– И ты воображаешь, парень, что я поверю в этот вздор? – усмехнулся фон Данциг. – Поверю, что Вандайн оборотень? Ты мог бы придумать историю поумнее, чтобы оправдать свою трусость. Мог бы честно признаться – да, я испугался. А ты выкручиваешься, наговариваешь на прославленного воина. Пошел вон отсюда, трус.

– Хорошо, фон Данциг, я уйду. – Я шагнул к двери, но остановился и наставил на делопроизводителя указательный палец. – Но только выслушай, что я тебе скажу напоследок. Я могу доказать, что Вандайн лжет. У меня есть артефакт, который не позволяет лгать. Камень Эль-Шаба. Вот он здесь, со мной, – я продемонстрировал фон Данцигу алмаз. – Я мог бы сейчас под присягой поклясться, что это я убил тварь, и Эль-Шаба подтвердила бы мою правоту. Но я знаю, что ты мне все равно не поверишь. Ты очарован этим смазливым сукиным сыном и его грудастой подлючей подстилкой, веришь им, потому что хочешь им верить. Но уж коль скоро так все получилось, я тебе обещаю – нет, я тебе клянусь, – что я сделаю все, чтобы смешать славу Вандайна с дерьмом. Я сделаю из него посмешище во всех королевствах, а у его лживой потаскушки будет такая репутация, что ее даже в бордель не примут. Это случится скоро, и тебе будет очень стыдно, фон Данциг. Это говорю тебе я, Алекто, рыцарь Полуночного Грома. А я слово держу, будь уверен.

– Мне плевать на твои артефакты и на твои клятвы, – заявил мне фон Данциг, скрестив на груди руки. – И помни, что дорога сюда тебе закрыта. Навсегда.

Я покинул Боевое Братство в таком бешенстве, что не опишешь. Мне реально хотелось кого-нибудь убить. Помню, я шел по улице, и люди шарахались от меня – верно, у меня была ну просто зверская физиономия. Я дошел до Площади Героев и остановился. Ярость немного улеглась, и я наконец-то мог думать сколько-нибудь связно. Первой мыслью было найти Вандайна и вызвать его на дуэль. Я буквально жаждал его крови. В том, что я убью эту мразь, я даже не сомневался. Но как быть с Ричарделлой? Убивать женщину я не стану, это для меня за пределами вероятного. И белесая мерзавка опять все вывернет так, будто я убил ее дружка не в честном бою, а предательски, из-за угла. И ей поверят, потому что этим гребаным красавчикам всегда верят. Вот тогда мной займутся судьи и тюремщики, мне придется бежать из Лоэле, не выручив Марику, не добравшись до Орморка, а это никак не входило в мои планы. Нет, надо найти другой способ отомстить.

– Эй, милейший! – окликнул я нищего, который слонялся по улице в нескольких шагах от меня. – Поди ко мне.

– Милорд, – затянул оборванец, – помогите! Я совсем иссох от голода. Всего один соверен…

– Держи, – я сунул ему монету. – Если обстряпаешь для меня одно дело, получишь целый дукат.

– Какое дело, милорд? – Глаза нищего жадно сверкнули. – Чем я могу помочь вашей милости?

– В городе остановился имперский рыцарь Гас Вандайн со своей спутницей. Я хочу узнать, где он живет.

– Это будет нетрудно узнать, милорд. Могу я попросить у вас задаток, чтобы подкупить нужных людей?

– Конечно, – я понял, что этот нищий изрядный пройдоха, но именно такой человек был мне сейчас необходим. – Вот, возьми двадцать соверенов. Когда ты сможешь все разузнать?

– Ждите меня на этом месте после заката, милорд. Я все сделаю, клянусь бородой короля Лагэ!

– Хорошо. Ступай.

Нищий поклонился и тут же исчез в проулке между домами. Я бестолково потоптался на месте, потом мне на глаза попалась вывеска какого-то питейного дома, и я понял, что если сейчас не выпью, то от злости просто взорвусь, как надутая воздухом лягушка. Я зашел в кабак, потребовал бутылку коньяка «Сабарек» и отдельный кабинет, что мне сразу и было устроено за десять дукатов. После третьей или четвертой рюмки коньяка я почувствовал, что от сердца немного отлегло, но на душе все равно было черным-черно, будто эта сволочь Ричарделла мне туда тушью плеснула.

