— Идем туда! Видишь, скалы прорастают навстречу друг другу? Там напряженность потока падает, возможно, мы сможем пройти.

Нам повезло, приблизительно через час мы достигли подножия пика. Поднявшись до середины, Жак утратил свой апломб: вблизи «звездочки» не выглядели забавно.

Огромные стеклянные иглы проплывали, едва не касаясь наших спин. С едва ощутимым звоном они меняли направление движения и вращения, это производило впечатление псевдожизни. Главное — не задумываться о таком, иначе желаемое сбудется.

На конце скального выступа я задержался. Пользовались ли твари этим путем?

Охраняется ли эта дорога? Пока все выглядело естественным, а завихрение потока, создавшее пик, могло быть просто статистическим отклонением — Хаос играет. На закругленной вершине пика я остановился — это было предсказуемо, а потому тревожно.

— Что? — еле слышно выдохнул Жак.

— Похоже, что процесс роста остановился. Значит там, дальше — напряженный поток.

Казалось, что до ответной части пика всего пара локтей, и она тоже была округлой.

— Будем прыгать. Надо сделать это одновременно, быстро и сразу забуриваться в камень.

Стражи подтянулись ко мне.

— По счету три дружно прыгаем к тому пику, потом быстро спускаемся вдоль него и сразу ныряем в проход, который я открою. Главное — не останавливаться. Ну, раз, два, три!!

Мы прыгнули и в тот же момент, когда мы начали движение, стеклянные ежи стали разворачиваться в нашу сторону. Расстояние до ответного пика оказалось гораздо больше, чем я рассчитывал, теперь ежи шли в нашу сторону почти сплошной стеной.

Стеклянные иглы, со скрипом, терлись друг о друга, отзвук этих столкновений сливался в ритмичное эхо. Я сосредоточился на формировании прохода у основания пика, мы влетели в жемчужный канал, и огромное стеклянное лезвие прошло в ладони от спины Жака.

— Уф, пронесло!

Звезды стесали пик до основания и вновь поплыли вперед величественным и монотонным потоком.

— Расслабляться не стоит. Это все — милые цветочки. Для того чтобы попасть в Замок, придется здорово попотеть.

— Что такое «Замок»? — поинтересовался Жак.

— Ну, ты его видел краем глаза, может, внимания не обратил. Это очень древняя структура, почти то же самое, что Оттар — у нас. Там находится место, где Зло впервые коснулось Царства Хаоса. Понимаешь, Хаос сам по себе ни добр и не зол, он просто другой. Но когда-то давно Силы Тьмы захватили и осквернили этот мир, а потом использовали его как плацдарм для нападения на наш. Ну, мне так кажется.

— На что это похоже?

— Замок На Границе Всего возведен у места столкновения трех потоков. Для этого места даже особое имя есть — Сердце Хаоса. Только не думай, что это чем-то напоминает наши замки. Представь себе Внутренний Город, возведенный на сфере, точнее, полусфере — часть, обращенная к потокам, оформлена в виде поглощающей структуры. Считается, что это место не менялось тысячи лет (слабо верится, для Хаоса такое абсолютно нереально). Если Замок теперь хоть немного похож на то, что видел Герхард, то первое, по чему ты сможешь его узнать — однородность цвета, какого именно, я, на данный момент, сказать не могу. Второе — блуждающие элементы полной прозрачности, украшения, типа как.

Жак хмуро кивнул.

— Почему мы появились так далеко отсюда?

— По здешним меркам, мы вышли практически впритык. Ближе можно было попасть, только если открывать Тропу с двух сторон одновременно. Согласись, организовать это было нереально. И потом, ты забываешь о Вильяме.

Похоже было, что Жак тоже нервничает и пытается «заболтать» проблему. Успеха ему!

Меня беспокоил другой мой спутник: Вильям не участвовал в разговоре и никак не реагировал на происходящее. Я замечал, что его пальцы все время судорожно сжимаются. В принципе, гутла не успела его накормить, но общение с тварями само по себе доведет до ручки кого хочешь. К тому же — время, он слишком долго пробыл тут.

