Ему, как главе семьи, подчинились все остальные. Симон и Иуда были взволнованы рассказами об Иисусе и, как другие люди, больше хотели увидеть совершаемые Им чудеса, чем услышать Слово Божье и проникнуться Его учением.

Прежде чем двинуться дальше, они услышали крик:

— Осанна Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господне! Осанна в вышних!

Шум голосов нарастал, пока не стал оглушительным. Сердце Марии билось все быстрее и быстрее, она побежала, поняв, что народ встречал ее Сына, идущего в Иерусалим. Наконец настал день, когда Иисус будет провозглашен Мессией! Она увидела Его, поднимающегося по дороге в окружении Своих последователей, размахивающих пальмовыми ветками и выкрикивающих Его имя. Мужчины и женщины бросали Ему под ноги свою одежду. Другие срезали с деревьев ветви и устилали ими дорогу перед Ним.

Народу было так много, что Мария и ее дети не смогли подойти ближе.

— Вот Иисус, пророк из Назарета Галилейского, — говорили вокруг них люди.

«Не пророк, — хотелось крикнуть Марии. — Это Сын Божий! Мессия!»

Взволнованная, Мария оставила детей и поспешила вперед, пробиваясь сквозь толпу, стоявшую вдоль дороги.

— Иисус! Иисус!

Мария старалась не отставать от Него, но когда Иисус вошел в город, она потеряла Его из виду. Поток народа увлек ее вслед за Иисусом через ворота.

— Матушка! — звал ее Иаков, прокладывая себе дорогу сквозь толпу, пока не добрался до нее. Обняв Марию, он потащил ее в сторону, чтобы догнать Иосифа, Симона, Иуду и остальных. Потом они снова слились с толпой, идущей за Иисусом.

— Он идет в храм, — сказала Мария, задыхаясь. — Он идет объявить Себя!

Ее толкали, теснили, а она упорно шла вперед по улицам города. Они почти дошли до лестницы храма, когда Мария услышала крики и увидела богатых купцов и священников, которые бежали из храма, прикрывая головы руками. Из колоннады вылетали голуби и разлетались по всему городу. Ей показалось, что она услышала голос Иисуса:

— Не превращайте дом Отца Моего в дом торговли!

— Что случилось? — кричали люди.

— Он опрокинул столы меновщиков и торговцев! — со смехом откликнулся кто-то позади Марии.

— Назорей кнутом выгнал меновщиков!

Иаков побледнел, Иосиф насторожился. Симон и Иуда хотели подойти ближе, чтобы увидеть все собственными глазами. Дочери Марии и их мужья выглядели испуганными. Огромная масса народа начала со всех сторон сдавливать их, чтобы протиснуться внутрь храма и увидеть то, что там происходило.

— Если это бунт, то сейчас сюда придут римские воины, — сказал Иаков. — Что тогда будет с Ним?

Но Мария не слушала его. Началась Пасхальная неделя, и Господь велел убрать из дома все квасное. Однажды несколько лет назад Иисус сказал, что Он должен находиться в доме Своего Отца, в храме. И вот теперь Он был там и очищал его от нечестивцев.

— Теперь все будет хорошо, — произнесла Мария, по ее щекам струились слезы. — День Господень настал!

К тому времени, когда Мария и ее семья попали в храм, Иисус уже ушел. Все искали Его.

— Он вернулся в Виффагию, — сказал кто-то.

Другие говорили, что Он ушел в Вифанию к человеку, которого когда-то воскресил из мертвых.

Мария, совершенно измученная, пошла к дому Авии и осталась у своих родственников. Она сидела молча со слезами на глазах и прислушивалась к возбужденным голосам родственников, рассуждающих об Иисусе и о том, что Он сделает в следующий раз.

«Где Он может быть?» — спрашивала себя Мария. Возможно, Ему удалось найти тихое местечко, где Он мог собраться с мыслями? Она гадала о том, каковы были Его планы и когда она сможет присоединиться к Нему. Закрыв глаза, она мысленно вернулась к тем праздничным дням, которые проводила вместе с Иосифом и Иисусом. Однажды она уже была разлучена со своим Сыном.

В сердце Марии снова наступил мир, когда она поняла, что Иисус вернется в город утром и она найдет Его в храме.

Весь день Мария просидела во дворе женщин, надеясь хоть мельком увидеть своего Сына. Она молилась и наблюдала за приходящими и уходящими мужчинами и женщинами, прислушиваясь к сплетням о своем Сыне.

— Фарисеи говорят, что Он изгоняет бесов силою Веельзевула, князя тьмы.

