В целом, сама пара прошла не так заунывно, как я ожидал. Но половину информации я пропустил мимо ушей: было лень сосредотачиваться. И не потому, что знания мне неинтересны — с мозгами у меня всё в порядке. Просто меня волнует только новое и полезное, а здесь я такого не услышал. После этого у нас началась политология в той же аудитории. Она была настолько «увлекательной», что я мгновенно отключился, хотя это была всего лишь вводная лекция. Надеюсь, дальше будет интереснее, иначе моя борьба со сном станет хронической.

Перед обедом у нас было ещё два занятия: зельеварение и защита от проклятий. Там я изо всех сил старался не уснуть и не устроить небольшой апокалипсис. Подумать только… Как они пекутся о жизни аристократов! Обучают, как не сдохнуть за «бесплатно». Хотя, если учесть стоимость моего времени, это ещё вопрос, кто кому должен платить. От проклятия, кстати, и умер дед. А он был далеко не слабым магом. Но даже так, понимаю, что местные мастера проклятий и в подмётки не годятся тем, кого я знал в другом мире. Смешно, если бы не было так грустно.

Маша постоянно толкала меня локтём в бок и округляла глаза, словно львица, которой случайно наступили на хвост, когда я на зельеварении умудрился расколоть несколько склянок и колб своей неповоротливостью. Неуклюжесть на данном этапе развития — это моё проклятие. Сила растёт слишком быстро, и я не успеваю подстроиться под неё. Убил бы того, кто такую программу прописал, да только это был я сам. К счастью, в первый день мы не делали ничего серьёзного, иначе разлитые зелья могли бы «слегка» повредить покрытие стола и прожечь небольшую сквозную дырочку в каком-нибудь студенте. Хотя это могло бы хоть как-то оживить скучное занятие.

Единственная радость — это занятия по физической подготовке после всех лекций. Вот их я ждал с предвкушением, как ребёнок ждёт Новый год. В большом спортивном зале нет ничего хрупкого, да и места много — можно размахнуться и не бояться, что кого-то убьёшь… случайно.

Физрук в синих трениках распределил нас по категориям, и каждый начал заниматься своими нагрузками. Большинство девушек приступили к гимнастике, парни гоняли мяч и забивали голы на скорость. Меня же, само собой, отправили в группу для усиленных физических нагрузок. Как я понял, сначала просто проверяют, на что мы способны, чтобы потом разработать программу для каждого. Интересно, удивятся ли они, когда поймут, что я могу случайно сломать их тренажёры.

Ловко нагрузив штангу блинами и не поняв «прикола», я решил побеседовать с физруком. Он как раз стоял возле магического измерителя силы и пил кофе, беседуя со своей помощницей.

— Извините, Вадим Геннадьевич, тут небольшая проблемка нарисовалась, — подошёл я к физруку, словно тень из-за спины.

Он поморщился и повернулся ко мне.

— В чём дело на этот раз… — проворчал он, встретившись со мной взглядом.

— Добрыня, Илья, Алёша… Какая разница, — махнул он рукой. — Какие у тебя могут быть проблемы со штангой? Только не говори мне, что поднять её не можешь, а то я от такой шутки поседею окончательно.

В начале урока он уже метнул в мою сторону пару острот, решив видимо, что если мышцы большие, то мозги маленькие.

Я надеюсь, это просто его кривое чувство юмора, а не предсмертные хрипы. Хотя, если это угроза в мой адрес, то я ему искренне сочувствую.

— Да нет, поднять — это не проблема, — усмехнулся я, махнув рукой так, что даже воздух завихрился. — Проблема в том, что блинов не хватает.

— Судя по твоим габаритам, ты после тренировок не только блины поедаешь, а целые деревни, — ухмыльнулся он. — Так что должен унюхать их за версту.

Я вздохнул. Физрук-юморист — горе в спортзале.

Но Геннадьевич кивнул в сторону штанги и недовольно фыркнул:

— А это, по-твоему, что? Вон же на ней все блины висят! Иди и занимайся, пока я не решил, что тебе нужна разминка в виде десятка кругов вокруг академии.

Все? Я ошарашенно посмотрел на штангу. Для наглядности поднял её одной рукой, покрутил, как жонглёр булавой, и опустил обратно.