Мы двигались вперед, стараясь не шевелить материю лишний раз — по естественным каналам, вдоль россыпи мелких скал, сквозь облака светящегося тумана. Мы приближались к Началу Всего — гигантский водоворот материи порождал вибрацию эфира, заставляющую мир содрогаться и менять форму. Как можно построить что-то в этом месте? Это было выше моего понимания. Мы миновали последние островки камней и остановились, не в силах поверить увиденному.

Кольцо каменного крошева истончилось и сошло на нет — ничто материальное не могло уцелеть дальше. Сердце Хаоса было огромно: в безбрежной пустоте медленно вращалась светящаяся спираль, диск из умирающей материи. Рев оглушал. Струи льда и пламени смешивались и устремлялись в гигантскую плоскую воронку, из ее центра в обе стороны били лучи ослепительного света, вернее, не лучи, а потоки первозданной материи. С немыслимой скоростью она уносилась прочь, чтобы однажды, миллион лет спустя, состариться и вернуться к Началу. Это зрелище завораживало.

Все существо пронизывало непередаваемое ощущение причастности к таинству рождения и смерти.

В таком месте дисгармонией выглядела странная блескучая звездочка, застывшая на фоне буйства стихий. Я ткнул в нее пальцем.

— Вот он!

Замок был обращен к нам поглощающей структурой, напоминающей комок сосулек и рыхлого льда. Для того чтобы войти, нам следовало пробраться на противоположенную сторону.

— Нам туда в жизни не попасть, — резюмировал Жак.

— Ерунда! Эфир искажает расстояние, а здесь в особенности. К тому же, нам повезло — Замок движется нам навстречу.

Все верно, завершая цикл, падающая крепость возвращалась к тому месту, откуда пленители Вильяма отправились к гнезду гутлы. Вопрос первый — сколько ей еще сюда лететь. Вопрос второй — как скоро исчезновение пленника обнаружится. Я принял решение.

— Ждем!

Мы устроились под защитой языка светящейся дымки, а может быть — над ним (все зависело от нашей фантазии). Это был чисто человеческий рефлекс — видеть здесь нас все равно не могли, а искажения эфира в такой близости от Начала не способен различать даже истинный хаосит. Мне постоянно приходилось напоминать себе, что здесь ничего не является тем, чем кажется. Я поймал себя на том, что ориентация в условиях Хаоса требует от меня все больших усилий, и забеспокоился.

Величественные виды больше не вызывали у меня восхищения. Я начинал двигаться по инерции, наобум. Возможно, неопределенность Хаоса давила на мозг, или я просто переутомился. Шутка ли сказать: первая в моей жизни ворожба, путешествие между Мирами, преображения туда-сюда…

И я не представлял, что буду делать дальше. Спутники пока не заметили моих колебаний, а может — не пожелали замечать. Жак следовал за мной с фанатическим доверием, свойственным Стражам, Вильям выглядел так, словно вообще потерял способность о чем-то размышлять. Они оба зависели от меня. Между тем память Герхарда больше ничем не могла мне помочь — моему предку так и не удалось попасть в Замок. Где-то здесь, на границе всего, он проиграл свой последний бой и сорвался, вернее, был сброшен к Сердцу Хаоса.

Мне нужно было отдохнуть, или результат нашего противоборства с Тьмой станет предсказуем.

— Жак!

Страж оторвался от разговора с Вильямом.

— Да, сэр?

— Я хочу вздремнуть. Если что-нибудь изменится, все равно — что, сразу буди меня.

Понял? При первом же ощущении.

— Хорошо, сэр.

Я не стал добавлять, что причиной неприятностей могу стать я сам, вернее, мои сны.

Засыпая, я видел, как они беседуют. Вернее, говорил Жак, а Вильям слушал его, как это делают собаки — ловя интонации и заглядывая в лицо.

Та оттепель, что порадовала их в начале пути, была последней. Старый граф не мог припомнить, чтобы в Сантарре случались такие холода, а жил-то он уже не мало лет.

Долгие дни падал снег, больше похожий на мелкий песок, потом небо расчищалось, и землю схватывал такой трескучий мороз, что колючие объятья метели начинали казаться благом. И так — раз за разом, второй месяц подряд.