-Льстец, — толкнула я "племянника, — Давай чай пить.

И мы долго пили чай, ели принесенные Анной Дмитриевной пирожки, и было так легко и все планы казались такими легко осуществимыми.

-А еще, — продолжала я мечтать, — Можно на хуторе организовать теплицу и выращивать необычные цветы.

-Моя бабушка обожает цветы, — согласился Артем, — Ты видела какие у нее клумбы?

Я поднималась по лестницы на четвертый этаж моего родного дома. Какие чувства я испытывала? Грусть. Тревогу. Сожаление. Боль.

-Здравствуй, мама.

-Доченька, — мама обняла меня и заплакала.

Господи, как она постарела. Мама всегда была стройной и очень следила за собой. Сейчас передо мной была седая, пожилая женщина, в старом халате и потрепанных тапочках. Сердце сжалось.

-Как папа?

-Папа хорошо, — вытирая слезы ответила мама, — Лика, доченька, да какая же ты стала красивая, взрослая…, - опять всхлипнула, махнула рукой и добавила, — Пойду отца подготовлю, ему сильные эмоции противопоказаны, даже положительные.

Обняла меня, отстранилась, посмотрела и пошла вглубь квартиры. А я сняла пальто, сапоги, и вдохнула воздух родного дома. Наша трехкомнатная квартира на Кутузовском проспекте не изменилась с момента моего ухода из дома. Та же вешалка, та же дорожка. Как жили мои родители все эти годы?

-Лика, — из спальни с палочкой вышей отец, — Ты пришла, дочка. Спасибо.

-Как ты папа? — ком встал в горле.

-Хорошо, благодаря Аллочке, хорошо. Твоя мама меня вытащила, заставила ходить и говорить. А теперь Господь услышал её молитвы и ты пришла. Прости нас дочка. Мы были жестокими, и жизнь наказала нас за это. Мы даже не видели своего внука. Не поддержали тебя в горе. Сможешь ты нас простить?

-Я простила, папа. Я тоже хороша, обиделась, ушла…

Когда первые эмоции улеглись, я рассказала, что развожусь с мужем и сейчас живу в деревне, мама поохала, а папа взял меня за руку и заговорил.

-Дочка, ты же помнишь, что у меня из всей родни остался только брат, Влад Ланевский, который уехал в Польшу с родителями, — я кивнула, — Так вот, он покинул этот мир и оставил наследство мне. Как ты понимаешь, я не могу никуда поехать, — отец постучал тростью, — А скоро срок вступления в права заканчивается. Дочка, мы люди небогатые и нам очень пригодились бы деньги. Да и тебе в сложившихся обстоятельствах наследство лишним не будет.

Вот чего угодно ожидала, думала помощь в реабилитации нужна, но только не это. Наследство. В Польше. А папа продолжал.

-О завещании брата мне сообщил нотариус из Польши. Влад оставил мне дом в пригороде Кракова, и приличный счет в банке. Я успел подать заявление в нашу нотариальную контору, но потом случился инсульт.

Что я испытывала в этот момент? Разочарование. Я понадобилась для получения наследства. Вот зачем я понадобилась. А все эти извинения, признания, слезы, как всегда, фальшь.

-Доченька, ты не думай, что мы тебя из-за этого найти хотели, — как будто подслушала мои мысли мама, — Папа очень плох был, а когда поправился, то так и сказал: "Это мне знак, что надо с дочерью помириться, и прощения попросить".

-Я рада, что мы помирились, — спокойно ответила я, все мои эмоции мгновенно улеглись, привычная ирония заняла свое место. Очень хотелось отказать родителям. У меня свои планы, надо покупать магазин, заниматься ремонтом, оборудованием, а я по Польше разъезжать буду. Но, с другой стороны, мне было их жалко. Я осматривала гостиную, старая мебель, шторы, м-да, и правда небогато, — Насколько приличен дядюшкин счет?

-Семьсот тысяч злотых, — внушительно сказал папа.

-Угу, — прикинула, — Порядка ста пятидесяти тысяч евро, шесть миллионов рублей.

