Карторис давно уже понял, что туннель ведет под скалами на противоположную сторону барьера, и надеялся, что выйдет к лунному свету до того, как ему придется схватиться с одним из этих монстров.

Когда принц входил в туннель, солнце садилось, а путь был достаточно долог, так что снаружи уже наступила ночь.

Он посмотрел назад. В темноте в десяти шагах ослепительно сверкали два горящих глаза. Увидев его, зверь испустил устрашающий рев и бросился в атаку.

Чтобы противостоять атаке взбешенной и свирепой громадины, остаться непоколебимым и не дрогнуть перед отвратительными клыками, которые, он знал, были кровожадно обнажены и хорошо отточены, хотя он и не видел их, — для этого нужны были стальные нервы Карториса из Гелиума.

Перед ним были глаза зверя, на которые он и направил острие своего меча, уверенно, как делал когда-то его отец, нацелившись на один из сверкающих кругов. Сам он при этом слегка отклонился в сторону.

С отвратительным криком боли и гнева бенс пронесся, скрежеща когтями, мимо него. Затем он развернулся для новой атаки, но на сей раз Карторис увидел только одну сверкающую точку, с дикой ненавистью направленную на него.

Опять острие встретило свою сверкающую цель. Опять приводящий в ужас рев раненого животного наполнил туннель и эхом отозвался в отдаленных каменных закоулках, и, потрясая своей мучительной пронзительностью, замер в отдалении.

Но теперь, когда зверь повернулся для новой атаки, у человека не было ориентира, куда направить следующий удар. Он слышал скрежет когтей по каменному полу. Он знал, что животное готовится совершить новое нападение, но он не мог видеть своего противника. Однако и тот теперь тоже не видел его.

Прыгнув в самый центр туннеля, он держал свой меч наготове, как раз на уровне груди зверя. Это все, что он мог сделать, надеясь, что случай пошлет острие меча в жестокое сердце хищника.

Все окончилось так быстро, что Карторис едва мог поверить себе, когда могучее тело с бешеной скоростью пронеслось мимо него. Или он не стал в центре туннеля, или же слепой бенс ошибся в своих расчетах.

Так или иначе, огромное животное пролетело в футе от него, как будто преследовало ускользавшую от него жертву.

Карторис последовал в том же направлении. Скоро его сердце радостно забилось при виде лунного света, освещавшего выход из длинного, темного коридора-пещеры.

Перед ним лежала глубокая долина, со всех сторон окруженная гигантскими скалами. Поверхность ее была усеяна бесчисленными деревьями странного, с точки зрения марсианина, вида. Почва была одета в великолепную алую растительность, усыпанную множеством чудесных цветов разнообразной окраски.

Под ярким сиянием двух лун картина представлялась сказочно прекрасной, слегка окрашенной таинственностью странного очарования.

Только мгновение любовался Карторис неестественной красотой, раскинувшейся перед ним. Неестественной с точки зрения марсианина, привыкшего к бедности своей природы. Почти сразу же взгляд его привлек большой бенс, стоявший над тушей недавно убитого тота.

Огромное животное с рыжевато-коричневой гривой, поднявшейся дыбом на отвратительной голове, следило за другим бенсом, метавшимся с пронзительными криками боли и приводящим в ужас ревом ненависти и гнева.

Карторис догадался, что второго зверя он ослепил во время схватки в туннеле, но мертвый тот интересовал его сейчас больше, чем эти дикие плотоядные хищники.

На спине огромной марсианской лошади еще была сбруя, и Карторис теперь не сомневался, что это было то самое животное, на котором зеленый воин увез Тувию из Аантора.

А где же всадник и его пленница? Принц Гелиума вздрогнул при мысли о возможной их судьбе.

Человеческое мясо — это еда, которую больше всего любит свирепый барсумский лев, чье большое тело и гигантские мускулы требуют огромного количества пищи для поддержания сил.

Два человеческих тела только возбудили бы аппетит бенса. А Карторису казалось, что зверь убил и съел зеленого человека и красную девушку и стал пожирать тело убитого им тота только после того, как проглотил более приятную часть своего обеда.

