— О, Боже.

Яна встала и выкинула опасные таблетки в урну. Немного помедлив, положила ладонь на вздрагивающее плечо пожилой женщины.

— В аптеке, наверное, ошиблись. Вы же знаете, какие почерки у врачей, им бы шифровки передавать.

Анастасия Павловна слегка развернулась и проводила взглядом роковой бутылек. Её морщинистая сухая ладонь накрыла руку женщины.

— Как после этого не верить в божий промысел? Вас совершенно точно Бог послал. Значит, нужна я ещё на этой земле, рано мне ещё червей кормить.

Яна неловко высвободила кисть и отступила к двери.

— Хорошо, что хорошо кончается. Я пойду. Спокойной ночи.

Вернувшись в комнату, Яна тяжело опустилась на диван и закрыла глаза. Она ожидала наступления состояния тёплого счастья и спокойствия, как обычно бывало, когда туманный сон заканчивался спасением человека. Но в этот раз ощущения оказались смазанными и нечеткими, к тому же голова на самом деле разболелась. Из смежной комнаты доносилось равномерное похрапывание. Мужчины не стали дожидаться её уснули в своей берлоге.

Яна быстро приняла душ и закрылась в своей каморке. Сон никак не желал забирать в чертоги и бродил рядом, то накатывая дремой, то отступая, словно морская волна. В голове ворочались неприятные мысли, перед глазами всплывал иллюстрированный воображением рассказ Анастасии Павловны. Яна даже боялась представить, в какую чёрную бездну погружается человек, потерявший столько родных людей. Несмотря на то, что спасать никого уже было не нужно, ощущение надвигающейся угрозы и чужого взгляда никуда не делось, наоборот — усилилось. Любой шорох или скрип вызывали животный безотчетный страх, покрывая кожу липким потом.

Поворочавшись почти час на продавленном диване, женщина накинула кофту поверх футболки и достала из сумки верное средство успокоения — травматический пистолет. Тяжесть оружия в ладони успокаивала и создавала иллюзию безопасности.

Вернувшись в общую комнату, Яна села на диван, подобрав под себя ноги, пистолет положила на подлокотник, чтобы в случае опасности легко дотянуться. Дневные звуки стихли, ночь приклеилась к окну, словно смола. Яна с изумлением обнаружила, что слышит, как шуршит листва. Тени от деревьев легли на пол, сплетая жутковатое чёрное кружево, картинка с каждым дуновением ветра менялась, предлагая воображению самому определиться что это: жуткая рожа или огромный паук.

На круглом столике в лунном свете поблескивала пузатая бутылка и стопка пластиковых стаканчиков. Кеша не ограничился леопардовым пледом и прикупил любимый виски. Мужчина всячески пытался соответствовать образу утончённого изысканного аристократа, а потому вечерняя порция виски со льдом должна была приблизить его к состоятельным британцам. Яна не то, чтобы ненавидела алкоголь, просто её желудок не дружил с крепкими напитками. Вместо приятного охмеления и лёгкости женщина получала тошноту и головную боль.

Яна передвинулась по дивану к столику и, приподнявшись на колени, потянулась к бутылке.

— Лучше разбавлять.

Женщина содрогнулась, пальцы заскользили по холодной стенке, едва не выпустив бутылку. Демьян подхватил сосуд и вернул на столик.

— Ужасный виски, у Кеши дурные вкусы. — Он осторожно опустился на кресло и выпрямил ногу. — Кошмары?

Он не выглядел сонным, к тому же был полностью одет, только рубашка не заправлена в брюки.

Яна снова поджала обнаженные ноги и устроилась на диване.

— Я думала это вы автор храпа.

Тени в уголках губ Демьяна сдвинулись, что означало улыбку, только в неярком свете луны она выглядела зловещёй.

— Я тоже так умею.

— Значит основная мечта ваших женщин — выспаться.

Демьян хмыкнул и скрестил руки на груди.

Яна натянула кофту на колени, пытаясь укрыться от сквозняка, и снова посмотрела на ночного собеседника, он не отводил от неё изучающего пристального взгляда.

— Расскажите о себе.

Яна раздражённо тряхнула головой.

— Да вы обо мне больше можете рассказать, чем я сама.

— Могу, — легко согласился Демьян. — Просто соблюдаю правила вежливой беседы.

Женщина нетерпеливо заёрзала и спустя некоторое время осмелилась попросить:

— Ну, и что вы думаете обо мне? Только честно.

