Он подошёл ко мне, обхватив одной рукой за шею. Лихорадочный блеск его глаз должен был бы заставить меня нервничать.

Но я не смутилась ни на секунду.

- Будешь отрицать, Ruso?

- Нет. Как только я впервые к тебе приблизился, то понял, что мне пиздец. - Он усилил хватку. - Я увидел веснушки у тебя на носу и что глаза у тебя цветом напоминают новые монетки. Ты пахла, как само наслаждение.

Я медленно выдохнула.

Он уронил руку.

- Так что я буду держать тебя здесь до тех пор, пока не смогу избавиться от этого наваждения. - Конечно, это рано или поздно пройдёт. - И если думаешь, что мои яйца у тебя в руках, значит, ошибаешься.

Я постаралась, чтобы мои слова прозвучали как можно высокомернее:

- У меня монополия на саму себя - я контролирую предложение того, но что у тебя есть спрос. Так что твои яйца действительно у меня в руках! О, querido, от такой тяжести мои руки уже затекли.

- Я закончу с тобой, - пообещал Севастьянов. - Дай лишь время.

После ссоры я включила радио и нырнула в бассейн в купальнике, ну как в купальнике - в одних стрингах.

Я обнаружила их в маленьком пакете с логотипом отеля - свежевыстиранными. Шёлковые трусики были полностью закрыты спереди и вполне могли сойти за купальные. Отсутствующий верх? Сделаю вид, что я из Европы.

Я больше часа плавала кругами. Без ежедневных пробежек, уборок в домах и погонь за автобусами по всему городу во мне скопилось слишком много энергии.

Плюс четвёртое правило - я не могла позволить себе размякнуть. Начинать с нуля в новом городе всегда непросто. Я буду готова.

К несчастью, моё возбуждение никуда не делось, и соски всё ещё были твёрдыми. Без лифа по ним свободно струились потоки воды, ещё сильнее меня заводя и волнуя. Порочный круг.

- Следишь за фигурой для сладких папиков, - заметил Севастьянов, выходя к бассейну. На нём был угольно-серый с иголочки костюм и выражение лица "все подчиняются мне". - Очаровательно. - Он уменьшил звук радио с помощью водонепроницаемого пульта.

- Кто знает, когда я тебе надоем? - Я покачивалась на поверхности воды. - Ты можешь отправить меня к моим папикам прямо сегодня, в их потные цепкие объятья.

Он сжал челюсти, вновь заходили желваки. Ревнуешь, Ruso?

- Я ухожу и не вернусь до вечера.

- И что я должна целый день делать?

- Думай, как я тебя накажу.

- А ГУЛАГ есть в списке? Или колония, в которой содержат Pussy Riot? Сэр, я бы предпочла ГУЛАГ, пожалуйста.

Проигнорировав моё высказывание, он спросил:

- Ты нарушишь мой приказ и будешь ласкать себя, когда я уйду?

Стану ли мастурбировать? После крышесносящего утреннего орального оргазма, не говоря уж о ночи, проведённой в поясе верности? Не зная, чем себя занять?

Да, чёрт побери.

В его глазах появился тот самый дьявольский блеск. И моё сердце сразу же пустилось вскачь. Мы оба знали, что я собираюсь выпустить пар, но он думал, что я солгу, лишь бы избежать пояса.

И хотя этот пояс сводил меня с ума, я практически жаждала ощутить его снова. Я жаждала увидеть в его взгляде это сексуальное предвкушение, когда он запирал этот замок - и когда потом отпирал.

Я была уверена, что пояс будет пыткой не только для меня, но и для него тоже. Я подозревала, что русский целый день только и будет думать о женщине, которой "обладает", о любовнице, запертой и страдающей в поясе целомудрия.

О своей первой любовнице.

Кожаный шнурок обовьёт сильную мужскую шею - словно я сама надену на него ошейник. Металлический ключ будет жечь кожу на груди.

С этими мыслями я вздёрнула подбородок и сообщила:

- Собираюсь весь день медленно ублажать себя руками.

Максимо шокадо. Кулаки сжались, ноздри раздулись, глаза... зажглись восторгом.

Я только что сделала русского очень счастливым.

- Вот ведьма!

- А ты чёртов дьявол!

