– Опасное место – этот ваш дворец. Как здесь вообще люди-то ходят? Или тут постоянно кто-то пропадает, а вы не особенно-то и печалитесь? Люди же, кому они нужны… Совсем другое дело – драконы. Дракон может сказать: «Брысь», и оно исчезнет, – попыталась съязвить я.  Получилось, по-моему, не очень.

Хотя на самом деле меня куда больше волновало, что по коридорам замка бродит принцесса Амнезизия Третья и другие претендентки на королевское сердце.

По сравнению с ними штука, которая на меня напала, просто милый щенок. А главное, в отличие от этой псины, королевские невесты вряд ли вот так запросто распадутся на части, превратившись в черное облачко.

Король стоял у меня над душой, как заботливая мамочка, в ожидании, когда лекарство будет выпито. И лишь когда я увидела в стакане дно, сказал:

– Эти призраки не могут вырваться сами. Кто-то выпустил его и натравил на вас прицельно. У вас ничего из вещей не пропадало?

Я вздохнула:

– Моих вещей здесь нет, нечему пропадать. А уж если кто на меня и покушался, то это ваша дурацкая Ирада или ее подружка – Амнезия.

– В любом случае я это выясню, – пообещал король, забрал у меня из рук стакан и сказал неожиданно тепло: – Постарайтесь уснуть. Вам нужно набираться сил. Я буду рядом.

Он будет рядом! Надо же, как мило! Впрочем, его забота и вправду выглядела очень трогательно. Хотя я бы предпочла, чтобы в слова «буду рядом» он вкладывал несколько иной смысл. Вернее, предпочла бы, если бы была эгоистичной стервой, которая только и думает, как испортить жизнь хорошему человеку. Но я же об этом не думаю. Поэтому я отвернулась к спинке дивана, уткнулась в нее носом, и, как ни странно, действительно задремала.

Я проснулась о того, что кто-то мягко касался моих волос, нет. Не кто-то. Эту руку я узнаю и с закрытыми глазами. Мой супруг. Жест был таким родным и привычным, что сердце сладко защемило. Я перевернулась на другой бок и ласково потерлась о горячую ладонь.

И только потом, окончательно проснувшись, вспомнила: нет, это вовсе не мой муж! Нет у меня больше мужа! Теперь это совершенно посторонний мужчина.

Я вздрогнула и резко поднялась. Король сидел на краешке дивана, а его рука теперь зависла в воздухе. В другой же руке мой бывший муж держал кубок.

Что это было? Неужели у него тоже остались какие-то чувства, или это не более чем воспоминания о былых днях? Его прикосновение все еще ощущалось на щеке. Я подняла на него взгляд, видимо, полный каких-то смутных надежд, но, увы, в его глазах прочитала лишь заботу и участие. Ничего личного.

– Осторожнее, у вас может закружиться голова.

Да. Никаких сомнений. Думаю, он точно так же он бы заботился о любой своей гостье, если бы на нее напала какая-нибудь гадость. А может быть, другую пострадавшую он бы не держал на диване в своем кабинете, а выделил бы ей лучшие апартаменты да торчал бы рядышком. Это за меня вступиться некому, а у всех этих расфуфыренных принцесс – отцы, дядья да братья. Не усмотришь какую – добро пожаловать на войну.

– Ваше питье, – король подал мне чашу все с тем же кисловатым напитком.

– Спасибо, – я отвечала так, как и положено было отвечать в таком случае: вежливо и сдержанно, но тепло. Ведь так принимают заботу, когда это просто забота и ничего больше?

Я допила свою порцию целебной жидкости и протянула королю посудину. Но король не спешил вставать с краешка дивана.

– Вы все еще слабы? Или уже лучше? – спросил он.

– Лучше, – ответила я.

Он ведь это хотел услышать.

– Нам нужно поговорить.

Поговорить? Интересно, о чем. Я на всякий случай напряглась. Сумасшедшее сердце, как я его ни старалась утихомирить, выстукивало что-то бодренькое, как будто бы надеялось, что «поговорить» – это о наших чувствах и о том, что происходит. А куда более скептично настроенный разум торопился его осадить: чему тут радоваться? Скорее всего сейчас меня попросят никому не рассказывать об инциденте и как можно скорее покинуть дворец.

