– У меня уже есть коктейль, – ответила Джули, не отводя взгляд.

Чувственные губы скривились в улыбке. Черные глаза оценивающе рассматривали девушку. Он скрестил руки на груди. Только сейчас Джули заметила, как тесно облегали его спортивные брюки-спереди отчетливо выделялся тугой ком. По-видимому, он гордился им и старался выставить его напоказ.

– Тогда погуляем?-спросил он, вовсе не смущенный отказом.

– Куда пойдем? – осведомилась Джули, поднимая брови.

– Ваша квартира. Моя. Какая разница?-вновь улыбнулся он.

– У вас довольно высокое мнение о себе, не так ли?-процедила Джули, поднося к губам стакан.

– Просто воздаю себе должное… – спокойно возразил он.

Очевидно, Джули встретила сегодня достойного противника. За грубоватой внешностью скрывался ум – выражение его глаз не оставляло в этом сомнений. Да, неглуп, но не образован. Вкрадчив, сексуален, но не утончен. Правда, не делает ошибок в грамматике и произношении. Джули уже заметила, что он гордится своими манерами. И хотя костюм его рассчитан на то, чтобы очаровывать женщин гораздо ниже ее по положению и воспитанию, все же какое великолепное тело скрывается под ним… Так что его самоуверенность можно считать отчасти оправданной.

– Почему вы считаете, что я нуждаюсь в компании?-спросила Джули.

– Сорока на хвосте принесла.

Немного подумав, Джули взглянула ему в глаза:

– Доверяете своим инстинктам?

– А вы нет? – двусмысленно усмехнулся он.

– Марсель Пруст однажды написал, – заметила она, – что жизнь – это непрерывные ошибки.

Незнакомец рассмеялся и, нагнувшись к ней, заговорщически прошептал:

– Он здесь?

Джули не могла сдержать улыбку. Она видела, как дрожат его ноздри, ловя аромат дорогих духов.

– Так или иначе, – заключил он, – вы не совершили никакой ошибки. Пришли как раз туда, куда нужно.

От него исходил волнующий запах, чуть пряный, но не неприятный. Похоже, в этом теле дремала недюжинная сила. Интересно, это витрина такая или товар тоже высшего качества? Джули наконец решилась.

– Ко мне нельзя, – сказала она.

– Как всегда, лапочка, – засмеялся он. – Не беспокойся! Мир полон уютных местечек!

Он помог ей встать. Рука была твердая, уверенная. Лишь одно его прикосновение к ее локтю таило в себе больше интимности, чем целый вечер в постели с одним из многих молодых людей, которых Джули знала до сих пор.

У выхода она замедлила шаги:

– Я не знаю, как вас зовут.

Он протянул руку:

– Джонни. Джонни Марранте, к вашим услугам. А ваше имя?

Джули заколебалась.

– Неважно, беби, – улыбнулся он, – не стоит ради меня утомлять мозг и выдумывать имя. У нас сегодня есть дела поважнее.

– Зови меня Джули, – пробормотала она.

– Красивое имя, – ухмыльнулся он, по-видимому не веря ей. – Ну что ж, пойдем, Золушка! – И открыв дверь, добавил: – У нас только два часа, прежде чем карета снова превратится в тыкву.

И почему-то эти слова окончательно убедили Джули в том, что он должен быть хорош в постели. Очень хорош.

Джонни не разочаровал ее. Он привез Джули к себе, в небольшую квартирку, всего в нескольких кварталах от ресторана, состоявшую из гостиной, крохотной кухни и большой спальни с огромной кроватью. Комнаты были обставлены с дешевой роскошью, на стенах повсюду фотографии обнаженных женщин.

Однако Джули почти ничего толком не смогла разглядеть. Джонни выключил свет, как только они вошли, обнял ее сзади, крепко обхватив грудь, и прижал к себе, нежно покусывая за шею.

Потом его правая рука скользнула к животу Джули. На нее повеяло сладким запахом виски и табака. Пальцы Джонни поползли вниз, а отвердевший член улегся в узкой ложбинке между ягодицами, пока как бы просто напоминая о себе.

Джули, прерывисто вздохнув, закрыла глаза и замерла в ожидании.

