Где-то далеко в Сантарре свирепствовали морозы, но для Южного Ункерта это означало просто много-много воды. Но в этом дожде не было той безысходности, что рождало действие магического щита. Обитель Торна орошала небесная влага.

Слуги и горничные, не переставая, жаловались на гнилую зиму, но у того, кто всю жизнь провел в фургоне, другой взгляд на погоду. Ах, как приятно смотреть на дождь, находясь под надежной крышей! Когда одежда — сухая, а за дверью тебя ждет согретая постель и лучащаяся мягким теплом жаровня. Никуда не нужно ехать и тебе безразлично, какой глубины лужи на дорогах и грязь в колеях. Целыми днями Изабель гуляла по внешним галереям Розового дворца, к великому неудовольствию больших пятнистых кошек. Отведав хорошей жизни, кегары мгновенно изнежились и воспринимали причуды хозяйки как тяжкое испытание. А та, напротив, не могла долго усидеть в четырех стенах. Даже огромный Розовый дворец не мог удовлетворить ее жажду движения. Возможно, это давал о себе знать знаменитый Дух Странствий, в честь которого у цыган Сантарры было принято завязывать яркие ленточки на деревьях вдоль дороги. Когда Изабель была маленькой, она их часто видела. Теперь Кочующих почти не осталось, и некому было порадовать Духа веселой пестротой.

Бесконечные блуждания по Цитадели не могли заглушить потребности отправиться в путь. И памяти о снах, в которых странная искристая темнота ждала ее где-то, настойчиво и нетерпеливо. Изабель вздохнула и побрела к Южному крылу, в котором находились теперь комнаты бывших циркачей.

Кегары первыми протиснулись в дверь и, толкаясь, дружно устремились к камину. В просторной гостиной с книгой в руках сидел Ирвин, Сара и Тамара сосредоточено раскладывали гадальные карты. Изабель подошла к цыганкам.

— Что-то выходит? — с тайной надеждой поинтересовалась она.

Тамара поджала губы.

— Ожидание новостей.

Девушка разочарованно вздохнула.

Где-то через полчаса появился ее отец. Одежда Мастера Лезвий была мокрой насквозь, а сам он — нехарактерно взвинчен.

— Ты слышал?

Ирвин оторвался от книги.

— М-м?

— Ункерт собирает армию для похода на Сантарру!

— Да, что-то такое…

— Они собираются воевать!! С Сантаррой!

Ирвин отложил книгу.

— А в чем-то проблемы?

— Проблемы?!!

Маг пожал плечами.

— Король Сантарры предался Тьме, что установлено совершенно точно. Он злоумышлял на владетеля Меча, покровительствовал колдунам и тварям…

— Причем тут он?!

Ирвин поднял бровь.

— Извини, Станис, а как ты предполагаешь добраться до правителя Сантарры, не воюя с ним? Или позволить ему запятнать скверной целую страну? В итоге жертв окажется гораздо больше. Я понимаю, это звучит цинично…

С невнятными проклятьями Мастер Лезвий вылетел из комнаты. Цыганки оживились и принялись по новой тасовать карты. Слово «Сантарра» пламенеющим стягом повисло в комнате, Изабель поняла, что именно там ее ждут. Желание отправиться в путь стало невыносимым.

Утром мрачный и неразговорчивый Станис запихивал в вещевой мешок свои пожитки.

Вещей у бывшего сантаррского барона по-прежнему было немного.

— Папа, возьми меня с собой.

Мастер Лезвий рассеяно обнял Изабель.

— Война — не место для молодой леди, дочка.

— Я не леди!

— Теперь — леди. Тебе пора привыкать к новой жизни. Что бы ни случилось со мной, Смотритель обещал о тебе позаботиться.

— Но мне НУЖНО в Сантарру!

— Не в этот раз, дочка.

Изабель сердито наблюдала, как Станис и Ирвин направляются к внешним воротам Обители Торна. Она готова была отправиться в Сантарру пешком, но была уверена, что в этом случае точно опоздает. Что бы ни звало ее в путь, оно требовало ее присутствия как можно скорее.

— Может это тебе поможет, — Тамара держала в руках перетянутый цветастым платком позвякивающий сверток. — Деньги! Правда, теперь наши сбережения значат не много…

Изабель разложила кучки потертых монет тут же, на подоконнике, пересчитала их два раза и разочаровано рухнула в кресло.

— На коня не хватит.