Но никто из них не был прав. Король задал мне совсем другой вопрос.

– Вы сказали, что подозреваете Ираду. Вы тогда были немного не в себе, после, гм… происшествия. Поэтому хочу вас спросить сейчас: вы действительно так считаете?

– Еще бы, – фыркнула я, – да она с самого начала не хотела, чтобы я здесь оставалась! Спит и видит вашей супругой эту жуткую Амнезию.

– Кого-кого? – не понял король.

– Амнезизию Третью Жеманную, или нет, кажется, не так, Амнезизию Третью Недалекую.

– Жеманная? Недалекая? – удивленно переспросил меня экс-супруг.

Я повела плечами.

– Да что я говорю, вы ее видели, должны были сами заметить.

После того как я так нелестно отозвалась о сопернице, почему-то сразу полегчало. Видно, я все-таки не очень хороший человек.

– Так вы думаете это она? Вы же говорили – Ирада.

– Да нет же! – вот как можно быть таким умным и при этом таким бестолковым? – Эта ваша Амнезизия просто противная, а призрака выпустила Ирада. Она все мне назло делает и к некромантам меня отвезла, чтобы они меня со свету сжили, а когда не получилось, пришла такая вся сочувствующая: ой, ой, ваше величество, магии не будет, а пойдемте я вас летать научу, чтобы вы быстрее разводиться отправились. А когда мы с Коллисой пришли во дворец, она приказала нас не пускать!

По-моему, список преступлений был исчерпывающим. Но во взгляде короля явно читалось сомнение. Ему вовсе не казалось, что вина Ирады целиком и полностью доказана. Ну и черт с ним. Пусть живет в одном дворце с этим чудовищем. Я даже возражать не буду, тем более что мне тут недолго осталось.

Вот оклемается Коллиса – надеюсь, что скоро! – и домой. Что-то ее болезнь мне не нравилась.

– У вас же хорошие лекари? – поинтересовалась я с опаской.

Король, думая, что я волнуюсь исключительно о своем личном здоровье, поспешил ответить:

– Прекрасные лекари, они вас мигом поставят на ноги. Впрочем, вы уже себя чувствуете гораздо лучше.

– Я-то да, – согласилась я, – а как здоровье Коллисы?

Король явно смутился.

– Она идет на поправку, – пробормотал он.

Я всмотрелась в него внимательно. Что-то мне в его тоне не понравилось. Он говорит так, будто я уличила его в чем-то нехорошем.

– И когда же она сможет отправить меня домой? – спросила я, глядя на экс-супруга сквозь прищур.

– Надеюсь, через два-три дня.

Ничего себе! Меня вон за пару часов на ноги поставили, ну ладно, не на ноги, на диван уложили. Так на меня было магическое нападение! А Коллиса с какой-то простудой будет неделю валяться! Странные у них тут доктора.

Я снова посмотрела на супруга с подозрением, а сердце заколотилось от радостного предчувствия: может, с Коллисой и правда все в порядке, а ее болезнь он придумал, чтобы задержать меня на несколько дней? Ну чем черт не шутит! Вдруг чувства мужа ко мне были не только из-за магии, а по-настоящему, и тоже не прошли после развода.

– Она уже неплохо себя чувствует и даже ходит гулять, – серьезно ответил король, – но для магических воздействий, к тому же таких серьезных, пока еще слаба.

Хм… А ведь, похоже, не врет, и болезнь Коллисы самая настоящая.

Я вспомнила школу, там тоже после болезни освобождение от физкультуры выписывали. Вроде как ходить, сидеть и решать задачки можно, а бегать, прыгать и карабкаться по канату пока нельзя.

– Ясно, – со вздохом разочарования сказала я. – Ну что ж, будем ждать.

Король от чего-то нахмурился и, изменившимся голосом, в котором не было уже ни дружелюбия, ни участия сказал:

– Ладно, довольно бесед. Вы еще слишком слабы, а меня ждут дела. Отдыхайте. Через час я принесу ваше питье.

Он вышел из кабинета, а я обессиленно упала на подушки.

Нет, мне определенно нужно уматывать отсюда и побыстрее. Таких американских горок я больше не выдержу. Взбираться на пик надежды, падать в бездну отчаяния и входить в мертвую петлю смутных чувств и желаний… Хватит с меня этого.