-Как видишь, немалые деньги, — вздохнула мама, — А еще дом. Мы, правда, не знаем в каком он состоянии. Ты в таких делах лучше нас разбираешься.

"Дать им что ли эти шесть миллионов и дело с концом, а дом этот всё равно никому не нужен, не дворец там, точно", — задумалась я.

-Мама, я там кое-что купила, фрукты, рыбу, шоколад, — сказала я, давая себе время на принятие решения, — Может нужны лекарства, или реабилитация в клинике, я оплачу.

-Спасибо Лика. Лекарства нужны. Отцу дали инвалидность, а я вынуждена была уйти с работы, за время болезни мы потратили все накопления. Так что деньги нам очень нужны. Отцу надо в санаторий, — она опять заплакала.

-Хорошо, я поеду в Польшу.

- Тогда мы сейчас поедем к нотариусу и я дам тебе генеральную доверенность на оформление и распоряжение наследством, — обрадовался папа.

-А завтра вы поедете в санаторий, — закончила я.

Домой вернулась расстроенная. Вот почему я такая? Почему не могу сказать нет? То Альбертику, который мне врал, с его Танюшей помогала, теперь родителям, которые вспомнили, что у них есть дочь, только тогда, когда стало плохо.

-Ты чего бормочешь?

Саша появился на дорожке неожиданно, совершенно бесшумно. Айда была рядом.

-Саш, у тебя время есть?

-Полно, — усмехнулся мужчина.

-А можно я тебе поплачусь? За ужином, пошли, а?

Саша кивнул, и мужественно слушал "плач Анжелики" под жареную картошку с сосисками и коньяком. Когда я закончила изливать душу он налил еще по рюмке.

-Что тут скажешь, знаешь какой девиз ВДВ?

-Нет.

-"Никто, кроме нас!", вот так. Понятно?

-Понятно. За ВДВ? — мы выпили. — Саша так ты разведке служил или в ВДВ?

-И там и там.

-Какой ты разговорчивый, — протянула я. Голова кружилась, и всё казалось не таким уж и сложным. Ну, слетаю в Краков, оформлю наследство и назад.

-Я тебя одну не пущу!

-Артем, это еще что такое? Что значит не пущу? — я искренне удивлялась, — С какой стати?

-Я за тебя переживаю, и боюсь, — сбавил пыл "племянник", — Лика, я поеду с тобой.

-У тебя виза не закрыта, тебя не пустят, оштрафуют, а то и чего похуже. Не в чемодане же тебя везти.

-Значит я опять нелегально проберусь в Литву и…

-Хватит, — прервала я парня, — что мне может угрожать в Польше? У нотариуса? Правильно, ничего! Ромка отвезет меня в аэропорт, а ты меня проводишь и через три дня встретишь. Надо успеть отдать все бумаги нотариусу до конца недели. Я позвоню, как только приеду на место.

В Кракове я никогда до этого не была, и с городом у меня ассоциировалось три вещи. Первая — самая страшная: в 60 км от города располагался один из самых крупных гитлеровских лагерей смерти, Освенцим. Это польское название, по-немецки лагерь назывался Аушвиц. Также недалеко от Кракова находятся какие-то волшебные соляные шахты, которые переделали под музей. Ну и нельзя обойти стороной краковскую колбасу. Много ли городов могут похвастаться своим продуктом, известным во всём мире?

Из аэропорта я позвонила нотариусу пану Казимиру, и через полчаса была уже в центре Кракова. Вышла из такси и вдохнула запах истории. Краков просто волшебный! Каменные улицы, ухоженные домики. Убрать вывески и мусорные баки — и ты уже в XIX веке. Отметила, что старинные здания не изуродованы пластиковыми окнами и кондиционерами, как у нас в Москве.

-Пани Ангелика, приветствую вас на польской земле, — пан Казимир был невысокий, кругленький, розовощекий и веселый. В России я ни разу не видела веселых нотариусов. Они все такие важные, серьезные, даже не улыбаются, а этот подкатился ко мне и чуть ли не расцеловал, — Вам понравился Краков?