Ослепительный, невероятно богатый бог секса не должен забавляться, играя с чувствами женщины. Может, решиться на этот отпуск не было уж такой хорошей идеей. Он отпустит меня двадцать восьмого - в этом я была уверена. Если границы, разделяющие наши тела, пали, до этой даты я должна каким-то образом выстроить стену вокруг своего сердца.

С этой мыслью я достала спрятанный в коробке для обуви маркер и прошагала в хозяйскую ванную, чтобы пририсовать новую чёрточку.

На зеркале рядом с отметками негодяй приписал: "Всё так здорово, что это ты должна мне приплачивать".

Я так и слышала, как он это произносит своим дьявольски соблазнительным голосом, от которого меня в дрожь бросало. Да как он посмел покуситься на зеркало! Это была моя фишка! Прищурившись, я нарисовала седьмую чёрточку, а потом приписала: "Ты станешь скучать по этой попке, когда её не будет".

Маркер я оставила рядом с его щёткой - твой ход, Ruso - и прошагала к беговой дорожке, намереваясь установить по меньшей мере рекорд. Он всё ещё спал, вытянув руку в сторону, будто снова пытаясь меня обнять.

В груди кольнуло. Внутренний голос чертыхнулся!

Он, наверное, разозлится, если я разбужу его так рано в Сочельник. Его настроение, казалось, с каждым часом становилось всё хуже. Но мне было всё равно. Если ему мешает моё присутствие, то пусть спит в основной спальне, а не заставляет меня всю ночь привыкать к объятьям его большого тёплого тела!

C помощью пульта я раздвинула портьеры, и передо мной открылся прекрасный вид на океан. Сегодня в Майями стояла невероятная погода. Лучики утреннего солнца играли на водной поверхности, отчего вершины волн казались покрытыми россыпью бриллиантов.

С тех пор как я приукрасила свою золотую клетку, апартаменты стали просто воплощением мечты. Здесь я бегала, плавала, мне ежедневно доставляли бизнес-журналы, добавьте к этому новый гардероб и бесконечный запас изысканных блюд.

О, и любовник моей мечты. За исключением того, что он вскоре вернётся в Россию, вычеркнув меня из жизни.

Раз уж меня ждала катастрофа, то с таким же успехом я могла бы сразу спрыгнуть с крыши небоскрёба.

Я со злостью ввела в компьютер параметры пробежки, получив в ответ порцию пиликанья, и надела датчик пульса. Начав медленно разогреваться, я почувствовала на себе его взгляд.

- И почему же я с самого начала не купил тебе беговую дорожку?

Я посмотрела на него через плечо.

Он совершенно не злился, а сидел, прислонившись к изголовью кровати и закинув руки за голову. На лице застыло выражение "я приказываю всем, кого вижу". Левый уголок рта изогнулся. Я заметила, что именно эта сторона приподнималась, когда он был доволен - или же его хитрый ум был занят интересной проблемой.

- Хочу так просыпаться каждый день, - сказал он. - И смотреть на тебя бесконечно, Katya.

Глядя перед собой, я перешла на бег, твёрдо решив думать о чём угодно, кроме его взгляда, наблюдающего за моим телом. Игнорировать его. Я должна была попасть в свою беговую зону, расчистить немного места в голове, чтобы сфокусироваться.

После первых километров я вновь бросила взгляд через плечо, обнаружив, что он неотрывно за мной наблюдает. Он смотрел так, словно перед ним был подарок, а он только и ждал, чтобы его распаковать. Под одеялом вырос отчётливый бугор, но Севастьянов, казалось, чего-то выжидал.

Я начала потеть, дыхание стало более поверхностным. Через полдистанции я вновь обернулась. Одна рука скользнула под одеяло, бицепс на руке ритмично сокращался. Por Dios, он мастурбировал, наблюдая за мной.

Я оступилась, и датчик пульса заорал, как бешеный.

Дьявол понял, что означает этот звук. Он усмехнулся.

Сфокусироваться не получалось. Я слишком остро чувствовала всё, что происходит вокруг. Несмотря на жар внутри, по коже пробежал озноб. Я ощущала каждую каплю пота на теле. Под топом обозначились соски.