— Хей! — цыганка уперла руки в боки. — Не время киснуть. Сара говорит, в твоих руках судьба Ключа. Если я знаю, что это такое — плюнь мне в глаза, но там такие карты ложились, я спать не могла ночью! Говори, что делать! Нужно будет коня — украдем.

Изабелла всплеснула руками в притворном ужасе.

— Ой, тетя! Что говоришь?! Как украдем? — и посерьезнела. — Не думаю, что в Ункерте сделать это будет просто.

— А зачем вам лошадь?

У дверей стоял Натан Роднег. После отлета Лорда-дракона он заглядывал к старым друзьям не часто. Кроме него в Обители Торна застряло еще четверо знатных шаренцев, один из которых приходился Роднегам дальним родственником. Пожилой вельможа был уверен, что за юношей надо приглядывать, и отделаться от этого присмотра Натану удавалось не всегда.

— Э, красавец! Зачем хорошему мальчику знать плохие вещи?

Оборотень насупился.

— Я не мальчик, я — мужчина. Вы мне не доверяете, потому что я тать?

Изабель закатила глаза.

— Перестань, Натан! Я просто не хочу втягивать тебя в неприятности.

— Тогда расскажите, зачем вам лошадь.

Девушка вздохнула.

— Просто мне надо кое-куда съездить, а папа меня не пустил.

Шаренец наклонил голову.

— В Сантарру?

— Ну… да.

— Значит, тебя он тоже зовет?

Глаза девушки округлились.

— Ты тоже это чувствуешь?!

Натан кивнул.

— Думаю, это тот дух, который помогал лорду Дэвиду.

— Крабат.

— Да. Возможно, господину Икторну нужна помощь.

Изабель сжала кулаки.

— Надо добыть лошадь. Любым путем!

Шаренец вздохнул.

— А я о чем? Смотритель дал мне «голубую молнию», чтобы вернуться в Шарену, на двоих. Только в пропуске не пишется маршрут и цель путешествия. И кто со мной поедет — тоже не пишется.

Девушка расплылась в улыбке.

— Натан, я тебя люблю!

Оборотень немного смутился — Да не за что. Я все равно боялся ехать один. Я в Сантарре никого не знаю.

Следующим утром они покидали Обитель Торна по той же дороге, по которой двумя днями раньше уехал Мастер Лезвий. Два путника с гильдийским пропуском ни у кого не вызвали вопросов — крепость была слишком велика, чтобы охрана знала всех ее обитателей в лицо. Часовые у ворот проверили подлинность «молнии» и личность Натана, а его молчаливым спутником даже не заинтересовались. К тем, кто въезжал в крепость, охрана относилась гораздо серьезнее. Всадники миновали ворота и канули в рассветную мглу.

Моросил мелкий, мерзкий дождик. Грязь на дороге была непролазная. Твари сильно повредили каменную мостовую, поэтому телеги были вынуждены ехать по целине или по земляной полоске, оставленной для верховых. От такого путешествия на память быстро приходил Тарнхег. Только на южных болотах не приходилось опасаться, что дождь сменится мокрым снегом, а грязь заледенеет.

Изабель вздохнула и потуже затянула шнурки непромокаемого плаща. Очевидно, Дух Странствий решил преподать ей урок смирения.

В пространстве между скалами парили ежи из прозрачного вещества, сверхтвердого по понятиям Хаоса. Медленно вращаясь, они плыли к границе всего. Я залюбовался игрой света на бесчисленных гранях (алмазы на черном бархате), потом огорченно вздохнул.

— Здесь нам не пройти.

— Почему? — прищурился Жак. Эка он раздухарился! — По-моему, здесь недалеко, да и летят они медленно.

— Поток неравновесный. Видишь, как смята поверхность скалы? Почти зеркало. Стоит там появиться чему-то движущемуся, и они сомкнуться вокруг него. Ловушка и сигнализация — два в одном.

Истинный размер стеклянных звезд определить было сложно, но я полагал, что нам хватит. Вряд ли Жак понял мои объяснения, но слово «ловушка» было им воспринято правильно.

— Подстрахуй меня!

Я воспарил над поверхностью скалы, а Страж придержал меня за ноги. Мне припомнились детские сны о полетах. Смешно: каждый человек хотя бы раз мечтает о безумии Хаоса, но всю свою жизнь мы служим торжеству Порядка. Я огляделся — повсюду камень был ровным и гладким, и только вдалеке, у самой границы короткого горизонта возвышался многообещающий пик. Учитывая непредсказуемые свойства эфира, он мог находиться в пяти минутах ходьбы или в дне полета.