Ощупывая перед собой дорогу тонкой палочкой, он двинулся в ту сторону, где, по его представлениям, был выход из сада.

— Куда ты собрался? — услышал он голос дяди. Оказывается, тот был где-то поблизости и увидел небывалое — племянник, просидевший сиднем без малого пять лет, вдруг мало того что встал по собственной воле, так еще и собирается куда-то идти!

— Я пойду на реку.

— Куда? — дядя не поверил своим ушам.

— На реку. — Терпеливо повторил Рафи, повернувшись на звук голоса

Дядя немного помолчал. Рафи чувствовал, что он напряженно о чем-то размышляет.

— Может, тебя отвести туда? — наконец проговорил дядя. — Хочешь, я попрошу Пабло, чтобы он…

— Нет. Я помню, как идти. Не волнуйся. В случае чего, спрошу у людей. Который сейчас час?

— Скоро полдень.

— Хорошо, значит, у меня много времени… — сказал Рафи. — Скажи, как мне выйти на дорогу?

— Пройди прямо шагов десять, открой калитку и поворачивай направо.

— Спасибо.

Дядя долго провожал взглядом неуверенно шагающего племянника. Когда тот скрылся за поворотом, он покачал головой, а потом быстро перекрестился.

Рафи шел сотни раз хоженной дорогой. Он даже удивился, насколько хорошо все помнит — вот через сорок пять шагов перекресток, на котором нужно повернуть налево, здесь дорога начинает идти под уклон, через двадцать шагов будет канава, через которую переброшен мостик, главное — не свалиться с него; теперь еще шагов сто по прямой, а потом повернуть направо, тут должен быть огромный камень, по очертаниям похожий на приготовившегося к атаке быка, да, вот он — Рафи постучал по нему палочкой, — теперь совсем недалеко, снова под горку; теперь нужно быть осторожнее, дорога переходит в узкую тропинку… да, так и есть, слева кусты, справа придорожная канава; теперь прямо, прямо, вот уже пахнет речной водой, река совсем рядом; да, вот она, прямо перед ним… Рафи ясно представил себе ее спокойное течение, блики на воде, отражение облаков на едва подернутой рябью поверхности, противоположный берег, заросший камышом.

Он отошел чуть в сторону, чтобы уйти с тропы, нащупал палочкой гладкий, нагретый солнцем валун, сел на него, пристроил палочку рядом и стал ждать. Чего он ждал? Он и сам не знал. Но ведь не просто так ему пришло в голову отправиться на реку? Так бывает. Человек в один момент вдруг, ни с того ни с сего, решает, что должен, обязательно должен оказаться именно в этом месте. И вроде нет никакой необходимости в том, чтобы выходить из дома и брести куда-то. Просто появляется непреодолимое желание быть там. Иррациональное, необъяснимое. И чаще всего ни к чему это не приводит. Человек сидит где-нибудь вдалеке от дома, сам не понимая, как здесь оказался и чего ждет. И смешной уже кажется та слабая, детская, тщательно загоняемая внутрь надежда на чудо. Но он ждет, ждет, пока не заканчивается день, и становится понятно, что ничего сегодня не произойдет. Где-то закралась ошибка…

Так же ждал неизвестного Рафи. Ему было хорошо здесь, на берегу реки. Солнце грело спину, прохладный воздух был чист и свеж, тишину нарушало лишь мягкое журчание воды. Приятно было сидеть так. Мысли текли неспешно, и не было в них ничего мрачного, только тихая светлая грусть. С таким чувством вспоминаешь когда-то любимого и давно ушедшего из твоей жизни человека.

Он даже не стал гнать мыслей о корриде, когда они незаметно подкрались, воспользовавшись моментом. Рафи встретил их добродушно, как напроказивших детей, которые пришли повиниться и попросить прощения за свои шалости. Он вспомнил до мельчайших подробностей свой единственный бой. Без спешки и суеты проиграл его в уме от начала до конца, чего ни разу не делал за эти пять лет. И понял, что все сделал тогда очень хорошо, не хуже, чем настоящий матадор. Жаль только, что это было всего один раз. Он бы так хотел вновь испытать это чувство, когда стоишь над поверженным быком и видишь восторг толпы… Но и это сожаление, которого он всегда боялся и из-за которого гнал мысли о бое быков, не полоснуло по сердцу отточенным лезвием, а мягко, почти нежно накрыло его.

Тогда он понял, что прощание с чем бы то ни было может быть добрым, если ты созрел для него. Но чтобы созреть, нужно не бояться боли… Кто знает, не убегай он от своего прошлого без оглядки, а посмотри ему в глаза, как лучшему другу, — может быть, и не длился бы его тяжелый сон пять долгих лет. Закончился бы он намного раньше…

Его размышления прервал девичий голос, сказавший:

— Здравствуй. Я не помешаю?

От неожиданности Рафи вздрогнул. Он не слышал шагов, хотя за пять лет слепоты его слух обострился. Он растерянно завертел головой по сторонам, будто надеялся что-то увидеть.

— Я напугала тебя? Извини, я не хотела…

— Нет, нет, ничего, — быстро перебил девушку Рафи и низко опустил голову. Ему не хотелось, чтобы кто-то видел его глаза.

— Ничего, если я посижу тут немного? Я обычно прихожу сюда каждый день, уже привыкла… Но никогда тебя здесь не видела.

— Я занял твое место? — спросил Рафи и попытался было встать, но почувствовал, как на плечо легла рука.

— Нет, здесь есть еще камни. Я тебе не помешаю? Ты о чем-то думал…

— Ничего, — Рафи невольно улыбнулся. — Додумаю в другой раз.

Рафи услышал шуршание платья и понял, что девушка присела рядом. Ему показалось, что он даже слышит ее дыхание.

Какое-то время они сидели молча. Рафи вообще был не очень болтливым, особенно после того, как потерял зрение. А уж с девушками вообще не разговаривал, как-то не довелось. Поэтому он сидел, словно прикусив язык, ощущая непонятное волнение. Все мысли куда-то исчезли.

— Тебя ведь зовут Рафи, так? — нарушила молчание девушка.

— Да, — удивленно ответил Рафи. — Откуда ты знаешь?

— Я видела тебя. Давно. Когда ты убил быка.

— Прошло пять лет.

— Ты не сильно изменился. Я тебя сразу узнала, когда увидела.

— Сразу? — недоверчиво переспросил Рафи.

— Ну, почти сразу, — девушка весело рассмеялась. — Я тогда очень волновалась за тебя.

— Почему?

— Не знаю… Ты был таким маленьким и храбрым, а бык большим и злым. Как тут было не волноваться? Мой отец тогда сказал, что из тебя получится очень хороший матадор. Выдающийся… Да, так он и сказал — выдающийся матадор.