Утром дождя не было, и они отправились на улицу Черняховского, где в доме кинематографистов жил Владислав Игоревич Комов.

– Малыга, а ты тете Мике дозвонилась? – поинтересовался Леха.

– Нет, она, наверное, уехала куда-нибудь.

– Или загуляла по-черному, – предположил Леха.

– Тетя Мика? – захохотала Маня. – Тоже скажешь!

– А чего? Она тетка известная, в какой-нибудь тусовке была и домой поздно вернулась. Запросто, между прочим!

– Ой, Гошка, а твоя тетя Люся не может этого Комова знать? – сообразила вдруг Маня.

– Черт, я и не подумал о ней! Она может его знать вполне! Я только не знаю, не проболтается ли она маме, что я опять что-то расследую, мама из-за этого на стенку лезет!

– Ладно, сами пока попробуем, а то и вправду с родаками вязаться, хуже нет! – махнул рукой Леха.

Поутру во дворе дома было почти безлюдно.

– Ну, с чего начнем? – спросил Гошка.

– С квартиры! – твердо произнес Леха.

– То есть как? – не понял Гошка.

– А вот так! Мы, юные натуралисты из Подмосковья, приехали к знаменитому режиссеру-натуралисту рассказать, что у нашего поросенка пятая нога выросла или у кошки два хвоста!

– Ты что, очумел?

– Почему это я очумел? Мы любим наблюдать за животинкой, как и он! Только и делов!

– Но его же нет в Москве!

– И это еще не факт! Может, ему наша Маргаритка уже обрыдла, и он ей болтанул про Южную Африку, а сам сидит себе в Москве и с другой теткой кадрится.

– Глупости! – воскликнула Маня.

– Ничего не глупости, просто ты жизни не знаешь!

– А ты, можно подумать, знаешь!

– Еще как знаю! Спорим, он дома торчит!

– А если нет, тогда что?

– Тогда, значит, Маргаритке повезло!

– И тебе заодно, не придется врать про двухвостую кошку!

– Еще неизвестно, может, у него в квартире кто-то есть, его мама, например…

– У него нет мамы, – сказала Маня. – Он сирота и живет один.

– Пошли проверим!

Они поднялись на третий этаж и позвонили в квартиру. Дверь почти сразу распахнулась. На пороге стоял мужчина, лохматый, с бородой и в очках.

– Вам кого? – довольно неприветливо спросил он.

– Нам бы Владислава Игоревича… – первым подал голос Леха.

– Зачем он вам?

– Дяденька, это вы и есть знаменитый режиссер Комов? – допытывался Леха.

– Нет, я не Комов. Комов уехал и будет не скоро. А в чем дело?

– Извините, но мы же не знаем, кто вы. У нас дело кон-фи-ден-ци-альное, – проговорила Маня.

– Ишь вы, конфиденциальное! – засмеялся мужчина. – Можете мне сказать, я его друг, у меня дома ремонт, вот я и живу пока у Влада. Удовлетворены? Ну, так какое у вас дело?

– Понимаете, Владислав Игоревич просил нас выявлять животных-мутантов! – выпалила вдруг Маня. – Ну, понимаете, всякие аномалии…

– И вы, значит, выявили? – засмеялся мужчина.

– Да!

– А почему по телефону не позвонили? Зачем сами явились?

– Да мы телефончик потеряли, – нашелся Леха.

– Ну вот что, ступайте отсюда подобру-поздорову, пока я милицию не позвал. Ишь, что удумали!

И он захлопнул дверь у них перед носом.

– Облом! – констатировал Леха.

В этот момент на лестницу вышла пожилая женщина, с интересом посмотрела на ребят и спросила:

– Вы к Владу пришли? А этот патлатый вас обхамил?

– Ой, не говорите! – воскликнула Маня. – Мы с Владиславом Игоревичем договорились, но телефон потеряли, приехали, а нам говорят – его нету – и вообще выгнали!

– И откуда ж вы приехали, ребятки?

– Из Одинцова, – брякнул Леха. В Одинцове у него жило много родственников. – Да только зря время потеряли…

– Такой хам этот патлатый, я что-то у него спросила, уж не помню, а он на меня просто вызверился, мол, нечего лезть в чужие дела и все такое! Не удивлюсь, если потом Владик много чего недосчитается.