— О честности могли бы не просить. Это как раз и несложно, — медленно начал Демьян. — Вы были замужем, но недолго, несчастливый брак. Мозоли на ладонях, мышцы в тонусе — регулярные занятия в тренажерном зале и, скорее всего, какие-нибудь единоборства. Практичность — основная черта, об этом говорит удобная одежда, обувь на низком каблуке и отсутствие маникюра. Эмоциональность соседствует со сдержанностью. В качестве хобби рисование, вышивка, чтение книг, стрельба, иностранные языки и ещё целый букет не таких явных. Разнообразие увлечений говорит о непостоянстве и быстрой смене предпочтении. Жесты нарочно сдержанны и замедлены. Когда вы уверены, что никто не смотрит, — суетливы, даже хаотичны. Холерик с жёстким воспитанием. Постоянно ведете внутренний монолог, чтобы не озвучивать большинство своих мыслей. Энергию выплескиваете через физическую активность, отсюда разнообразие именно спортивных навыков. Вы явно из тех, кто плачет над фильмами и книгами, фанатели по малолетству и влюблялись в вымышленных персонажей. Потрясающе приспосабливаетесь к любым условиям.

Яна широко улыбнулась и расслабилась.

— Это все? Ничего шокирующего или неприятного.

Мужчина наклонился вперёд, пальцы крепко сжали подлокотники кресла, цепкий взгляд сковал собеседницу.

— Это только малая часть. Я ведь не беспристрастный судья, от того и не хочу обидеть.

— Что вы хотите этим сказать? — Яна тоже подалась вперёд.

— Не стройте из себя дурочку, вы прекрасно понимаете, о чём я говорю. Неужели так важно это озвучить?

Женщина дёрнулась назад и резко встала. Сделав шаг вперёд, замерла буквально в шаге от собеседника.

— С вами неприятно говорить, вы грубый и слишком прямолинейный. Поверьте, я к вам не питаю никакой симпатии.

Демьян сдвинулся на край кресла. Одним резким движением он притянул Яну за руку. Она слегка пошатнулась и замерла, касаясь коленями его ног. Под тёплыми пальцами на запястье кожа словно покалывала.

Не отрывая внимательного взгляда, мужчина притянул её ещё ближе и провёл ладонью по обнаженной ноге, пальцы медленно скользили по бедру, поднимаясь выше, приподняли край футболки и принялись рисовать замысловатые узоры на коже. Несколько минут Демьян молча наблюдал за реакцией Яны на ласку. Когда она отвела взгляд, мужчина отклонился назад, но запястье не отпустил.

— Карина думает, что я ничего не знаю о любви. На самом деле всё примитивно. Математика уровня пятого класса сложнее, чем эта банальная биохимия. Зрачки расширены, пульс тарахтит, как отбойный молоток, видно даже сквозь кожу, дыхание участилось, губа прикушена. — Спустя секунду добавил: — Тебя выдает твое тело.

Яна раздражённо фыркнула, в её глазах плескалась обида. Она заметила неожиданный переход на «ты» и это ещё больше разозлило. Переведя взгляд с лица мужчины ниже, она ехидно ухмыльнулась.

— Тебя тоже.

— Это просто физическое возбуждение, не больше.

Женщина высвободила запястье из цепких пальцев и отступила от кресла на пару шагов.

— С чего ты решил, что у меня не физиология, а нечто большее?

Не дожидаясь ответа, она обошла Демьяна и скрылась в своей каморке, плотно прикрыв дверь. Через несколько секунд Яна вспомнила, что забыла на диване пистолет. Пришлось возвращаться и смазать эффект от своего высокомерного ухода. Демьян неподвижно сидел в кресле и даже не смотрел в её сторону. Только когда она коснулась ручки двери, услышала за спиной дружелюбное пожелание спокойной ночи.

[1] Возрастная акромегалия — патологическое увеличение отдельных частей тела, связанное с повышенной выработкой соматотропного гормона (гормона роста). У взрослых людей и проявляется укрупнением черт лица (носа, ушей, губ, нижней челюсти), увеличением стоп и кистей рук.

[2] Голум — вымышленное существо, один из ключевых персонажей произведений Джона Р. Р. Толкина «Хоббит, или Туда и обратно» и «Властелин Колец». Особенно известно присловье Голлума «Моя Прелесть» (англ. My Precious). Так он называет Кольцо (а в «Хоббите» — и самого себя).