— Разве с такой нагрузкой можно говорить о тренировке? — спросил я, чувствуя, как внутри растет возмущение. — С таким весом я быстрее усну от скуки. Это просто глупая трата времени. Вашего и моего.

— У нас для первокурсников не предусмотрены большие нагрузки, — заговорил он монотонно. Затем задрал подбородок, пытаясь выглядеть выше: — Но я здесь решаю, кому и что выдавать. Так что подберу тебе что-нибудь потяжелее. А если сломаешь — сам и починишь. Возможно, своими же костями.

Отлично. Пусть только не забудет, что инвентарь здесь прочностью не блещет. А то, что есть — просто детские игрушки. Хотя, если что-то пойдёт не так, всегда можно будет списать это на несчастный случай.

Ага! Геннадьевич наконец-то разобрался. Этот контуженный пельмень в трениках с эмблемой академии просто мастерски все разрулил! Теперь я сижу на лавке, как король без короны, и наблюдаю, как остальные пыжатся на тренажерах. Я-то ему сказал, что поднимать такой мизерный вес — это оскорбление моей мощи, а он мне в ответ: «Ну тогда посиди, отдохни, силач».

Я был в таком шоке, что у меня даже слова цензурные закончились. А вот кто был в восторге, так это моя сестрица, которая теперь с радостью испытывает свою выносливость. Каждый раз, пробегая мимо, она ухмылялась и тыкала в меня пальцем, как будто я зверь в зоопарке.

Я уже был почти готов добавить ей мотивации, погнавшись за ней с угрозами, но… Не судьба, ей повезло. В зал вошел какой-то помощник из деканата, в галстуке и при полном параде, и потребовал полной тишины. Маша, вся запыхавшаяся, плюхнулась рядом со мной и залпом осушила бутылку воды.

— Внимание, первокурсники! — торжественно начал деканский клерк. — Сегодня вы отправитесь в школу боевых искусств под названием «Школа Дракона». Мы давно сотрудничаем с этой мафи… эээ, школой, и для вас там проведут мастер-класс по владению холодным оружием. Так что, если кому-то надоело жить…

Дальше он еще долго говорил какую-то муть. По сути: если мы там выживем и нам понравится, то можем записаться к ним на тренировки и тратить на это наше драгоценное свободное время. В конце он добавил, что тоже поедет с нами, как представитель академии. Только вот странно: сказал, что мы с ним встретимся уже там. Как это понимать? Телепортация?

— Простите, — поднимаю руку, — а как мы туда попадем? Я-то думал, что нас повезут на каких-нибудь академических автобусах с шторками и надписью «Школьники на борту».

— В смысле, как? — прохрипел помощник, как будто ему только что на галстук наступили. — Естественно, на своих личных автомобилях.

— Но у меня нет машины, — честно ему признаюсь, чувствуя себя пешеходом в мире гонщиков.

— Вы шутите? — он уставился на меня.

Да-да, я тоже в свое время перечитал кучу классики, но блеснуть знаниями обычно лень.

После паузы, в течение которой у него, казалось, зависла операционная система, этот деканский винтик продолжил:

— Вы ведь тут все аристократы, золотая молодежь. У всех же есть автомобили. Или что, кто-то без? — вдруг заподозрил он неладное. — Поднимите руки, у кого нет!

Я одиноко поднял руку, как дерево посреди пустыни, и удивился, что моя сестра не подняла свою.

— Маша, ты чего? — недоуменно посмотрел на нее.

— А я-то что? — она улыбнулась. — Меня Светка подбросит. А ты, Добрыня, похоже, ножками потопаешь. ЗОЖ, знаешь ли, и все такое, — ехидно подколола меня сестренка.

Ну ладно, Маша. Подколы сестры — дело привычное. Но вот когда вокруг все начинают ухмыляться…

— Гляньте-ка, нищеброд затесался в наши ряды! — выкрикнул какой-то тип сбоку. — Ты что тут забыл, шкаф?

Вот таким, как он, обычно хочется посоветовать познакомиться поближе со стеной. Лбом. Мне-то лень в эти разборки ввязываться, но терпеть хамство я не собираюсь. Поэтому, не говоря ни слова, я подошел к этому смеющемуся типу и… просто легонько ткнул его в челюсть. Рассчитал силу, чтобы только намекнуть. Но, кажется, немного переусердствовал… Или у него челюсть была из картона?