– Что?

– Не знаю. Просто интуиция мне подсказывает…

– Что она тебе подсказывает? Что Умаров святой, а Варя злодейка? Собственного сына убила, а теперь хочет на мужа свалить?

– Глупости. Никого она не убивала. Но что-то тут не так, как она говорит.

– Ну и пусть, а я лично займусь этим, наизнанку вывернусь, а расследую… А если ты не хочешь мне помогать, дело твое.

– Я не говорила, что не хочу тебе помогать, просто высказала свое мнение. Между прочим, я даже знаю, с чего мы начнем.

– Ишь ты! Ну, выкладывай!

– Надо каким-то образом познакомиться с Медниковым, но так, чтобы Варя не знала.

– Почему это?

– Потому что она хочет контролировать нас! Она так настаивала на том, что будет нам помогать, нас возить и все такое…

– Ну и что? – закричал Гошка. – Что тут такого? Это же только нормально! Она понимает, что мы не сможем без машины и вообще…

– Ладно, – махнула рукой Маня, – пусть… Но ты мне вот что скажи. Насколько я поняла, они с Умаровым старые знакомые, может, даже друзья. Во всяком случае, он ей рассказывал о тебе. Не станет же он первой попавшейся клиентке, которой к тому же отказывает в помощи, докладывать про своего… пасынка, про его подвиги…

– Ну?

– Значит, он не просто отказал небогатой клиентке, а отказал, можно сказать, старой подруге. А вот это уже странно! Он ведь все-таки порядочный человек, иначе твоя мама не вышла бы за него замуж.

– Любовь зла, полюбишь и козла.

– Умаров вовсе не козел, а твоя мама совсем не дура. Но дело не в этом. Значит, он отказал Варе по какой-то важной причине.

– Наверное, этот ее муженек крутой мэн, и Умаров просто побоялся с ним связываться.

– Это просто чудо, какой же ты зануда! – выдала Маня.

Опять зазвонил телефон. Гошка схватил трубку.

– Гуляев? Ты теперь крутой? – раздался в трубке голос Лехи Шмакова. – Сыщиком заделался?

– Леха! Ты откуда? – завопил Гошка. – Приехал?

– Ага! Звоню тебе, а тетя Юля мне и говорит, что ты в «Умнике» дежуришь вместе с Малыгой. Можно я к вам подвалю, а то обидно, блин, вы там, в детективном агентстве, а я тут один как сыч…

– Леха, пиши адрес!

– Шмаков сейчас припрется? – недовольно сморщилась Маня. Она была разочарована. Шмаков явно был третьим лишним. И хотя она не соглашалась с Гошкиной позицией, ее любовь к нему от этого меньше не стала.

Через полчаса явился Шмаков. За лето он вырос, загорел и его чуб стал почти белым от солнца.

– Ну, блин, вы тут окопались капитально! Хоть что-нибудь интересное есть?

– Есть! Тут такое дело наклевывается, и это кайф, что ты подвалил! – радовался Гошка. Он изложил старому другу все, что узнал от Вари. Однако неожиданно для Гошки Леха поддержал Маню:

– А мне, Гошка, тоже тут что-то не нравится.

– Преступлением воняет? – со смехом припомнил Гошка Лехино любимое выражение.

– Ну, преступлением не знаю, а вот большой вракой и вправду пованивает.

С появлением Шмакова почему-то все утихло. Никто не звонил, не приходил. Ребята попили чаю с бутербродами, рассказали друг дружке о летних впечатлениях, причем у Лехи в деревне в Тамбовской области впечатлений было не меньше, чем у Гошки, объехавшего пол-Европы, так что разговоров хватило до самого прихода Умарова.

– О, да у вас тут пополнение! – радушно улыбнулся Алексей Алексеевич. – Тезка мой вернулся! Да как вырос-то, все штаны небось коротки!

– И не говорите! – засмеялся Леха. – Мамка чуть не заплакала, когда меня увидела. Вот батины пришлось надеть! Хорошо, он у нас не толстый!

– Ну, друзья, похоже, вы везунчики, сколько клиентов сразу!

– А вы за оба дела взялись? – поинтересовалась Маня.

– Пришлось. Старики-то люди небогатые, с них много не возьмешь, а помочь им – святое дело, а вот дамочка – самый лакомый клиент, как говорится. Делать особенно нечего, а платит шикарно. Так вот и существуем.

– А что там, у этих старичков, случилось? – полюбопытствовала Маня.

– Не могу об этом говорить. Тайна следствия. Уж не взыщите.