Обида на патлатого была так велика, что женщина еще раз окинула ребят придирчивым взглядом, а потом неожиданно пригласила:

– Да вы зайдите, я вас чайком напою, я гляжу, вы ребятки приличные, не то что некоторые…

В предчувствии удачи у Гошки зачесался нос. Такие тетки всегда все обо всех знают.

– Вы варенье любите небось? У меня земляничное! В этом году было столько земляники, верите, бидонами таскали! Да вы не стесняйтесь, заходите. Можете мне все рассказать, я потом дословно Владику передам, у меня память хорошая. Вы артистку Оксану Липатову знаете? Это моя сестра младшая. Мы с ней вдвоем живем, но она сейчас отдыхать уехала, а я вот тут одна кукую.

– Ой, у вас в доме артисты живут! – изобразила восторг Маня. – Я живых артистов никогда еще не видала!

Гошка сразу понял, что этими словами Маня дает им понять, чтобы они ненароком не вздумали назвать ее фамилию. Но они и не собирались.

– Да уж, живут, насмотрелась я на артистов, тут всякие есть, и знаменитые, и такие, которых никто не знает. Ну и сценаристы разные, и режиссеры, киношники одним словом. Да вы берите варенье, не стесняйтесь! Я, ребятки, раньше в Муроме жила, город-то хороший, тихий, не то что ваша Москва, прости господи, такой бедлам! Только сестра моя, как овдовела, взмолилась: «Тася, перебирайся ко мне, в Москву, жить, трудно мне одной, а ты уже на пенсии, тоже одна мыкаешься, вдвоем-то легче…» Вот я и перебралась, оно и вправду в Москве жизнь побогаче будет. Ох, первое время у меня голова кругом шла, сколько ж тут людей, сколько машин, страсть! Но ничего, обвыклась, теперь даже нравится. С такими людьми встречаюсь иногда! Тут третьего дня с артистом Тихоновым в лифте ехала, знаете, он Штирлица играл, только он теперь-то старый, но ничего, все равно… Я его сразу узнала. А то еще как-то гляжу – лицо знакомое, кто такой, думаю, знаю я его, но он не в нашем доме живет… А потом вечером телевизор включила, мама родная, это ж Познер, Владимир Владимирович, в гости к кому-то, видать, приезжал…

– Да, повезло вам, – вздохнул Леха. – А вот вы как, Владислава Игоревича хорошо знаете?

– Владика-то? А как же. Сосед все-таки. С Оксаной моей дружит, чай пить приходит, пироги мои с капустой очень уважает, хороший человек, только вот одинокий. Хотела я ему невесту подыскать, а он смеется – мол, не надо, Таисия Никитична, я уж сам как-нибудь.

– Ну и как, нашел? – полюбопытствовала Маня.

– Говорит, нашел, я даже один разок ее видала. Высокая такая, красивая из себя, независимая, одним словом, фря!

– Фря? – засмеялся Леха.

– Ну да, гордая очень! Владик говорит, Маргаритой ее звать. Не понравилась она мне.

– Ну, ему-то нравится!

– Вроде да, говорил, вот вернусь из экспедиции, женюсь.

– А сколько ему лет?

– Владику-то? Да уж сорок, пора.

– Он что же, первый раз в сорок лет жениться собрался? – спросил Леха.

– Почему? Была у него жена, только погибла она в автокатастрофе, уж лет десять назад. С тех пор он и не женился. Видать, горевал сильно. Очень он ту жену любил.

«Похоже, тут нам ничего не светит», – подумал Гошка.

– Только с Маргаритой он долго не проживет, разве ему такая жена нужна? Она ж начальница! Ему бы такую тихую женщину, которая его ждать будет, обихаживать, заботиться, в глазки заглядывать да слушать, что он скажет. А эта Маргарита сама как мужик – целыми днями на работе торчит. Нет, не годится она ему, уж Лизавета и то лучше.

Гошка насторожился.

– А кто это – Лизавета? – спросила Маня.

– Да женщина одна, любит его – просто сил нет. А он хоть бы хны! Она уж ко мне подъезжала, мол, помогите, тетя Тася, все же вы соседка, влияние на него имеете и все такое. Я бы с радостью ей помогла, хорошая женщина, но он про нее и слышать не хочет.

– А она тоже артистка? – спросил Леха.

– Нет, она в каком-то женском журнале работает, на письма отвечает, ей люди про свои беды пишут, а она отвечает.

– Письма пишет или прямо в журнале отвечает? – уточнила Маня.

– Прямо в журнале, умно так отвечает, советы дает и все такое.