После чего еще раз посмотрел по сторонам, нет ли лишних свидетелей, и бодро потопал в общагу. Денёк выдался что надо: скучать не пришлось.

До общаги добрался уже без всяких приключений. Подхожу к своей комнате, а в дверях торчит письмо. Интрига на ночь глядя? Ну, спасибо, Вселенная, за очередной сюрприз. Но открывать не спешил. Сперва зашел в комнату, сделал себе витаминный коктейль для детокса и, выпив его залпом, и тогда вскрыл послание.

— Благодарю за чудесный вечер, Добрыня! — написала Виктория фон Адель.

Хм… чего это она? Вроде не похожа на романтическую особу. Ну и дела… Закрыв лицо рукой, я плюхнулся на кровать. Хотел же спокойно прожить хоть сто лет… Без войн, интриг и любовных историй. Но, с другой стороны, Виктория — девушка интересная и симпатичная.

Ладно, об этом подумаю завтра. Сейчас бы пару часов сна, а потом Грише нужно позвонить. Ведь не только вечер был насыщенный, но и ночь обещает быть жаркой. Ночью меня ждут четыре боя на ринге! Но я выйду победителем из каждого — ни секунды в этом не сомневаюсь. Так что с этих поединков мне такую сумму отсыпят, что хватит на шикарную тачку. А то пешком ходить уже достало.

Правда, забавно, что переживаю теперь не о том, где денег заработать, а как семье объяснить, откуда столько на машину нашел. Но это уже детали…

— С дороги, смертные! — реву я, мчась по коридору, словно разъярённый носорог. Адреналин хлещет по венам, сердце стучит так, будто пытается вырваться из груди.

Бедный очкарик едва не стал ковриком под моими ногами. С моими габаритами не так-то просто затормозить, даже если стараешься снизить гравитацию. Хорошо, что хоть стены выдержали моё боковое скольжение. Затем обгоняю ещё одного несчастного. Он красный, как варёный рак, пот ручьями стекает по его вискам. Я поймал его взгляд — чистое отчаяние. Ему-то, возможно, опоздание и простят, а мне, с моими регулярными опозданиями, светит что-то похуже отчисления.

И вот тебе на… Прямо передо мной два унылых служака академии в серой форме тащат сломанную парту. Не снижая скорости, взмываю в воздух и перепрыгиваю через парту, оставляя служащих в полном шоке.

Ещё рывок, удар дверью — и я влетаю в аудиторию. Но что за черт… Опять опоздал… Из-за своего большого стола выглядывает Маргарита Великая, хлопая в ладоши. Не удивлюсь, если она сидит на стопке энциклопедий, чтобы казаться выше. Насмешливо прищурившись, она приготовилась к атаке.

Забавно, что именно эта миниатюрная преподша ненавидит, когда её называют по отчеству. Просит обращаться по фамилии, а фамилия у неё — Великая. Мне смешно обращаться к такой крохе, как к Маргарите Великой.

— Ну что ж, Добрыня, поздравляю! Сегодня ты опоздал всего на семь минут! Прогресс налицо, — иронично говорит она. — Что случилось в этот раз? Будильник у тебя украли?

— Извините, Маргарита Великая, пробки, сами понимаете… — пытаюсь сделать виноватое лицо.

— Знаешь, Добрыня, я когда-нибудь выполню своё обещание и пришибу тебя ледяной глыбой, — постучала она длинными ногтями по столу.

— Да-да, это мы уже проходили. Не впечатлило, — вздыхаю и закатываю глаза. Если она и вправду решит меня заморозить, хотя бы не придётся сдавать её экзамен.

— Ты, вижу, напрашиваешься сам! — Великая аж подпрыгнула от злости. Ещё чуть-чуть, и меня превратят в ледяную статую для украшения двора.

Если ей не жалко студентов, то хотя бы стадион под окнами могла бы пощадить. Ведь после её последнего ледяного фейерверка стадион только недавно восстановили. И я напомнил ей об этом. Она сжала кулаки так, что даже костяшки побелели. Затем вздохнула и приказала немедленно сесть за парту.

И тут, как назло, заржал Вася Пупкин — мой одногруппник. Но не успел он закрыть рот, как в его лоб впечатался ледяной шарик от Великой.

— Смешно тебе, Вася? — процедила она сквозь зубы. — Радуйся, пока я в хорошем настроении.

— Не-не, Маргарита Се… ой, Великая, я не специально, — Вася замахал руками и спрятался под партой, словно она могла спасти его от гнева преподши.

Ладно, к черту эту миниатюрную фурию в очках. Надо решить, куда присесть, а то аудитория забита под завязку.