Мане хотелось спросить его о Варе, но она понимала, что Гошка ей этого не простит.

– А больше никто не появлялся? – спросил Умаров.

– Нет, – решительно ответил Гошка. – Никто.

– Ну и слава богу, – удовлетворенно вздохнул Умаров. – Манечка, будь другом, налей мне чайку. Умаялся я что-то. Ну что ж, если вы тут еще несколько деньков подежурите, может, у нас дела в гору пойдут. Я так понимаю, вы теперь втроем тут будете?

– А вы против? – каким-то противным голосом поинтересовался Гошка.

– Да вы что? По мне, хоть всю команду приводите, не жалко. Да, только забыл вас предупредить, тут может появиться одна женщина, она… как бы это сказать… ненормальная немножко… На первый взгляд милая женщина, красивая даже, но… Она придумала, что муж у нее ребенка украл…

– А он не украл? – вырвалось у Гошки.

Умаров внимательно посмотрел на ребят. Маня смущенно отвела глаза. У Гошки вид был настороженный.

– Так, расстановка сил ясна, – захохотал Алексей Алексеевич. – Варюша уже тут побывала и вас, глупеньких, даже наняла искать ее сынишку, да? Жаловалась на жестоких ментов и на нас с Женькой, так? А Георгий небось решил этого сынишку найти, как говорится, мне в пику, я прав?

– Ну вы даете! – воскликнул Леха. – Вот что значит сыщик! Класс!

– А она что, все наврала? – осторожно осведомился Гошка.

– От первого до последнего слова. У нее нет ни мужа, ни сына. То есть муж был, но бросил ее, и вот она решила, что погубит в отместку его репутацию.

– А мужа звали Артем Медников?

– Точно. Но только у нее игра каким-то странным образом перешла в жизнь, она, по-моему, сама во все это поверила…

– Крыша у ней съехала, да? – уточнил Леха.

– Похоже на то. Она в остальном вроде бы нормальный человек, работает, выглядит нормально, но время от времени начинает требовать, чтобы все искали ее сына… Несчастная она. А вы, глупенькие, попались.

– А чего ж ее в дурку-то не упекут? – спросил Леха.

– Алексей, откуда этот блатной жаргон? В дурку!

– Ну, в психушку, какая разница?

– А зачем? Она же не опасна. В психушке, друг мой Леха, очень несладко. Небось видал кино?

– Ну!

– То-то же.

– А я вот почувствовала, что тут что-то не так… – тихо сказала Маня. – Только не поняла, что она сумасшедшая. Жалко ее.

– Конечно, жалко. Я вот даже не могу, язык не поворачивается сказать внизу охранникам, чтобы ее сюда не пускали.

– А почему она к вам ходит? – поинтересовался Леха.

– Она двоюродная сестра Николишина. Он ее любит и жалеет. И потом, она иногда приходит просто посидеть, поговорить. Когда работы мало, оно и ладно. В остальном она вроде нормальная. Она нас уже допекать со своим сыном перестала, а вот вы свеженькие, новые люди, она и решила вам все рассказать. Одно слово – несчастная.

– Но ведь мы ей пообещали… – неуверенно произнес Гошка. – Она сказала, что приведет в порядок машину…

– У нее нет никакой машины, – поморщился Умаров.

– Ну, блин, дела! А Гошка ей свой телефончик дал, она что ж, теперь трезвонить ему будет?

– Не будет. Все, закрыли тему. Я сам с ней поговорю.

– А чего с психованной разговаривать, – пожал плечами Леха. – Между прочим, мне тоже сразу показалось, что это все туфта, скажи, Малыга?

– Правда, Шмакодявый!

– Вот что, друзья, можете до завтра быть свободными! – объявил Умаров. – Мне надо кое-какими делами заняться, так что до конца дня я тут буду, а вы идите, гуляйте, недолго вам гулять-то осталось.

– А завтра приходить? – поинтересовался Леха.

– Обязательно.

– Отлэ!

Гошка был разочарован. Надо же, так ему хотелось утереть нос Умарову, и вот, извольте радоваться! Ну ничего, может, еще и подвернется что-нибудь. Дома было скучно. Мама торчала у себя в мастерской, Умаров еще не возвращался, и после напряженного графика путешествий спокойная домашняя жизнь показалась Гошке особенно скучной. Даже злость на Умарова прошла. Надо же, как он все про него понял… Значит, не дурак все-таки. Пойти, что ли, погулять… Не успел он это подумать, как в дверь позвонили, громко и требовательно. На пороге стояла Маня с вытаращенными от волнения глазами.