Еще раз проведя губами по ее шее, Джонни повел девушку в спальню и осторожно раздел, не переставая ласкать. В блаженном забытьи Джули почувствовала, как его ладони скользнули по ее плечам, рукам, пальцам, бедрам, обхватили талию, словно удивляясь, до чего она тонка. Потом в абсолютной тишине раздался треск расстегиваемой «молнии», шорох одежды, и Джули задохнулась, поняв, что Джонни тоже раздевается… Она повернулась к большому зеркалу на стене, в котором отразились их обнаженные тела. Джонни напоминал античную статую с застывшим в напряженном ожидании огромным фаллосом.

Его руки снова легли ей на плечи, медленно и нежно поглаживая кожу; горячие губы коснулись мочки уха, и одновременно кончик члена потерся о ее влажное лоно.

– Пойдем, Золушка, – прошептал он, – бал начинается.

Никогда в своей жизни Джули Магнус не испытывала ничего подобного. В отличие от неуклюжих мальчиков из общества, неумело прижимавшихся к ней на задних сиденьях роскошных автомобилей, от потных и скользких жиголо, которыми она окружала себя назло семье, Джонни оказался настоящим артистом. Ласки его были неторопливы, нежны и разнообразны, а желание, казалось, ненасытным. Однако он не торопился удовлетворить свою страсть, а медленно овладевал каждым дюймом трепещущего тела Джули, заставляя ее желать его все неистовее.

Наконец, раздвинув ее ноги, он осторожно вошел в нее, сжатый, как пружина, торжествующий. Ноги Джули обвились вокруг его талии, и почти сразу же ее тело сотрясли конвульсии. Он был хозяином, она – рабыней, отдававшейся до конца и стонами просившей только об одном: еще, еще, еще.

Она не знала, сколько это продолжалось, обеспамятевшая, потерянная в бреду наслаждения. Но возбуждение не спадало, оно все росло и росло, воспламеняемое каждым следующим оргазмом, пока она не ощутила последний сильный толчок, по-прежнему неспешный, но рассчи-танно властный, почти жестокий; однако Джулия была уже вне себя.

– О Боже, – простонала она, дрожа и обхватив руками его бедра, стараясь слиться с ним в единое целое. – О Господи…

– Полегче, беби, – прошептал Джонни. И она почувствовала, что он улыбается. – Полегче, солнышко.

– О, – пробормотала она, уткнувшись в его грудь, все еще задыхаясь, – о…

– Что с тобой?

– Никогда еще я не испытывала… – Она искала подходящие слова, но не могла найти. – Никогда еще меня…

– Для этого я и здесь, беби.

– Ты хорош. Очень хорош… А я?.. Я была?..

Заметив ее смущение, Джонни рассмеялся.

– А ты милая малышка, – ласково заметил он. – Просто ты не знала еще, что такое настоящий мужчина. Трахалась со всяким сбродом. – Джонни помолчал, дав время Джули осознать его слова, и поцеловал ее в щеку. – Спокойно, Золушка! Оставь мне свой хрустальный башмачок, и я вернусь еще за одним.

– Надеюсь, – вздохнула она.

Пока он одевался, Джули вспомнила то мгновение, когда впервые увидела лицо Джонни в зеркале у стойки бара. Могла ли она предполагать тогда, что эта случайная встреча подарит ей столько новых и жгучих ощущений. Но это произошло, и теперь она, как Золушка, вмиг оказалась вдали от знакомого и привычного мира. Что сулит ей завтрашний день-пьянящие наслаждения, а возможно, и непредвиденные опасности? Кто был человек, которого сегодня послала ей судьба?

Париж, 15 июля 1956 года

Наконец великий день настал. Универсальные компьютеры в Париже, Лозанне и Лондоне были готовы к работе, и Фрэнси лично отобрала и обучила операторов. Последние несколько дней они провели, отлаживая компьютеры и закладывая в их память информацию, поступающую из всех европейских филиалов.

Теперь наступило время ввести в действие систему и убедиться, что она работает.

Фрэнси вместе с Роланом де Люме и несколькими наблюдателями находилась в парижском компьютерном центре. Он знала, что и у остальных машин собрались люди, с нетерпением ожидавшие, что же произойдет. Руководители филиалов «Магнус» по всей Европе спорили, осуществится эта безумная новая идея широкой компьютеризации или нет.

Фрэнси улыбалась, но сердце было готово вот-вот выпрыгнуть у нее из груди. Она сознавала, что поскольку вся операция была задумана и проведена только ею, единолично, то и ответственность лежала исключительно на ней одной. Если система не будет работать эффективно, Фрэнси некого винить, кроме себя – ведь именно она создала главную программу, которая лежала в основе действия всех трех компьютеров.