И еще, у меня возникла новая мысль. Я, кажется, нашел Вторженца. В записках погибшего москвича говорилось, что заваривший кашу хакер по имени Димон имел подружку Ленку. Уж не Вандайн ли это с Ричарделлой? Очень на то похоже…

– Хозяин, – подала голос Шаба, – давай поговорим.

– Отвали, милая, не до тебя, – я потянулся за бутылкой, чтобы наполнить рюмку.

– Я бы хотела подать тебе один совет.

– Какой еще нахрен совет?

– Ты ведь хочешь убить Вандайна, так?

– И не только его.

– Это не выход. Даже если ты убьешь Вандайна, его ворованная слава останется, а твоя репутация по-прежнему будет подмочена. Надо придумать что-нибудь получше.

– И что я могу придумать?

– Попробуй побить Вандайна его же оружием.

– Это как?

– Очень просто. Вандайн ворует чужую славу, приписывает чужие подвиги себе, и у него это получается. Сделай так, чтобы об этом стало известно всем.

– Мне никто не поверит.

– Поверят, если ты сможешь на деле показать, какая тля этот хваленый имперец. Если он окажется в такой ситуации, что его трусость и подлость станет явной для многих.

– Интересная мысль, – я подумал, что Эль-Шаба при всей своей пустопорожней болтливости иногда дело говорит. – И что же я должен делать?

– Орморк. Предложи Вандайну составить тебе компанию.

– Ты шутишь! Он не согласится.

– Попробуй его убедить. Он ведь как думает? Что ты дурачок. Что он снова сможет записать твои заслуги на свой счет. Закинь приманку, попробуй. Он не устоит.

– Ты всерьез так думаешь?

– Поверь мне, я знаю, что говорю. Вандайн привык к тому, что его подлость остается безнаказанной. Он уверен в том, что все остальные люди ниже и глупее его. И подружка у него такая же. Используй это. Растопчи его репутацию, сделай его в глазах остальных тем, кто он есть на самом деле – ничтожеством, паразитирующем на настоящих героях.

– Ты молодец, камушек, – похвалил я. – Не знаю, что выйдет в реале из твоей идеи, но я попробую. Спасибо за совет.

Тут я заметил, что в дверях кабинки стоит слуга – он смотрел на меня недоумевающим взглядом. Верно, парень решил, что я спятил, потому как сам с собой разговариваю.

– Чего тебе? – спросил я.

– Милсдарь, там вас спрашивают-с, – сказал слуга. – Велели передать, что очень важные вести-с.

– Ладно, иду, – я покосился на недопитый коньяк и вышел из кабинки.

Меня ждал нищий. Судя по его довольному лицу, он пришел с хорошими новостями.

– Милорд может быть доволен, я узнал, что он просил, – шепнул он.

– Ну?

– Хотелось бы взглянуть на золотой, что вы обещали за работу.

– Держи, – я сунул в его грязную ладонь новенький дукат. – Говори, где они?

– Таверна «Добрый дом» у Старого Мельничного Моста.

– Это точно?

– Точнее не бывает. Возле таверны работает мой кореш, Слепой Антони. Он их видел.

– Слепой – и видел?

– Милорд, конечно же, понимает, что слепота у Антони…эээ… иногда чудесным образом исчезает.

– Понятно. На тебе еще монету для твоего Кота Базилио.

– Для какого кота? – не понял нищий.

– Да это я так, о своем.

– Премного благодарен вашей милости! – Нищий выхватил у меня второй дукат и растаял в темноте.

Все, что я мог пока сделать, я сделал. Теперь оставалось только одно – придумать стоящий план, который позволил бы мне поквитаться с гаденышем Вандайном. И вот тут в голову пока ничего стоящего не приходило. И чего бы мне такого придумать?

– Хозяин, – снова подала голос Эль-Шаба, – кажется, у меня есть одна идея. Не желаешь ли послушать?

Когда я вошел в зал «Доброго Дома» Вандайн и Ричарделла сидели за столом в компании какого-то одетого в зеленое парня – похоже, бродячего менестреля. Не сомневаюсь, что они вешали ему на немытые уши лапшу о своих великих подвигах. Надо было видеть, как Вандайн переменился в лице, когда меня увидел. Он ведь, кот помойный, считал, что меня можно спокойно списать с утиль.

– Ага, снова вместе! – с издевательским удивлением сказал я, подойдя к столу. – Все, приступ зоофилии прошел?