Гляжу направо — свободное место есть возле Вити Угольникова. Тормоз ещё тот, лицо у него квадратное, будто стену лбом пробивал. А ещё мне говорят, что я выгляжу глупо… Посмотрели бы на Витька — на его фоне я гений. Он сейчас так усердно ковыряется ручкой в ухе, что боюсь, как бы не достал до своих мозгов. С Угольниковым всё ясно. А за другой партой? Ох, там вообще трэш: тот самый фанат журналистики, который считает, что сплетни — это искусство.

Эх, куда же мне приткнуться? Взглянул влево, и тихо выругался. Серьёзно, к ней? Но выбора нет: лучше уж с сестрой сидеть, чем с этими странными персонажами.

Маша довольно мне улыбнулась и махнула рукой. Кажется, она наслаждается моими мучениями. Не то, чтобы я не любил сестру, но она та ещё пиявка. Ладно, плюхаюсь рядом с ней. Делаю вид, что преподша вещает нечто безумно интересное, и всё вроде норм. Пока не дошло до конспектов под её диктовку. Я ничего с собой не взял…

— Маш, у тебя запасной блокнот не найдётся? — шепчу сестре.

— Нет, а твой где?

— Да забыл, — отмахиваюсь.

Покосившись на мою сумку, мелкая вырвала листок из своего блокнота и с иронией спросила:

— Ручку тоже надо?

— Давай, — киваю.

Маша усмехнулась и начала ворчать, что я вообще с пустыми руками заявился.

— Что ты таскаешь в своей сумке-то? — сестра протянула руку и схватилась за неё. — Ух, какая тяжёлая!

— Да гантеля там, — отмахнулся я. — В дальнем парке сегодня тренировался, вот и опоздал.

— С таким подходом к учёбе тебя выгонят, дубина, а академию закончу только я, — вздохнула сестра.

Я понял, что лучше бы на паре простоял, чем слушать её нотации. А преподша тем временем заёрзала на стуле.

— Имел бы ты хоть каплю совести, Добрыня, и притворился бы прилежным учеником, — она вставила свои пять копеек, а я откровенно не понял, к чему придирки.

— Так-то я сижу и пишу. Что ещё нужно?

Но та мгновенно поднялась и зашагала ко мне, цокая каблуками по полу.

— Что-то мне подсказывает, что в твоей сумке есть всё, кроме учебных принадлежностей, — язвительно заметила Маргарита.

Преподша сделала ещё шаг вперёд, и мне показалось, что она вот-вот залезет внутрь. И тут я впервые в жизни ощутил настоящий страх.

— Простите, Маргарита Великая, исправлюсь, больше такого не повторится! — выпалил я, заталкивая сумку ногой под стол.

— Чего и следовало ожидать, — презрительно фыркнула Сергеевна и развернулась на каблуках. — Не представляю, Добрыня, как ты экзамены сдашь, и сдашь ли вообще… Но это уже твои проблемы.

Замурлыкав под нос какую-то классическую мелодию, она пошла к своему громоздкому столу. Ух… Пронесло!

— Добрыня, с чего это ты так разволновался? — зевнула Маша рядом. — Показал бы ей свою гантелю, да и всё. Великая бы точно успокоилась.

Знала бы сестра, как двусмысленно это звучит… Или это только у меня в голове такие мысли?

— Маша, не отвлекайся от пары, — буркнул я и вытер пот со лба.

На секундочку, в этой сумке лежит двести пятьдесят тысяч рублей наличкой. Неудивительно, что я занервничал. За одну ночь подпольных боёв столько поднял. Даже переодеться не успел; думал, хоть на занятия вовремя успею. Обычно рюкзак я заранее собираю, но сегодня утром не было времени заскочить в общагу и сбросить там сумку. Вот и пришлось бежать с ней на пары.

Вообще, фигово, что отдали всё наличкой, а не на карту, как обычно. Хотя неудивительно: сумма приличная, да ещё на ставках столько наварили, что банки бы охренели, пока всё на счета перекинут. И я не заработал бы столько, если бы не оказалось шести боёв вместо четырёх. Последние особенно врезались в память. Сражался против двух братьев: достойные соперники, нечего сказать. Будто силы свои берегли, не желая все карты раскрывать. Не удивлюсь, если они из какой-нибудь тайной гвардии бойцов с безупречной репутацией. Братья, кстати, оказались нормальными ребятами. Сразу сказали, что им важна только победа, а моё здоровье при мне оставят. Такое отношение я уважаю, поэтому не стал их ломать на ринге. Поберёг кости парням.