От бега я всегда заводилась. А если бегать, когда за этим наблюдал он? Я. Просто. Сходила. С ума.

Когда бы я не пыталась взять паузу и спокойно подумать, в моих мыслях тут же оказывался он. Видела, слышала и чувствовала я лишь его одного - словно он полностью завладел моим разумом, постоянно расширяя территорию.

С некоторыми трудностями я завершила пробежку. Остывая, стала гадать, что обнаружу, обернувшись вновь. Может, он уже кончил? Или просто ушёл. Сойдя с тренажёра, я увидела, что он сидел на краю кровати с торчащим и набухшим членом. Моя киска сжалась в ответ.

Я заставила себя направиться прямо в душ, но Севастьянов ухватил мою руку, когда я проходила мимо.

- Тебе надо присесть. - Свободной рукой он похлопал себя по коленям.

- С меня пот ручьём течёт.

Его веки отяжелели.

- Я знаю. - Он стянул с меня шорты, и прежде, чем я успела из них выпутаться или снять кроссовки, усадил к себе на колени, будто я совсем ничего не весила.

Спиной я оказалась прижата к его груди, а свой член он просунул прямо к моей киске. Поддерживая под колени, он раскрыл меня прямо над торчащим стволом.

- Я войду медленно.

Смазка возбуждения пришла на помощь, когда он медленно... сантиметр за сантиметром... позволил мне скользнуть вдоль него...

Севастьянов шумно выдохнул.

- Твоя киска просто обжигает. Моя Катя по-прежнему горит? - К основанию член расширялся, и мышцам пришлось чуть растянуться, чтобы полностью всё принять. - Или это бег тебя так возбудил? - Он задрал наверх насквозь промокший топ, и я ощутила его руки везде: на влажном животе, на груди, на промежности.

- Бег, - выдохнула я. В кроссовках, с болтающимися на одной лодыжке шортами и задранным топом я выгибалась под его руками. - Но зная, что ты на меня смотришь, как ты на меня смотришь...

Он массировал мои покрытые капельками пота груди, а потом ущипнул соски, безжалостно, так, как делал это в ванной.

- До тебя такого стояка у меня ещё никогда не было. За час я успел промочить простыни, пока мошонка наливалась семенем.

От прикосновения к клитору я застонала, начиная извиваться, насаживаясь на его ствол.

Он прижался губами к впадинке на моей шее. Поцеловав, слизнул капельку пота, прохрипев:

- Моя.

Ай, Dios mio, как хорошо! Написанное им послание оказалось правдой. Слишком хорошо. Надо восстановить границы!

И будто понимая, что я готовлюсь к сопротивлению, он приказал:

- Сдайся, - а его пальцы накрыли клитор, потирая из сторон в сторону, сильно, быстро.

Мои глаза захлопнулись, мозг отключился, создав внутри тот самый вакуум, которого я так искала.

Мною управляли ощущения.

Я ощущала его член, руки - и рокочущий голос. Я держалась за этот звук, будто он вёл меня домой. Я двигалась на русском, как никогда прежде, бормотала его имя. Запрокидывала голову назад, чтобы добраться до его губ, зная, что почувствую вкус собственного пота. И запомню этот момент навсегда.

Кончив, дрожа, я жалобно застонала, не отрываясь от его губ. Не делай этого со мной.

В ответ меня заполнила волна горячего семени, будто повторив "Моя".

Надолго ли?

Его тело всё ещё вздрагивало, руки обвивали, крепко прижимая, как сокровище, с которым он ни за что не хотел расставаться.

- Ну, закуска была неплоха, - он куснул мою мочку, - но до сытости ещё далеко. В его голосе звучала улыбка. Утро у кого-то явно задалось.

Готовит меня к катастрофе. Я выпуталась из его рук, поднявшись с по-прежнему твёрдого члена.

Он со свистом втянул воздух.

- Это было... резко.

Не глядя на него, я сбросила шорты, стянула кроссовки и носки. Потом пошла в ванную.

Наплевав на мое бегство, русский присоединился ко мне под душем, притянув поближе. Он всматривался в моё лицо, я же отводила взгляд.

- А, думаю, тебе всё слишком понравилось. Потому что мне - да. Из-за этого ты чувствуешь себя не в своей тарелке?