— Но Назорей проповедовал, что дом, разделившийся внутри себя, обречен.

Между колоннами гордо вышагивали священники, рассуждая между собой.

— Мы просим знамения, а Он имеет наглость называть нас злым и неверным родом!

— Мария!

Мария обернулась и увидела сестру, бегущую к ней с протянутыми руками. Они обнялись, смеясь от радости.

— Мой Сын, — спросила Мария плача, — как мой Сын?

— О, Он удивителен. Ты должна пойти и послушать Его, Мария. Твои сыновья здесь? А дочери?

В то утро ее сыновья пришли в храм вместе с ней и оставили ее у входа во двор женщин, а сами пошли разыскивать Иисуса, чтобы поговорить с Ним. Мария могла только надеяться, что они будут больше слушать, нежели говорить.

— Пойдем, — позвала сестра и, обняв ее за талию, начала пробираться сквозь толпу собравшихся женщин. — Я хочу, чтобы ты встретилась с моими сестрами.

Она подвела ее к Марии Магдалине, к Марии — матери Иакова и Иосифа, а также к другим женщинам, следовавшим за Христом из Галилеи. Каждая рассказала ей историю о том, как Иисус спас ее. Мария Магдалина была одержима нечистой силой, другие были или больны, или слепы, или потеряли всякую надежду. Мария плакала вместе с ними, разделяя их радость.

Конечно, народ примет ее Сына так же, как Его приняли эти женщины и Его ученики. Храм был наполнен людьми, которые хотели видеть надежду Израиля и слышать Слово Господне. Израиль покается, и люди сольются в единой молитве к Богу Авраама, Исаака и Иакова.

— Горе вам, книжники и фарисеи. Лицемеры! — от гневного голоса Иисуса Марию бросило в жар. — Вы сами не входите в Царство Небесное и хотящих войти не допускаете.

Среди собравшихся прошел глухой ропот, когда они увидели Иисуса между колоннами, по Его жестам и выражению лица можно было легко догадаться, что Он гневался.

— Горе вам, книжники и фарисеи, что поедаете домы вдов и лицемерно долго молитесь: за то примете тем большее осуждение.

Сердце Марии учащенно забилось от страха, когда она увидела все возрастающую ярость людей, против которых выступал ее Сын. Они закричали, но Иисус перебил их:

— Горе вам, книжники и фарисеи, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного, и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас.

Мария посмотрела на своих сыновей, их лица были бледны и искажены страхом. Они боялись того, что скажут люди. Она поняла это по тому, как они озирались, и по их просящим взглядам, обращенным к ней. Она почти слышала их мольбу: «Сделай что-нибудь, матушка. Останови Его, пока всех нас не выгнали из храма».

Щеки Марии горели, когда она слушала, как Иисус обличал лицемерных священников и старейшин. Все знали, что Он говорил правду, но никто не осмеливался сказать об этом открыто. С бешено колотящимся сердцем Мария смотрела на Иисуса, быстро шагающего по двору храма. Куда подевался ее спокойный Сын — Сын, Который сидел под оливковым деревом в саду в Назарете, размышляя над Писанием; Сын, Который проводил большую часть Своего времени в синагоге, погрузившись в чтение Торы; Сын, Который уходил в горы Галилеи, чтобы помолиться? Его сильный и властный голос приводил Марию в трепет, и она была уверена, что если бы Иисус приказал камням храма упасть, то они пали бы.

— Вы даете десятину со своих доходов, но оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру… Вожди слепые! Оцеживающие комара, а верблюда поглощающие!

Мария никогда не видела Иисуса сердитым и теперь дрожала при виде Его гнева. Он стоял, глядя священникам прямо в глаза. Его голос звучал властно и разносился по проходам до самого сердца храма, хотя Он и не кричал, как они.

— Змии, порождения ехидны! Как убежите вы от осуждения в геену? Вот, Я посылаю к вам пророков, и мудрых, и книжников. И вы иных убьете и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших и гнать из города в город. Да придет на вас вся кровь праведная, пролитая на земле, от крови Авеля праведного до крови Захарии, сына Варахиина, которого бы убили между храмом и жертвенником. Истинно говорю вам, что все сие придет на род сей, — Иисус поднял голову и заплакал. — О, Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птенцов своих под крылья, и вы не захотели! — Он снова взглянул на вождей, указывая рукой на книжников и фарисеев, одетых в черные одежды с молитвенными покрывалами на плечах. — Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: «Благословен Грядый во имя Господне!»