Когда спустя всего два часа Севастьянов вернулся, мы столкнулись друг с другом, сцепившись в объятьях, целуясь и стаскивая друг с друга одежду.

Прежде чем уйти, к поясу он добавил толстое короткое дилдо. Кончить с ним я не могла, так как глубоко оно не проникало, а лишь дополнительно сводило меня с ума.

Он пробормотал прямо в мои губы:

- Не мог больше ни о чём думать

- Ты не предупреждал о том, что делает это дилдо!

- Пришлось досрочно прервать эту чёртову встречу. - Его акцент был сейчас гораздо заметнее. Он пинком скинул туфли. А когда стаскивал носки, я чуть не задушила его галстуком.

- Я страдала, катаясь по кровати и пытаясь кончить, щипая себя за соски.

Он застонал, посасывая мою нижнюю губу.

- Я чуть не передёрнул в туалетной кабинке.

- Я целый час трахала твою подушку.

- Блядь! - Стянув рубашку через голову, он приказал, - Сними с меня эти чёртовы брюки! - Я сдёрнула их вниз. Увидев на его серых боксерах в центре влажное пятно, стянула и трусы тоже.

Оставшись голым, он схватил ключ и потянулся к моему дрожащему телу. Открыв замок, вынул из меня дилдо, а пояс отбросил на кровать. К ноющей киске сразу же устремились мои пальцы - одновременно с его. Посмотрев друг другу в глаза, мы оба казались ошарашены тем, насколько там было влажно и горячо.

Он поднес дрожащую руку ко рту, принимаясь лизать пальцы, а его член запульсировал, подпрыгивая, будто стремясь к моим трепещущим губкам. Головка покрылась влагой, которую я, протянув руку, тут же растёрла большим пальцем.

- Ведьма. - Его пальцы вернулись к своей работе.

- Дьявол, - простонала я, задыхаясь.

- Скажи, что не хочешь никому принадлежать.

- Только после тебя. Я носила твой замок. А ты - мой ключ, не правда ли? Сколько раз ты до него сегодня дотронулся? - Я взяла его за член и повела к постели, опять ошарашив Севастьянова.

Но затем его большие ладони накрыли мои бёдра и приподняли над полом. Он бросил меня на матрас так, словно я совсем ничего не весила. Стоя рядом с кроватью, он подтянул меня к себе за лодыжки, и моя попка оказалась на самом краю.

- Раздвинь ноги.

Я согнула колени, позволяя им свободно раскинуться в стороны. Рука опустилась между ног, пальцы раздвинули губки так, что я ощутила, как прохладный воздух покалывает меня внутри.

- Здесь тебе хочется быть, querido?

Его трясло от желания, голос, надломившись, стал звучать ниже:

- Твоя киска - prekrasna.

Я задохнулась.

- Вся твоя.

Когда он поместил головку прямо у входа, я застонала.

Головка только нырнула, но я уже принялась извиваться. Я могла кончить просто так. Буквально через несколько секунд. Я измучалась, сходя с ума по сексу. Его член - обжигающий, пульсирующий и готовый ублажать - был просто сокровищем по сравнению с тем дилдо.

- Не заставляй меня ждать, Ruso!

- Поиграй сиськами. Ущипни снова эти пухлые сосочки.

Я обхватила груди, выкручивая нежные соски, выгибаясь под собственными прикосновениями.

Он издал тот самый рык, сводящий меня с ума.

- Посмотри на себя. - Взгляд из-под полуприкрытых век скользил по мне. - Такого тела, как у тебя, просто не существует. - Его большие руки сжали щиколотки, подняв мои прямые ноги в виде галочки. Он потёрся щекой о лодыжку, затем поцеловал нежную кожу.

Я радостно застонала, не подозревая, насколько чувствительное у меня там место.

Потом он чуть присел, будто собираясь что-то поднять - или же войти в меня куда сильнее, чем прежде.

Я сглотнула.

- Будешь трахать меня изо всех сил? - От предвкушения у меня пальцы на ногах подогнулись.

- Да. И ты меня примешь. - Его огромное тело ринулось вперёд, до основания вгоняя в меня член. - А-а!

- Максим! - вскричала я.

- Детка? - простонал он. - Уже?

Когда я ощутила внутри взрыв наслаждения, мой стон превратился в крик.