могло.

Заставив себя подняться на ноги, Мамонт начал собирать все и заносить в дом, чтобы как можно быстрее выехать. Аня и Миша присоединились, оказывая ему помощь и заставляя наслаждаться этой семейной идиллией.

Скоро они уже ехали по трассе, а Аня пыталась научить Мишу петь песню: «От улыбки». Получалось у сына просто прекрасно, и мужчина отметил для себя, что, возможно, Мамонтенок по его стопам пойдет и будет так же хорошо петь, как и он.

По дороге в деревню пару раз останавливались, чтобы пообедать остатками еды с пикника и сходить в туалет. А когда уже небольшое расстояние осталось, вдруг страх сковал, что Ане там не понравится.

- Ань, деревня эта непохожа на дом, в котором мы были вчера, поэтому… - начал Мамонт, когда только появилась табличка с надписью «Оскольники».

- Петь, ты серьезно думаешь, что деревней меня испугать можешь? - спросила у него, улыбаясь, а на душе тепло разлилось от ее нежного голоса.

Конечно, не мог испугать. Не Аню точно. Вот он пару раз сюда Ленку привозил, блондинку, что заявилась к нему в дом, когда Аня уже там жила… Вот та нос воротила. Серьезного с ней ничего не было, конечно… Так, интрижка. Но осадок все равно остался от ее поведения.

Остановившись у ворот родительского дома, заглушил машину и посмотрел на своих спутников.

- Давно ты, Миша, тут не был. Марта уже вон как подросла.

Сын восхищенно смотрел в окошко, потому что Марта, мохнатая белая дворняга, крутилась у машины и хвостом виляла радостно. Когда они тут последний раз были, она щенком маленьким с крыльца спрыгнуть не решалась, а сейчас вон какая вымахала.

Мамонт вышел из машины первым и помог Ане, а потом сына вытащил, позволяя тому немного поиграть с Мартой.

- Ну здравствуйте! - произнесла мама, подошедшая к калитке.

- Добрый день! - приветливо ответила Аня. - Петя, какой тут воздух хороший! - Она глубоко втянула воздух поглубже и шумно выдохнула, чуть прикрыв глаза.

- Так кедровый тут у нас воздух, и город с его грязью далеко, - подхватила мама ее слова. - Анечка, ты веди Мишу в дом, там еда остывает, а мне, Петь, с тобой перекинуться парой слов надо.

Аня чуть покосилась испуганно на обоих. Наверное, в этот момент опасалась, что мать его против свадьбы будет настраивать. Но Мамонт в любом случае слушать никакие «против» не собирался. Он хотел этого брака, наверное, больше даже, чем свадьбы с Верой.

Взяв Мишу за ручку, Аня повела его в дом, а Мамонт остановился и поглядел на мать.

- Ну зачем ты так? Аня же ничего не сделала тебе. Ты сама говорила, что она хорошая, а теперь. Мам, нельзя так.

- А я спорю, что ли, что она хорошая? Я поговорить с тобой хотела наедине… У тебя нога-то как? Зажила?

- Нормально нога, мам. Все хорошо.

- Я тебе рассказать хотела… Могла бы и промолчать, но все тайное явным рано или поздно становится. Аню я давно знала, ну как знала… С матерью ее я знакома была, с приемной. Она сюда приезжала, когда пыталась отыскать родителей Ани родных, чтобы отказ написали от девочки… Говорил кто-то, что алкаши они местные, да бог его знает… Познакомились мы с ней, значит… Женщина хорошая была. Пару раз с Анюткой приезжала в гости к нам, но она маленькая была, не помнит ничего… Потом мама ее одна сюда приезжала, фотографии показывала, про дочку рассказывала. Раком болела, а дочке говорить боялась, не хотела, чтобы она слезы лила целыми днями. Мечтала, чтобы отучилась Анечка нормально. Я на похоронах когда была, от одного-другого соседа узнала, что девочка в садике детском работает, как раз там, куда сын твой ходит. Как-то приехала в город, хотела внука навестить, вижу как Анечка с ним общается, а он светится весь у нее на коленях сидит, у меня аж сердце замерло. Я поняла, что мальчонке мама такая нужна. Через несколько дней я поговорила с заведующей и заплатила за то, чтобы Анюту нашли способ выгнать с работы. А дальше случилось то, что случилось…