Когда ослепший бенс в бесцельных и свирепых нападениях проскочил мимо своего противника, легкий ветерок донес до него запах свежепролитой крови. Его движения уже не были бесцельными. С вытянутым хвостом и пеной у рта он бросился вперед, так как почувствовал запах туши, а могучий убийца, опиравшийся передними лапами на лоснящийся серый бок тота, был готов в свирепом бою защищать свою добычу.

Когда нападавший бенс был в двадцати шагах от мертвого тота, убийца дал выход своему отвратительному реву и мощным прыжком бросился на противника.

От этой схватки даже воинственный житель Барсума пришел в трепет. Звери рвали друг друга на куски, сопровождая схватку ужасным и оглушительным ревом. Неумолимая жестокость истекающих кровью животных зачаровала Карториса, а когда схватка кончилась и оба чудовища с головами и плечами, разорванными в клочья, лежали, все еще вцепившись друг в друга мертвыми челюстями, Карторис оторвался от этой жуткой картины только усилием воли. Он поспешил к мертвому тоту в поисках следов девушки, которая, как он боялся, разделила его судьбу, но ничего не нашел в подтверждение своих опасений.

С чувством некоторого облегчения юноша начал исследовать окружающую местность, но едва сделал дюжину шагов, как его взгляд привлекла драгоценная безделушка, лежавшая на земле.

Когда он поднял ее, то с первого взгляда понял, что это женское украшение для волос со знаками отличия королевского дома Птарса. И еще, что это — дурное предзнаменование: все еще не просохшая кровь бурым пятном лежала на фамильной драгоценности.

Картины, представившиеся его воображению из-за этой последней находки, не давали ему дышать, сжимая сердце тревогой.

Невозможно было представить, что это лучезарное существо мог постигнуть такой отвратительный конец. Было невероятно, что прекрасная, как мечта, Тувия, перестала существовать. Такое не укладывалось в голове. В глазах принца она была бессмертна.

На свою уже украшенную драгоценностями одежду, к ремню, пересекавшему грудь, где билось его преданное сердце, Карторис, принц Гелиума, прикрепил блестящую безделушку, которую носила Тувия из Птарса и которая стала для него священной.

Затем он продолжил путь к центру долины. Гигантские деревья закрывали от него большую часть горизонта. Время от времени он видел поднимавшиеся холмы, окружавшие долину со всех сторон, и хотя они ярко вырисовывались под светом двух лун, он знал, что они далеко, так как долина довольно велика по своим размерам.

Еще полночи он продолжал свои поиски, пока наконец его не заставили остановиться отдаленные пронзительные крики тотов.

Направляясь на звуки, издаваемые привычно рассерженными животными, молодой человек пробирался вперед среди деревьев, пока не достиг безлесной равнины, в центре которой возвышались блестящие купола и яркие башни большого города.

Вокруг города, обнесенного стеной, Карторис увидел огромный лагерь зеленых воинов, населявших морское дно, а когда присмотрелся внимательно, то понял, что это не заброшенная столица далекого прошлого.

Но что это за город? Знания подсказывали ему, что в этой малоисследованной части Барсума главенствовало жестокое племя зеленых людей Торказа, и ни одному красному человеку не удавалось проникнуть в сердце их владений и вернуться в мир цивилизации.

Жители Торказа усовершенствовали свои длинные ружья, которые вкупе с их сверхъестественной меткостью позволяли отражать все усилия расположенных поблизости красных племен, пытавшихся исследовать их страну при помощи воздушных кораблей.

Карторис был уверен, что находится в пределах Торказа, но он никогда не предполагал, что здесь существует такой красивый и укрепленный город. Не упоминалось об этом и в хрониках прошлых лет, так как считалось, что жители Торказа обитают, как и другие зеленые люди Марса, в пустынных городах, рассыпанных по умирающей части планеты; ни одна зеленая орда не построила ни одного сооружения, кроме низких инкубаторов, где вырастает их молодое поколение под воздействием солнечного тепла.